Зорян Шкиряк: Минские соглашения можно считать мертвыми

Что такое “Механизм малых шагов”, сможет ли Украина вернуть себе контроль над временно оккупированными территориями и каким образом восстановить территориальную целостность государства, рассказал гость Politeka Online Зорян Шкиряк, советник министра внутренних дел Украины.

Относительно предложенной Арсеном Аваковым стратегии деоккупации Донбасса

Не совсем корректно сравнивать закон о реинтеграции Донбасса с предложением министра внутренних дел, это несколько разные вещи. В чем суть такой важной, даже судьбоносной идеи, которую в течение последнего времени презентует, в частности в публичной плоскости, Арсен Аваков? Дело в том, что единственный на сегодняшний день международный акт, который дает возможность каким-то образом пытаться реагировать на те процессы, которые происходят на Донбассе, это Минские соглашения. К большому сожалению, мы сегодня можем констатировать, что их можно считать мертвыми.

При этом не стоит преуменьшать их значимость, особенно в период 2014-2015 гг., потому что, безусловно, свою основную функцию они выполнили. Но суть заключается в том, что Минские соглашения не работают, поскольку до сих пор Российская Федерация не выполнила ни один пункт и в течение этих лет продолжает банально грубо нарушать все мыслимые и немыслимые правила тех договоренностей, которые были достигнуты в начале.

В чем проблема именно Минских договоренностей? Они не дают ответа на главный вопрос — как возвращать оккупированные территории. Такой механизм в них не прописан.

Аваков впервые предоставил базовый документ и презентовал стратегию, которые он предлагает к обсуждению. Здесь никто не претендует на право первой инстанции. Таково видение министра и Министерства внутренних дел. Подразделения Министерства внутренних дел: Нацполиция, Нацгвардия, Служба по чрезвычайным ситуациям, Государственная миграционная служба, а также Пограничная служба Украины, — являются тем фундаментом, который при любых обстоятельствах будет главным в продвижении установления государственной власти на оккупированных территориях. Все начинается именно с этого.

Министерство обороны — это войско, вооруженные силы Украины. Мы должны прекрасно понимать, что сегодня о военной операции речь не идет, поскольку каждый адекватный человек должен осознавать, чем это может закончиться, каким количеством жертв. Мне лично как человеку, который значительное количество времени в 2014-2016 гг. провел в зоне активных боевых действий, безусловно, хотелось, чтобы мы зашли и вычистили всю эту террористическую нечисть, однако есть объективные реалии. Мы должны осознавать все риски.

Министерство внутренних дел при любых обстоятельствах будет осуществлять главную функцию — установление государственной власти на оккупированных территориях. Именно поэтому министр внутренних дел предложил “Механизм малых шагов”, который, по нашему мнению, на сегодняшний день является первым базовым планом, который может гарантировать реальность возвращения оккупированных территорий Украине. О том, что Минские соглашения не работают, я говорю минимум последних 2,5 года. Россия саботирует их выполнение.

Относительно возможного бойкота «Механизма малых шагов» со стороны России

Мы должны быть реалистами и прекрасно понимать, что если не надавить на Путина, его невозможно заставить забрать свою террористическую оккупационную орду и вывести регулярные войска РФ, никаких изменений там быть не может. Безусловно, можно махать флагами и разбрасываться бахвальними лозунгами, но так делают те, кто не видел собственными глазами, что такое кровь и смерть.

В этой ситуации мы должны понимать, что для нас ключевой должна быть идея восстановления территориальной целостности Украины. Она должна быть восстановлена на приемлемых для нас условиях.

Бесспорно, сейчас многие говорят о миротворческой миссии, которую лично я категорически одобряю. Мне хотелось бы, чтобы такие вещи были осуществлены, но давайте будем объективными реалистами. Я, к сожалению, вынужден высказать по этому поводу определенный скепсис. В свое время в 2014-2015 гг. у нас активно обсуждали возможность создания на оккупированных территориях Донбасса так называемой полицейской миссии ОБСЕ. Еще тогда я сказал, что это невозможно. Невозможно привлечь 35-50 тыс. миротворцев, которые нужны для полного контроля над этой территорией. Только для проведения выборов, которые тогда обсуждались, для охраны избирательных участков, по нашим подсчетам, необходимо было не менее 14-15 тыс. таких полицейских. Кто это профинансирует, где их найти? В этой ситуации относительно миротворцев, к сожалению, я вынужден выразить скепсис.

Идея Авакова заключается прежде всего в том, что должно быть постепенное восстановление территориальной целостности. За основу мы взяли два района: Горловку и Новоазовский район, — с которых возможно начать установление государственной власти на этих территориях. Привлечь на эти два района 2-3 тыс. миротворческих сил ООН значительно проще, чем найти 40-50 тыс. Тем более вы знаете эту отвратительное манипулятивное предложение Путина и представителей его режима, что нужно сделать миротворцев бодигардами миссии ОБСЕ, что фактически нивелирует миротворческую миссию как таковую.

Наша стратегия является базовым планом, от которого можно отталкиваться, который сегодня гарантирует реальность постепенного возвращения территорий. На обсуждение технических вопросов у нас времени не хватит. Нравится это комкому или нет, но мировая практика таких конфликтов дает ответ на многие вопросы. Да, к сожалению, нам придется искать компромиссы, прежде всего с мирным населением оккупированного Донбасса, к которому также есть неоднозначное отношение в Украине, в частности и у меня.

Главная цель сегодня нашей государственнической позиции — восстановление целостности. В этом контексте министр предлагает рассмотрение двух ключевых законопроектов, которые, на наш взгляд, будут способствовать позитивным изменениям. Это закон об амнистии и закон о коллаборантах. Честно говоря, мне слово “амнистия” очень не нравится в рассмотрении проблемы Донбасса. Бесспорно, как человек, который провел там не один месяц, я имею свое отношение к этому.

Но когда мы говорим об амнистии, следует понимать, что никакие захарченки, плотницкие, пасечники и прочая террористическая сволочь, а также те, кто совершал тяжкие кровавые преступления, ограбления, изнасилования и т. д., под амнистию не попадут.

Под нее могут попасть те, кто по тем или иным причинам вынужден был некоторое время выживать в тех условиях. Те, кто держал оружие в руках, под амнистию не попадут. Но есть те, кто по разным причинам вынужден был работать в каких-либо органах и тому подобное. Бесспорно, воспитатель в детском саду или врач в поликлинике не могут нести уголовную ответственность за то, что в тех условиях жили под гнетом террористов и вынуждены были хоть каким-то образом выжить и прокормить свою семью.