Под «деньгами» я имею в виду интерес к Украине как таковой, а он нередко очень ограничен. К примеру, в пик контрабанды людей из Азии в Европу через Закарпатье словацкие СМИ писали об Украине в таком духе: «У нас с Украиной граница протяженностью 97 км, и она должна быть самой охраняемой в Евросоюзе». Окей, скажете вы, и что? Тогда я вам процитирую писателя Андрея Любку из Ужгорода: «Словаки глубоко презирают украинцев, считая нас дикими варварами «с Востока», и причина здесь не в нас, а в ксенофобской закомплексованной и запуганной душе этого народа». Вот дураки, скажете вы, и что? А то, что Словакия, как и другая страна Евросоюза, имеет право вето на любое решение (например, может не ратифицировать Соглашение об ассоциации). Словакия каким-то чудом согласилась нам поставлять реверсный газ, а мы это восприняли как само собой разумеющееся, хотя не все так просто. Президент страны Андрей Киска весьма критично относится к России (его возмущение по поводу вето РФ на создание трибунала по малайзийскому «Боингу» перепостили несколько тысяч пользователей Facebook). Зато популистский премьер Роберт Фицо, имеющий больше полномочий, продает нам газ только потому, что его страна зарабатывает на марже, а не из большой любви к Украине. Но нас это не интересует: немногие здесь знают хотя бы эти две фамилии.
Мы привыкли к выражению «Польша – адвокат Украины» и искренне удивляемся, когда поляки выставляют нам исторические счета. Когда президентом Польши избрали Дуду, сначала спрашиваем: а это еще кто такой? Потом, узнав, что он из партии братьев Качиньских, радуемся, потому что «консерваторы не любят Россию!» Но эти консерваторы, согласно требованиям своего электората, гораздо больше будут упрекать нас за Волынь-1943 и за памятники и улицы Бандеры и Шухевича. Это нас тоже не интересует: какие те поляки привередливые, скажем мы. Причем уровень знаний поляков о нас гораздо выше, чем нас о них, ведь в их стране публикаций в прессе об Украине как минимум втрое больше, чем у нас о Польше. Согласно исследованию варшавского Института общественных дел, среднее количество источников информации о соседе у украинцев составило 1,7, у поляков – 2,8. Это связано, конечно, с историческими предпосылками и политикой прометеизма и мессианства в отношении восточных соседей, которую проводили и развивали поляки – от Юзефа Пилсудского и Ежи Гедройца по сей день. Однако это не означает, что мы постоянно должны находиться в роли тех, кому помогают, а не тех, кто помогает.
Больше всего это касается тех соседей, которые сейчас далеки от демократии, где проживают большие украинские общины и где активно распространяются идеи «русского мира». Прежде всего речь о Беларуси (конкретнее – Брестская область) и Приднестровье. Большинство моих знакомых, которые хоть что-то знают об этих регионах, машут на них рукой и считают, что «с ватниками лучше не связываться». Но в ПМР стоят российские войска (возле юго-западной украинской границы!), и российская пропаганда нуждается в поддержке местного населения. И она ее имеет. Даже на севере непризнанной республики, в городе Сороки, где немало этнических украинцев, стажеров Школы журналистики Украинского католического университета в Славянской общине убеждали: украинцы обязательно проснутся и все поймут. Кроме того, цыганский барон и глазом не моргнув уверяет: «Я еще десять лет назад говорил, что Украина разделится. Раздерибанят ее на части». В Каменке продавщица в магазине украинских сувениров «Тарасик» вещает: «Это у вас там очень плохую пропаганду ведут. Мы ничего против Украины не имеем. Все зомбированные там у вас. Вы скоро поймете, что Путин хочет только лучше для вас. Но не Порошенко». И это в единственной (пусть непризнанной) республике, где вне Украины украинский язык является одним из государственных, а единственный университет в Тирасполе носит имя Тараса Шевченко. Нам все равно?
В Брестской области, на этнический компонент которой Украина никогда не обращала внимания, этнические украинцы постепенно русифицируются, а не белорусифицируются, и под определенным углом это один из самых советизированных ватных регионов Беларуси. В этой стране большое значение имеет российское телевидение, а также российские войска постоянно проводят «совместные учения». Нам, конечно, наплевать. Даже в несчастной Восточной Словакии, где проживают этнические украинцы, российские дипучреждения активно ведут деятельность по поддержке так называемой русинской ориентации. И что в итоге: Милан Ян Пилип, молодой депутат совета города Бардейов, тоже потирает руки и ждет, пока Закарпатье отсоединится от Украины и станет основой для новой страны Рутении. Ясное дело, при поддержке России. Волнует ли нас это?
Чтобы кто-то интересовался нами и нашим видением происходящего здесь и сейчас (а также нашим видением истории, неискаженным образом украинской культуры), надо показывать свою заинтересованность кем-то. Это взаимосвязанные явления, как перетекание воды в сообщающихся сосудах. Зато «международка» не считается у наших редакторов топ-темой, проводить параллели (а они нередко очень очевидны – как война в Сирии, например) вообще не приветствуется как гадание на гуще, слово «геополитика» приравнивается к мату. Поэтому мне странно, что когда наконец после 23 лет нашей независимости украинский премьер заговорил о необходимости расширения базы корпунктов западных СМИ в Украине, из медиасреды на него посыпались обвинения в самопиаре, в невозможности и утопичности этой идеи. Очевидно, наших редакторов устраивает, что мир черпает информацию из корпунктов в Москве (и даже вполне нормально депортировать московскую съемочную группу «Аль-Джазиры» прямо из «Борисполя»), что мировым СМИ легче найти англоязычных экспертов «че там у хохлов» в Москве, а не в Киеве и т. п. Наши СМИ приучили украинцев плескаться в стаканных бурях нашей политики, и это не мешает посыпать потом голову пеплом: дескать, мы проигрываем информационную войну!
Несмотря на то что мы имеем самую большую территорию в Европе и 40 млн населения, до сих пор коллективно «выглядываем из-за курая».
