— Мы дождались и выборов во Франции, и встречи Путина с Трампом, и Трампа с Порошенко, и уже состоялась встреча G-20. Как вы оцениваете то, что сейчас происходит в мире?
— На что вы намекаете, причем здесь политические процессы?
— Это все, как ком катится. Как будто с горы запустили селевую лавину, которая набирает обороты во всех процессах. Я думаю, что в этом сложном пространстве очень важно быть страной, которая стабильно, аккуратно движется, избегая каких-либо потрясений. Должна быть какая-то целостность. Но, к сожалению, целостности нет, потому что Украина находится как бы в центре этого евразийского пожара. Началась какая-то воронка на континенте Евразия, она разворачивается на территории Украины. И это воронка все больше всех захватывает.
— Давайте, поговорим о конкретных вещах, которые происходили. Вот вы следили за встречей G-20, там, где говорили об Украине без Украины.
— Вы правильно сказали. Получается так, что Украина у всех на устах. Но вместе с тем, Порошенко там не присутствовал, его не пригласили на важнейшую встречу в Польше, где был Трамп. Это была, так называемая встреча, посвященная 12 странам Триморья. Казалось, Украина должна была быть там обязательно, чтобы говорить о Балто-черноморско-каспийской дуге. Есть Адриатическая дуга, Средиземноморье. А есть Каспийская дуга. Без Украины, которая лежит на этом меридиане север-юг, как можно говорить?
— Но Порошенко встретился с Трампом, и, со слов нашего президента, он успел обговорить очень много и детально с Трампом до того, как в Польше состоялась встреча Трампа с Путиным. Наш президент стал первым.
— Знаете, есть песня такая – «И на Марсе будут яблони цвести». Это о встрече Порошенко. Чисто коммерческая встреча.
— Что вы имеете в виду — коммерческая встреча? Что Трамп хочет продать нам газ?
— Были заплачены деньги, чтобы она состоялась.
— Кто заплатил деньги?
— Наше правительство, видимо, заплатило, или фонд какой-то.
— Для чего это?
— Чтобы Порошенко встретился с Трампом.
— То есть вы хотите это назвать «показательными выступлениями»?
Сергей Таран о пользе неприкосновенности, общественном приговоре и G-20 (видео)— Это просто коммерческая встреча. У Трампа и его заместителей есть так называемая модель, когда им неинтересна какая-то фигура, а эта фигура хочет с ними встретиться. Тогда фигура нанимает так называемое лоббистское агентство, а их как раз там выстроена целая группа, которая работает с администрацией президента США, и говорит этому агентству: «Я хочу встретиться с президентом». Они выясняют, сколько такая встреча стоит. Деньги потом идут в фонд президента, на его будущую кампанию, часть — лоббистскому агентству, часть на зарплаты, гонорары, часть еще куда-то. Вот такая встреча была у Павла Климкина, когда он ездил в США и встречался с Трампом. Такая встреча была и у Порошенко.
— Хорошо, а Госсекретарь Тиллерсон после встречи G-20, 9 числа, приехал к нам в Киев…
— Не торопитесь. Порошенко встречался в коммерческом формате, и долго было непонятно, будет его Трамп принимать или нет. Вернее, он его и не принимал. Они зашли к Трампу, у которого была запланированная встреча с помощником по национальной безопасности, и там пару минут пообщались. Почему его приняли? Потому что Порошенко сказал, что он купит уголь под Пенсильванией. Как гласит легенда, Трамп купил там угольные шахты, и надо этот уголь куда-то сбывать, кому-то «впарить». Порошенко говорит: «Мы купим у вас уголь». А он там стоит от $170 и выше. Поэтому Трамп как бизнесмен согласился уделить внимание Порошенко за то, что мы уголь купим.
— Вы намекаете, что это скорее была встреча бизнесменов, а не президентов двух государств?
— Это туфта, это кукла была. Это, чтобы «впарить» украинцам, которых все разводят.
— А для чего тогда Трамп в Польшу ездил? Варшава была единственной европейской столицей, где он остановился по пути накануне G-20?
— Вот это была уже геополитика. В нашем случае это была, так сказать, чисто коммерческая встреча, где Трамп решил свои какие-то коммерческие вопросы, где он еще посмотрел на Порошенко. То есть ему надо было понять контент: что это за парень, можно ли с ним иметь дело. Помните, он ему говорил: «Может, вы что-то хотите сказать?» И Порошенко все время бил себя, так как ладонь у него на ноге лежала. Он врал, что он счастлив видеть Трампа.
— Почему врал? Петр Алексеевич выглядел довольным, что он раньше Путина успел встретиться с Трампом.
— Это неважно, кто перед кем встретился. Главное — результаты и мотивация. То есть это четко было показано на встрече с Трампом. Он держит Порошенко просто как лакея, ну, соответственно, и Украину. Нас не воспринимают, как субъекта. Результата там никакого не было получено. Просто увиделись.
— Но не бывает встреч без результата. Пусть он будет в плюсе, пусть он будет в минусе, но результат какой-то же должен быть?
— Но для нас это плохой результат. Нам не дали летального оружия. Мы ничего не получили от этой встречи.
— Но нам это все обещают.
— Знаете, «обіцянка — цяцянка, а дурневі — радість», «доки сонце зійде – роса очі виїсть», «як бідному женитись, то й ніч мала». Это всем известно.
— Почему Тиллерсон приезжал в Украину?
— Подождите до Тиллерсона, это конец цепи. Сначала, вы правильно сказали, была встреча в Польше. Вот туда Трамп приехал, потому что для него важно ослабить позиции Германии и Франции. Вы же помните, кого он во Франции поддерживал — Марин Ле Пен, а победил Макрон. У него очень сложные отношения с Меркель.
— Он этим хотел нанести удар по Меркель?
— Конечно. По Германии, по Франции в целом. То есть ему нужно ослабить Европейский Союз — конкурента США. Правильно?
— Вы намекаете, на это Триморье, которое Трамп хочет создать?
— Конечно, он туда и поехал, чтобы поддержать Польшу, поддержать эту инициативу. Чтобы показать, что США готовы поддерживать такие разные локально-региональные инициативы стран Восточной и Центральной Европы. Фактически, в противовес старым союзникам США.
— Удалось ли это сделать Трампу?
— Однозначно, удалось. Более того, теперь «Патриоты» придут в Польшу, самолеты и так далее. Они будут покупать много оружия у США. Для США это хорошо? Конечно, хорошо. Кроме того, они договорились про сжиженный газ, про «американский Газпром». То есть, фактически, он будет идти из США на польский СПГ-терминал, а потом будет расходиться на страны Триморья. Это для США очень выгодно.
— А где там Украина?
— Там Украины нет, потому что Порошенко не пригласили туда. Ведь Анджей Дуда с самого начала говорил не о Триморье, а о Межморье. Он, фактически, предлагал Порошенко включиться в этот проект. А Порошенко не включился. Он решил игнорировать все эти процессы.
Когда Дуда выиграл выборы, он говорил, что Польша должна активно включиться в эти процессы, как сторона активная, и фактически расширить «нормандский формат». Вот же о чем шла речь с самого начала. И он предлагал это мощное логистическое, геополитическое, экономическое Балто-Черноморье. Я уже лет 15 об этом говорю. Это тянется от Пилсудского, Петлюры и так далее.
Балто-Черноморье – это фактически геополитический противовес Российской империи. Потому что, если мы объединим все страны Балто-Черноморья, плюс Грузия и, например, Азербайджан, то мы выйдем с вами на огромную такую мощнейшую геополитическую структуру государств, которые по своим ресурсным показателям, по ВВП и так далее, превосходят Российскую Федерацию. Такое развитие для РФ чрезвычайно опасно.
Трамп поддержал такую инициативу. Но нас там не было, потому что это провал Порошенко, Климкина, премьер-министра, которые не сумели проявить раньше инициативы, не вошли в координационные совместные действия по формированию комитета по Межморью с Польшей во главе с Дудой. Не было этого сделано.
— Возможно, у нашего правительства другая стратегия?
Марек Серант об американском газе, обезьянах в парламенте и неприкосновенности (видео)— Какая?
— Вот у вас хочу спросить: почему так действуют наш президент, наше Министерство иностранных дел?
— Потому что они недальновидные, не понимают. Вот для Порошенко, помните, главными были Олланд и Меркель. Олланда уже нет, а с Макроном у него не получается взаимоотношений. То есть Макрон его не воспринимает.
— Макрон хочет всячески помочь Украине. Он предлагает восстановить встречи в «нормандском формате», он хочет стать таким миротворцем между Украиной и Россией, насколько я правильно это понимаю?
— Мы не знаем, чего он хочет. Он пока просто что-то высказывает. Это реплики.
— Он всегда был на стороне Украины. Он об этом говорил еще во время своей предвыборной кампании.
— Я бы пока так не говорил. Это еще пока все очень сложно. Потому что Макрон уже понимает, что могут возникнуть очень серьезные геополитические трудности. В Африке есть 16 стран, так называемого французского пояса, которые когда-то были колониями Франции. Это зона франко: там французский язык, они свои экономические показатели, бюджеты коррелируют с французским правительством.
Теперь на минуточку представьте, что в этих странах начинаются какие-то внутренние выступления. Что тогда Франции делать? Чем тогда Макрон будет заниматься? Будет заниматься этими странами. Там начнутся внутренние выступления, восстания и тому подобное. Сожгут или там поубивают французов, разорят их банки, начнутся гражданские войны. Представляете, какой это удар будет для Франции, для Макрона? Макрону тогда уже некогда будет заниматься Украиной.
— Так, чего хочет Макрон? Какая политика у Франции?
— У него пока еще нет политики. Как я понимаю, он ее сформировал с точки зрения определенных точек. Но они не наполнены содержанием, механизмами, планами, реализацией, достижениями. Есть просто пожелания, декларации, какие-то установочные формулы, но не более того. Но нужно дать деньги, создать планы, сделать бюджетирование, прописать мероприятия, создать определенные группы, которые будут это реализовывать. Пока это все слова.
Плюс у Макрона будет очень много внутренних проблем. Тем более, осенью в Германии еще и выборы, Меркель не сформирует правительство, потому что она может набрать даже меньше, чем социал-демократы. Тогда социал-демократы будут первыми формировать правительство, а они уже не пойдут с ней на союз, будут искать других союзников. Поэтому у Меркель очень плохие шансы остаться премьер-министром. Может, тогда она просто на пенсию пойдет, бабушкой станет.
— Хочу все-таки вернуться к Украине. Потому что в лице Польши мы потеряли, я надеюсь, что не окончательно, адвоката.
— Мы еще не потеряли.
— Да, теряем. Потому что Польша в последнее время делает заявления по поводу того, что они готовы блокировать вступление Украины в Евросоюз, что Украина с Бандерой не вступит, что у нас есть некоторые неразрешимые исторические вопросы. Петра Алексеевича, как вы говорите, не пригласили в Польшу. Это тоже о чем-то говорит. Ангела Меркель теряет свои позиции. Макрон не определился. Трамп тоже. С кем мы? Кто наши партнеры?
— Трампу мы тоже не нужны.
— А кому мы нужны? С кем нам выстраивать отношения?
— Никому. Великобритании мы тоже не нужны. У нее правительство меньшинства, ей бы самой там справиться. Канада? Ну, что такое Канада? Это все далеко. И еще Австралия, Япония, коммунистический Китай.
— Не бывает же безвыходных ситуаций. Что вы можете подсказать нашему президенту, Министерству иностранных дел? Что делать, чтобы мы не оказались где-то в стороне?
— Нужно четко понять очень простую вещь. Россия ведет себя таким образом, потому что там вся элита, кремлевская верхушка понимает, что РФ стоит на грани распада. Российская Федерация, не Россия, состоит из республик. Там около 20 полноценных республик, не считая краев и так называемых областей. Плюс еще есть автономные края. А что такое автономная республика? Это национальные и протонациональные государства: Чувашия, Якутия, Калмыкия, Татария, Бурятия, Хантымансийск. Это другие нации, которые вообще никакого отношения к Москве не имеют. Вот о чем идет речь. Какой у них путь? Они сейчас все больше походят к тому, что им надо восстановить Российскую империю во главе с царем.
— С Путиным? А какой у нас путь?
Николай Томенко об изменениях в Конституцию, двухпалатном парламенте и вреде от либерализма (видео)— Если будет царь и империя, то тогда мы снова должны стать «Малороссией», частью империи. Тогда он должен на нас напасть. А у нас союзников нет.
— Мы уже прошли два Майдана. У нас люди показали, что мы хотим быть демократическим государством, мы уже независимая страна. А этот путь нас не устраивает.
— Сирия, Ливия, Ирак тоже думали, что смогут выстоять. Они разрушены.
— Как нам сейчас один на один действовать с Российской империей?
— Вот в разрушении Сирии Россия принимала участие. В Ираке, в Афганистане. Она везде принимает участие. Вот Молдову разрушила. От Азербайджана отрезали Нагорный Карабах. В Армении базу военную создали. В Туркмении своего человека поставили. В Таджикистане, в Узбекистане – его люди. Вот везде. Беларусь, можно сказать, часть его неоколониальной территории. У нас Крым захватил. Плюс его войска контролируют этот луганско-донецкий анклав.
Он четко показывает, как он будет действовать. Создал сейчас 8-ю боевую армию, там несколько дивизий. Дивизии названы украинскими городами. Вот, например, винницкая. То есть там «генералы», которые поставлены, — это молодые генералы активных боевых действий. Они или участвовали в чеченских войнах, или в Сирии, или даже на территории донецко-луганского анклава воевали. Режим в Украине Путин не признает. Он говорит, что это госпереворот. Здесь стоят мятежники, которые были профинансированы и поставлены США.
— Но Путин также отказывается на мировом уровне признавать, что он имеет отношение к тому, что происходит на востоке Украины.
— Правильно, он кагэбист. Он должен отказываться, это его линия. Это и есть гибридная война, понимаете? Практически, это такая интересная модель – вроде, ты есть и, вроде, тебя нет. Как бы, параллельная реальность формируется.
— Как нам с этим все бороться? Как нам выстоять, остаться при этом независимым, демократическим государством и идти вперед, развиваться?
— Надо, чтобы структура власти прочувствовала, что это наше общее дело. Первое, что надо сделать президенту — это пойти на выборы. Потому что Путин говорит, что наш президент нелигитимный. Но так оно и есть. Потому что выборы должны были быть, по Конституции, в марте 2015 года. Там четко в Конституции написано, при каких обстоятельствах считается, что нет президента и надо проводить внеочередные выборы. Это смерть, добровольная отставка, по состоянию здоровья и импичмент. Но ничего подобного не было. Янукович к этому времени не был осужден.
— Янукович добровольно сбежал из Украины.
— А он говорит о том, что его хотели убить, поэтому выехал на время. А против него не было же выдвинуто никаких конкретных вещей. За это время его надо было уже осудить. Его надо было вообще в Украину привезти.
Если ты президент, не хочешь быть временным, то есть у тебя есть несколько вариантов. Или убей своего, так сказать, предшественника, уничтожь его, как хочешь, раз у тебя антитеррористическая операция. Или захвати его и привези сюда. Или в марте 2015 года надо было проводить выборы, чтобы подтвердить свою легитимность. Порошенко не сделал ни того, ни того, ни того. Таким образом, он создал коллизию. Он дал козыри врагам – российскому руководству.
Теперь, что надо делать? Как Кравчук в свое время сделал. Надо провести легитимные конституционные выборы.
— Нам еще нужно подождать.
— Ждать нельзя. Это надо сделать в этом году, не позднее ноября. Вот это — первый шаг.
— Некоторые ваши прогнозы сбываются. Как вы видите дальнейшее развитие событий, которые будут происходить? Верховная Рада уходит на каникулы. Остается ряд непроголосованных реформ. Что дальше, осенью, нас ждет?
— В основном, сбываются. Мы видим геополитический крах Украины. Мы его видим после G-20. Состоялась мощнейшая встреча, которая длилась, по-разному говорят, 2.16-2.20 часа.
— Вы про встречу Путина и Трампа?
— Путина и Трампа. То есть она произошла? Произошла.
— Вместо 30 минут.
— Все говорили, ее не будет, или она будет формальной, на полях G-20 и так далее. Но произошла очень серьезная системная встреча. На ней Путин четко сказал Трампу: Украина, Польша и Балтия – это все моя территория. Ты не лезь сюда, дорогой. Ты хочешь Северную Корею? А я хочу Украину и Сирию, и все остальное. Ты определись, чего ты хочешь. Вот это главный лейтмотив. И Трамп, и Америка ничего не может сделать. Фактически Путин навязывал линию Трампу, и Трамп не сумел Путина переиграть. Мы видим на примере конфликта между Северной Кореей и США, что у Трампа кишка тонка справиться. Они поняли, что Северная Корея может так ударить, что мало никому не покажется. Плюс за Северной Кореей стоят Россия и Китай. Вот это мы уже четко видим. Уже блиц-крига у Трампа с Северной Кореей не вышло. Поэтому идет торг.
Тиллерсон приехал с чем? Он же чушь говорил. Он говорил, что тут душа, что тут коррупция, он встретился с какими-то людьми, с маргиналами, вообще там встреча в посольстве была.
— Но он своим визитом показал, что поддерживает Украину?
— Ничего он не показал. Он просто сказал: «Ребята, продолжайте бороться с коррупцией, это раз, для этого мы даем 18 млн из американского бюджета». Чтобы они боролись, типа, с коррупцией. И что он еще сказал? Что надо соблюдать Минские соглашения. То есть все сказали, что надо соблюдать Минские соглашения. Но у каждого, что? Своя трактовка Минских соглашений. У Путина – одна, у нас – другая. У Тиллерсона, я думаю, вообще даже этого не понимают.
— Что в итоге нас ждет?
— Нас ждет тупик. МВФ денег не дал.
— Как нам из этого тупика выбираться?
Петр Олещук: Снятие неприкосновенности будет первым шагом к установлению в Украине диктатуры— Теперь смотрите, что делает Путин. В Беларуси будут учения. Путин возле нас выстраивает мощнейшие ударные силы: ракетные, авиацию и так далее.
Если ты не можешь захватить страну открыто, если ты не можешь остановить ее, что надо делать? Сейчас идет борьба между успешными странами пятого-шестого уклада, технологического, компьютерной информации, а Россия не может с ними сравниться. У нее нефть все падает. Она сидит на архаичных укладах, это, как бы, остатки империи. Если ты не можешь догнать, то нужно остановить того, кто вырвался. Как это сделать? Разрушить. Нанести по ним удар, чтобы им было чем заниматься. Не развитием, а восстановлением. А как это сделать? Просто нанести бомбовые и ракетные удары по 25 городам Украины. Можно это сделать? Можно. Жириновский же сейчас об этом говорит. Этот шут короля всегда говорит наперед то, что будет.
— Будем надеяться, что Господь нас помилует…
— Не надо надеяться, это неправильно. Надо совершить ряд действий, чтобы не дать возможности…
— Какие действия?
— Очень простые. Я сто раз говорил. Где ваши бригады добровольцев-националистов? Они назвали «винницкой» свою дивизию? Значит и вы назовите. Первое, что надо сделать. Украинская посткоммунистическая, социалистическая республика «добігла кінця». Поэтому надо идти к переоснованию государства. Надо идти к восстановлению Украинской Народной Республики, которая была захвачена российским коммунистическим государством.
Мы были первыми, кто восстановил независимость, когда Российская империя распалась. Еще и Польша тогда была разорвана — была колонией Германии, Австрии и России. И Балтия еще была колонией Российской империи. Мы были оккупированы коммунистической Россией – Лениным, Троцким, Сталиным. Давайте, сейчас начнем говорить о восстановлении Украинской Народной Республики. Второй шаг. Надо создавать немедленно свои корпуса. Должен быть Брянский, Кубанский, Воронежский, Курский, и выводить их на позиции. Должны быть мощные мотивированные корпуса, хорошо вооруженные, с ракетами.
— Внутри Украины?
— На границах. Как только Россия попробует нанести удар, они должны заходить на территорию России, захватывать эти территории. Мы должны поднимать там украинский флаг и возвращать себе эти территории. Это то, чего Путин больше всего боится.
Второе. Есть, так называемые, малиновый клин, зеленый клин, желтый клин, коричневый клин. Это территории генетического проживания украинцев на территории Российской империи. Надо там поднимать украинское национальное движение.
Третье. Надо вернуться к Будапештскому меморандуму. Там четко все записано.
И четвертое. Надо немедленно дать людям возможность развиваться. Убрать все препятствия для развития бизнеса, местного самоуправления. Провести выборы президента и не надо трогать эту Верховную Раду. Она и так подходит к своему окончанию. Надо принять, я уже сто раз говорил, новый закон о выборах.
Не надо снимать никакие эти неприкосновенности. Это все ерунда. Давайте сделаем простые вещи: просто соединим мажоритарный принцип с, так называемым, пропорциональным. Каждая партия пусть выдвигает своих кандидатов минимум на 2/3 округах, оставим 2% порог и введем обязательное голосование, как в Бельгии, в других странах. Если не пришел на выборы – штраф плати. Тогда мы ликвидируем подкуп. Каждый, кто выдвигает свою кандидатуру, дает 1000 евро залога.
Как только мы это сделаем, у нас появится шанс, что мы будем готовы к летнему или августовскому вторжению, которое может начаться со стороны России.
