Если страна думает о будущем, она вкладывает деньги в науку и образование. И если с образованием у нас все более-менее неплохо, то наука Украины за последние два десятилетия существенно сдала позиции. Дело не только и не столько в малом финансировании. Скорее, в отсутствии интереса, небольшом количестве ученых с заработанной, а не купленной научной степенью, в том, что отечественная наука устарела и отстала от мировых тенденций в принципе – и морально, и физически.
Примеры и цифры
Несмотря на липовые звания, уменьшается количество ученых, и ниже, чем в Украине, показатели численности научных работников на сегодняшний день только в Румынии. По данным исследовательского института Горшенина, в конце 2014 года количество наших ученых составило 0,49% от общего количества занятых, исследователей среди них – 0,32%.
Сравним с Европой:
- Финляндия – 3,20%/2,28%
- Дания – 3,20%/2,18%
- Швейцария – 2,66%/1,37%
- Норвегия – 2,56%/1,81%
Доля людей с научной степенью составляет 0,3% населения в возрасте 25-74 года (3,6 человека на 1 тыс. занятых). В США – 9,7, Японии и Южной Корее – 14,3, Швеции – 17,3, Дании – 21, Финляндии – 23,3.
Как поддержать ученых, помочь реализовать их потенциал? В Украине или любой другой стране в эпоху перемен правительство должно заботиться не о том, как все сломать и переделать под слоганами реформ, а в том, чтобы заставить работать те институты, которые еще остались, попутно выстраивая новые. Разумеется, эта система требует модернизации. Но нужно помнить и то, что страна, отложившая проблемы с наукой в долгий ящик, «на потом», рискует остаться на задворках развития.
Да ну эту НАНУ
Украину трудно отнести к развитым странам (несогласным и ура-патриотам стоит изучить ежегодную таблицу индекса человеческого развития от ООН). Пока о необходимости финансирования будут судить и рядить, за ближайшие несколько лет из страны выедут еще немало светлых голов, кто-то перейдет в сферы, где платят лучше и регулярнее. Останется «научный балласт», которого у нас и без того немало.
За 20 лет в Украине произошла катастрофа в развитии научных исследований международного стандарта. Правда, об этом принято говорить как о временных трудностях, связанных с нехваткой финансирования. Высшие чиновники от науки регулярно приводят данные о достижениях мирового масштаба, а по сути – сценарии для фильмов в стиле фэнтези, где «наши космические корабли бороздят просторы Вселенной».
Печально, но ни в правительстве, ни в парламенте нет реального понимания положения дел в научно-технической сфере. Традиционно ее в Украине представляют Национальная академия наук (НАНУ), Киевский университет им. Т. Шевченко, Львовский им. И. Франко, НТУ «КПИ» и Харьковский им. Каразина. Почему ни одного из них нет в топ-200 или топ-400 всемирных списков престижных учебных заведений? К примеру, рейтинг Times Higher Education за 2014-2015 гг. В топ-400 вошли два турецких университета, Пражский, Варшавский и ряд университетов стран еще недавно третьего мира – Таиланда, ЮАР, Колумбии, даже Макао. Где Киев, Львов, Харьков? А все потому, что 60% успеха вуза определяется общим развитием науки в стране и в конкретном университете. Для того чтобы хотя бы попасть на рассмотрение журнала Times, нужно иметь более 200 публикаций в журналах наукометрической базы Thomson Reuters WEB of Science. Этот барьер с трудом преодолевает КНУ, но все равно не попадает в рейтинг.
Статистика, опубликованная на сайте НАН Украины
Сейчас деньги на развитие практически не выделяются, но до 2008-го, когда дела обстояли куда лучше, средства расходовались крайне неэффективно. В 2010-м, согласно закону Украины «О государственном бюджете Украины на 2011 год», НАН Украины, АМН Украины, НААН Украины и КНУ им. Шевченко получили сумму, едва ли не большую, чем народные избранники в Верховной Раде. Где результат вложения средств налогоплательщиков? За этот же период Украина увеличила количество конкурентоспособной научной продукции (публикации, разработки) на 25%, а их коллеги из Польши – на 50%. Так только ли в деньгах счастье?
Разумеется, представители научной элиты могут возразить, что финансирование науки должно находиться хотя бы на уровне 1,7% от ВВП страны, а лучше – 2,8-3%, как Финляндии. Но постойте, разве говорится исключительно о бюджетном финансировании? Нет. Как в Украине, так и в маленькой, но развитой Финляндии.
Вероятно, во времена развала хозяйства большую часть прикладных научных разработок должен финансировать частный бизнес – это решение может быть взаимовыгодным. Исключением могут стать военные разработки и исследовательские лаборатории, но этим всерьез никто не занимался и не занимается. Может быть, в собственных интересах наука должна стимулировать бизнес вкладывать в нее деньги?
Выводы
Вопрос первый: кто понесет ответственность за средства налогоплательщиков, вложенные в «корабли, бороздящие Вселенную»? Очевидно, что никто, если даже преступления на Майдане до сих пор не раскрыты. Да и с правовой точки зрения наказывать некого и не за что. Наука – дело тонкое, нельзя взять и сделать эликсир вечной молодости, лекарство от рака или экзоскелет (который, кстати, был разработан в Украине 20 лет назад, но дальше прототипа дело почему-то не пошло) для реабилитации пострадавших в АТО. Правда, европейские коллеги наших НАНУ, НААН, АМН и прочих уважаемых организаций умудряются работать на результат. А NASA и вовсе – то землеподобную планету откроют, то уникальный снимок земли сделают; французы из GenSight Biologics пытаются научить незрячих людей видеть. И в этом второй вопрос: что нужно, чтобы настоящей наукой в Украине занимались не отдельные энтузиасты, не студенты-второкурсники, которых через три года сманит к себе Google, а все «генералы» от науки, требующие процент от ВВП. Ответов пока не найдено.
