Почему Украине так сложно выйти из-под энергетического рабства, кто на политическом уровне лоббирует интересы финансово-промышленных групп и реально ли лишить монополистов сверхприбылей, в интервью Politeka.online рассказал директор специальных проектов научно-технического центра «Психея», эксперт по энергетическим вопросам Геннадий Рябцев.
— Какова реальная ситуация сегодня с запасами угля в Украине?
Вряд ли к этому могли привести блокировки нескольких железнодорожных путей. Ведь когда ТЭС готовятся к отопительному сезону, то запасы угля или газа позволяют работать в форс-мажорных обстоятельствах минимум полтора, а то и два месяца.
Сейчас же нам заявляют, что угля настолько не хватает, что через две недели возможно веерное отключение. А это значит, что вообще нельзя будет сбалансировать нехватку тепловой энергии в пределах всей объединенной энергетической системы Украины. Поэтому цифры, которые время от времени публикуют отраслевые органы власти по запасам угля и газа, на самом деле отличаются от реальных.
— Получается, что власть не подготовилась должным образом к отопительному сезону?
— Да. И об этом еще раньше говорили все эксперты по энергетическим вопросам. Ключевой недостаток органов исполнительной власти – они не формируют политику. Вместо этого занимаются реагированием на кризисные ситуации, которые время от времени возникают в экономике. Они не способны к стратегическому планированию. Поэтому из года в год повторяется одно и то же – подготовка к отопительному сезону начинается как раз в момент наступления этого сезона. В идеале, должны еще в январе начать подготовку к отопительному сезону 2017-18 годов. Значит, уже не успеваем.
Кабмин Владимира Гройсмана: отставить нельзя оставить— В чем корень проблемы по ситуации, сложившейся с энергетической блокадой?
— Все шахты, где добывают антрацитовый уголь, находятся вне официальной зоны контроля украинского правительства. Есть еще и субъективные факторы – очень низкий профессионализм большинства представителей исполнительной власти. Туда пришли политики, которые всю свою жизнь привыкли указывать пальцем на проблему, не зная при этом как ее решить, или бизнесмены, для которых должности – возможность реализовывать бизнес-проекты.
Во всей этой блокаде есть небольшая доля угольного вопроса. В общем, ситуацию используют ряд политических сил для реализации целей, которые они не афишируют.
— О каких же целях все-таки идет речь?
— Это те политические манипуляции, которые угрожают нынешней конфигурации власти. Президент и правительство находятся в цейтноте. Любой ход с их стороны будет вредить рейтингу.
— Есть ли альтернатива донбасскому углю?
— Можно альтернативу найти. Но во всех нормальных странах необходимые соглашения подписывают весной. Тогда и топливо дешевле, и будет гарантия, что оно будет поставляться на станции в течение всего периода. Кроме того, любая крупная энергетическая компания должна иметь неприкосновенный запас, который может обезопасить ее при форс-мажорных обстоятельствах. У нас не делается ни первое, ни второе.
— Почему?
— Не имеют свободных оборотных средств, позволяющих делать большие запасы. Работают, что называется, с колес. С другой стороны, не заинтересованы в том, чтобы создавать эти запасы.
Большинство энергетических компаний – монополисты. Любой кризис приведет к повышению стоимости их услуг. А это означает лишь одно – получение сверхприбылей.
Что касается государства, то оно хочет осуществлять регулирование рынка с помощью инструментов пятнадцатилетней давности. Тогда все предприятия были государственными. Можно было просто собрать совещание в Министерстве энергетики и угольной промышленности, стукнуть по столу кулаком и сказать: немедленно закупите уголь в Южноафриканской республике либо в других местах.
Сегодня же в министерстве нет таких рычагов влияния. Оно должно каким-то образом стимулировать предприятия закупать тот же уголь, создавать запасы газа. Но даже этого не делается.
— Неужели вообще никакие стимулы не задействованы?
— Было разрешение на введение формулы определения цены угля «Роттердам плюс» – то есть расчета стоимости угля на побережье Северного моря плюс затраты на его транспортировку в Украину. Хотя понятно, что никто в Роттердаме уголь это не покупает. Однако компании, которым эту формулу предоставили, использовали ее для того, чтобы повысить тарифы на тепловую энергию, которую они предлагают.
То есть государство, вместо того, чтобы объяснить, что эта формула была предоставлена для того, чтобы диверсифицировать поставки, просто поддержало повышение тарифов «до экономически обоснованного уровня».
Операция дискредитация: как блокада Донбасса показала беспомощность власти— Одним – сверхприбыли, другим – непосильные платежки?
— В целом, согласно европейским стандартам, тариф должен быть еще выше. Уголь закупается по цене ниже рыночной. Поэтому можно было бы сказать, что и тарифы на тепловую энергию занижены. Но надо понимать, что тарифы должны соответствовать уровню зарплат. У нас такого соответствия нет.
Ни один бизнес не остановится ни перед чем, чтобы заработать немалые деньги. Нас будут убеждать, что тарифы надо и дальше повышать. Это будет продолжаться до тех пор, пока не появится независимый регулятор.
— Разве еще такого не получили?
— НКРЭКУ, хотя и поддержала закон о независимом регуляторе, однако до сих пор находится в зависимости от ветвей власти и можно предположить, что и от финансово-промышленных групп. Свидетельство этого – комиссия не отрицает идеологию формирования тарифа по формуле «затраты плюс». То есть это означает, чем выше затраты энергетических монополистов, тем выше утверждается тариф. Конечно, монополисты не заинтересованы в сокращении затрат, экономии, повышении энергоэффективности.
Также у нас до сих пор не происходит монетизация субсидий. А это деньги, которые перечисляются из государственного бюджета в карман олигархов. Поэтому у людей не хватает средств, чтобы сохранять энергию, переходить на более эффективные источники и повышать энергоэффективность своих домохозяйств. Зато субсидии идут не потребителям, а перечисляются олигархам. Конечно, они еще больше повышают тарифы для того, чтобы получить еще больше перечислений из госбюджета. Таким образом независимый регулятор, которым должна стать НКРЭКУ, не поддерживает украинских потребителей вообще.
— Эти все действующие схемы напоминают некий замкнутый круг. Как его разорвать?
— То, что нужно внедрять изменения, говорят как наши кредиторы, так и общество в целом. Прежде всего, стоит провести монетизацию субсидий. Это будет стимулировать компании уменьшать тарифы для того, чтобы стимулировать спрос.
Второе – следует отменить тарифообразование по системе «затраты плюс». Об этом все говорят. Даже нардепы. Все – за перемены. Но когда доходит до голосования, оказывается, что большинства нет.
— Неужели газово-энергетическое лобби настолько мощное в Раде?
— Не только в ВР, но и в органах исполнительной власти. Ведь вся эта ситуация позволяет получать сверхприбыли как раз благодаря сохранению статус-кво. Это все является следствием симбиоза власти и бизнеса. Нужно это четко разграничить. К сожалению, в настоящее время кадровая политика направлена на привлечение представителей бизнеса к государственному управлению.
От «Роттердам плюс» до веерных отключений – как блокада превращается в кризисЭнергетический бизнес – очень выгоден. Например, формально все распределительные компании – убыточны. Но когда объявляется конкурс на приватизацию какого-то объекта энергетической инфраструктуры, то там сразу же разыгрываются невероятные баталии.
Даже те, кто называют себя оппозицией, заинтересованы в существовании такого бизнеса. Сегодня потихоньку все решают свои бизнес-вопросы: кто-то строит ТЭС, у кого-то найдется несколько котельных, кто-то распределяет газ и тому подобное. И все это происходит почти открыто.
— Как же тогда это побороть?
— Очевидно, надо сделать так, чтобы высокопоставленные чиновники не только декларировали свои доходы, но и собственные расходы. Кроме того, если указали, что имеют десятки миллионов, то надо заставлять их уходить с должностей. Ведь пребывание таких горе-политиков у власти может иметь негативные последствия для государства. Их вред для страны даже превышает те последствия, которые имеем от агрессии РФ.
Романия Горбач, Владислав Руденко
