О функции миротворцев ООН

ООН предусматривает такой механизм, как миротворческие миссии, чтобы попытаться решить тот или иной международный конфликт. Всегда ли они действенны? К сожалению, нет. Потому что все зависит от того, что будет написано в мандате этой миссии.

Мы уже начинаем говорить и вроде бы заглядывать за горизонт, думая, что будет, когда миссия приедет. Нам нужно ставить другой вопрос: с каким мандатом приедет эта миссия? Это ключевой вопрос, который нам нужно решить. Потому что господин Сергей Лавров вновь повторил свой и Путина тезис о том, что главная функция этой будущей миссии, если она будет создана, будет заключаться в том, чтобы защищать наблюдателей ОБСЕ. Зачем такая миссия нам нужна? Не нужна. Нам нужна миссия, которая будет иметь доступ ко всей оккупированной территории, включая границу, с целью контроля этой границы, потому что, из-за оккупации, мы эту функцию выполнить не можем.

Итак, нам нужно разобраться, какие функции будут у этой миссии. Поэтому сейчас я бы не стал говорить о больших перспективах, а сосредоточился бы на том, и, думаю, об этом будет говорить президент на Генассамблее ООН, чтобы максимально объединить наших партнеров, которые реально хотят с помощью этого инструмента преодолеть кризис. А не идти путем России, которая хочет заморозить этот кризис, введя миротворцев ООН, чтобы они зафиксировали линию разъединения на Донбассе.

О российской ловушке на Донбассе

Россия предлагает нам кусочек сыра, но в мышеловке. Если согласимся на тот вариант, который она нам обещает, мы не решим проблему, а ее заморозим. Можно говорить о миссии одними словами, но вкладывать в них разный смысл и разные ее цели.

Георгий Чижов о миротворцах ООН и российской игре на Донбассе

Россия хочет вложить в это понятие то, что ей нужно: чтобы мы договаривались с «ЛНР» и «ДНР», что для нас неприемлемо. Они хотят показать, что они не являются стороной конфликта и агрессором, что это какие-то там псевдореспублики. Следующая мысль – что это гражданская война, а не акт агрессии одной страны против другой. Если мы на это согласны, мы признаем, что Россия права, мы воюем с собственным народом, а не с врагом, который на нас напал.

Нам нужно прежде всего сформулировать четко и ясно свою позицию. Об этом уже сказано и пересказано, думаю, что президент Порошенко на это укажет. Мы должны создать условия, когда российский агрессор уберется и заберет своих подонков с территории оккупированного Донбасса. Когда там будут созданы условия, чтобы начался политический процесс, о котором говорится в Минских договоренностях, чтобы там можно было провести нормальные выборы, но через определенный период времени под наблюдением миссии ОБСЕ, в данном случае — с привлечением миротворцев. Вот тогда уже начать процесс постепенного политического урегулирования. Если этого не будет, то никакая миссия нам не нужна.

О международной группе друзей деоккупации Крыма

Кое-кто на Западе хочет оторвать проблему Донбасса от проблемы Крыма. Потому что некоторым политикам, особенно тем, которые сидят на дотациях из Москвы, выгодно поступать именно таким образом. Вот, дескать, разберемся с кровавым конфликтом на Донбассе, и этого достаточно, а с Крымом тоже когда-то там разберемся. Это совершенно неприемлемая для нас позиция. Мы говорим о том, что Россия должна уйти прочь как с оккупированного Донбасса, так и из оккупированного Крыма. Поэтому этот вопрос для нас является единым, только два аспекта должны приниматься во внимание.

Мировое сообщество на Генеральной ассамблее приняло резолюцию, за которую проголосовали 100 государств, где четко сказано, что Украина должна восстановить свою территориальную целостность. Все страны Европы и Северной Америки ясно заявили, что речь о том, что Крым является российским – фантазии, это никогда не будет принято. Крым по-прежнему украинский.

Следовательно, нам, параллельно с Донбассом, нужно поднимать эту тему на более высокий уровень, чтобы о ней не забыли, чтобы те санкции, которые введены в отношении Крыма, были не меньшими и не менее болезненными, чем санкции, которые введены в отношении Донбасса. Разве что разница в том, что на Донбассе идет война, а в Крыму – почти бескровно.

Украине нужно активировать внимание к этой теме и искать партнеров (Генассамблея – удобная площадка для этого), чтобы эта группа поддержки Крыма была не менее активной, чем группа поддержки по вопросу Донбасса.

О выборах в Германии и последствиях для Украины

Заявления даже лидеров некоторых политических партий в Германии не означают, что это позиции самих партий. Если говорить о господине Линднере из Партии свободных демократов, то он говорит от своего собственного имени, а в документах, с которыми партия идет на выборы, все написано правильно.

Но если он станет партнером госпожи Меркель по коалиции, а скорее всего, так и произойдет – социал-демократы перейдут в оппозицию, я думаю, что она найдет аргументы, чтобы он поменял свою позицию.

Об украинских политзаключенных в России и международном влиянии

На Россию, по моему мнению, действует лишь один аргумент – аргумент силы. Мне кажется, что чем больше будет давление со стороны Запада и Украины на Россию, тем быстрее мы продвинемся и в решении политических вопросов, и в решении вопросов гуманитарного характера: всех наших заключенных, всех наших граждан, которые где-то спрятаны, вроде бы пропали без вести, а наверное, находятся в подвалах бандитов.

Олег Жданов: США не будут убивать Россию быстро и безболезненно

Я думаю, что это – единственный способ заставить Россию действовать адекватно. Там другой взгляд на человеческую судьбу, на человеческую жизнь, на ценность человеческой жизни. Мы знаем из истории, что в России человеческая жизнь не ценилась. Они это распространяют и на тех, кого берут в заложники, кого несправедливо осуждают. Посмотрите на все эти псевдопроцессы по крымским татарам. Они не соблюдают не то что здравый смысл, а банальную логику. Весь мир протестует, а им, как они говорят, «по барабану».

Чтобы этот барабан начал немножко громче звучать, нужно сделать так, чтобы за каждый такой шаг они несли ответственность и она была очень болезненной. Инструментов на самом деле много, но на Западе не всегда хотят ими эффективно пользоваться.

Но я надеюсь на американскую финансовую разведку, которая в начале следующего года должна опубликовать отчет о, как я это называю, честно награбленных миллиардах российских олигархов, которые они вывезли из России на Запад и спрятали вроде бы в западных банках. Вот когда эта информация будет открытой, насколько я могу предположить, она будет касаться многих и приближенных к Путину людей. Когда после этого деньги заморозят, ситуация начнет меняться.

Сейчас неуклюжие шаги российской дипломатии, которая говорит, что миротворческая миссия возможна, хотя месяц назад она была невозможна, — признаки того, что у Путина начинают нервничать и думать, каким образом вылезать из этого болота, в которое они сами глубоко залезли.

Думаю, что еще немножко времени, и ситуация начнет меняться к лучшему на общеполитическом и гуманитарном уровнях.

Об угрозе Северной Кореи

Это очень серьезно, потому что когда обезьяна начинает играться с гранатой – это опасно для окружающих. Это угроза для всех. Представьте себе: Сеул находится в нескольких десятках километров. Даже не имея ядерного оружия, а благодаря имеющейся в Северной Корее артиллерии можно уничтожить многомиллионный город очень быстро.

Непредсказуемость северокорейского режима – угроза для всех. А что делать? Тут нужно, по моему мнению, снова комбинировать дипломатическое, политическое, экономическое давление и угрозу превентивного удара. Но как это правильно соединить, как достичь наиболее эффективного результата – задача политиков и дипломатов. Думаю, что сейчас над этим интенсивно работают и в Вашингтоне, и в Пекине, и в Сеуле, и в Брюсселе. Потому что альтернатива может быть весьма печальной.