Если сбои в работе ключевого силового ведомства можно рассматривать как технический вопрос, то скандальные разоблачения вокруг самой отставки только подтвердили отсутствие системных изменений в силовом блоке власти. Взаимные обвинения ГПУ и СБУ показывают, что борьба с коррупцией идет только на публику, а к самоочищению силовые структуры остаются не готовы. К тому же все это негативным бременем ложится как на сами силовые ведомства, так и на репутацию Президента.

В истории с отставкой Наливайченко были свои катализаторы, причем как явные, так и скрытые.

Первый – пожар на нефтебазе в Василькове, второй – президентская деолигархизация. Катастрофа на нефтебазе БРСМ-нафта показала, что коррупционные цепочки ведут в высшие эшелоны власти, а поиски виновного высветили круговую поруку, которая имеет глубокие корни в сращивании государственных и олигархических структур. Если же учесть, что эта административно-олигархическая связка продолжает играть ключевую роль в политике, то привязка Наливайченко к Фирташу вызвала определенное напряжение у Президента, что и привело к решению об отставке. Как известно, после заявлений Фирташа в Австрии о том, что он встречался с Порошенко перед президентскими выборами, Президенту пришлось оправдываться, что никаких тайных договоренностей, кроме как партийных, между БПП и «Ударом» нет.

Что же касается причин отставки главы СБУ, то главная – в обеспечении прямого президентского контроля над ведомством, ради чего Порошенко уже традиционно отдает предпочтение лояльным к нему людям.  Ключевой своей задачей Порошенко видит концентрацию власти, чем он занимается на протяжении года. И контроль Президента над СБУ полностью укладывается в эту логику, поскольку МВД ему не подконтрольно, а ГПУ не имеет оперативного ресурса. Порошенко нужны спецслужбы, чтобы в оперативном порядке реагировать на стоящие перед страной вызовы. Интересно, что Президент действует скорее в логике президентско-парламентской модели, выстраивая президентскую силовую вертикаль, тогда как в Украине действует парламентско-президентская модель.

Но основные риски лежат не в том, в рамках какой конституционной модели действует Президент, а в том какую транскрипцию модели управления он выбрал. Между концентрацией и консолидацией власти есть существенное различие. Концентрация означает сосредоточение ресурса в одном центре, который действует как единственный источник генерирования и осуществления решений. Консолидация же означает сплочение нескольких центров генерации решений для достижения общих целей. В любой конституционной модели президент – это арбитр, который опирается на несколько центров силы, что позволяет ему быть гибким в принятии решений. А центры силы выступают политическими генераторами идей и подходов к решению тех или иных проблем. Особенно это важно, когда страна взяла курс на европейские реформы, многие из которых стопорятся как по причине недостатка альтернативных, нестандартных подходов. В Украине в разное время и при разных президентах всегда были центры силы, которые помогали президентам принимать консенсусные решения, работающие на консолидацию различных групп влияния.

Интересно, что на увольнение главы СБУ политические игроки в парламенте отреагировали как раз не в персональном фокусе, а именно в плане рисков для эффективной работы властной системы. СБУ в Украине не просто силовое ведомство, отвечающее за национальную безопасность, но структура, выполняющая политический функции. В частности, одной из важных функций является декоммунизация и десоветизация. Наличие этой функции как раз требовало во главе ведомства присутствие политика, а не кадрового разведчика. Кроме этого, СБУ в условиях отсутствия отдельной структуры по борьбе с коррупцией выполняла и антикоррупционные функции. По сути, находясь по Конституции в сфере ответственности Президента, СБУ играло роль центра силы, опоры для Президента. Поможет ли Президенту прямой контроль над СБУ в борьбе с коррупцией и в реформах остается вопросом открытым.

Сигналы того, что отставка главы СБУ может повлечь какие-то серьезные сбои в системе управления продемонстрировали игры с фракционными договоренностями в Верховной Раде. Все эти торги, которые были вынесены в публичную сферу и били по репутации коллег БПП по коалиции – «Удара», «Самопомичи», сигналят о рисках, которые несет концентрация силовых инструментов власти в руках Президента. Это концентрация в свою очередь не расширяет поле для президентского маневра, а сужает его. А это закладывает новые вызовы в условиях нереформированных силовых структур и продолжающейся гибридной внешней агрессии.