О нарушении регламента
Наши законопроекты, например, в повестку дня почти не попадают. Регламент нарушается еженедельно. По идее, в парламенте должен быть один день в неделю, хотя бы полдня, когда выдвигались бы законопроекты оппозиции. Этого три года не происходит. Когда коалиция насчитывает 217 человек, из них кто-то поехал на Молитвенный завтрак в США, кто-то – в ПАСЕ, кто-то – просто не пришел на работу, голосов абсолютно нет. Они пытаются докнопкодавить около десяти голосов каждый день, но все равно не хватает. На этой неделе вообще была позорная история, когда принимались только те вещи, которые поддерживает и «Батькивщина» и «Самопомич», и фракция Олега Ляшко, и «Оппозиционный блок». Например, Ляшко ушел с последнего голосования – законопроект провалился. Это свидетельствует о том, опять-таки, что коалиции нет. Она абсолютно не несет ответственность за страну, хотя расставила своих людей на позиции в министерства, центральные органы исполнительной власти, местные госадминистрации.
Нужно, чтобы коалиция либо брала на себя ответственность, либо вообще распускала парламент и шла на перевыборы. Ни в одной из стран мира оппозиция не должна поддерживать вопросы коалиции. Если коалиция принимает свой бюджет, ставит своих людей на должности, она должна иметь голоса, делать какие-то реформы для страны. Парламент нужно было распустить еще год назад.
О тотальном недоверии
На прошлой неделе должны были включить в повестку дня закон об Антикоррупционном суде, а возможно, даже проголосовать в первом чтении. Неделю назад я оптимистично говорила, что мы как минимум должны назначить кадры в ЦИК, новую Счетную палату, потому что в Верховной Раде уже накопилось много домашних заданий. У нас три министерства не работают, потому что нет руководителей. Нет нового председателя Нацбанка. Депутаты отсутствуют на работе, коалиции нет.
Надеюсь, на следующей сессионной неделе мы серьезно поработаем относительно Антикоррупционного суда. Мне не нужно, чтобы его создали для галочки, как, например, Верховный суд или какие-то другие новые так называемые органы, которые не работают или показывают совершенно не тот результат. Нужно, чтобы было хотя бы немного восстановлено доверие к государственным институтам, потому на сегодняшний день оно вообще отсутствует. Ни президенту, ни контролирующим органам, ни Антимонопольному комитету, ни министрам общество не доверяет. В этом тотальном недоверии, отсутствии управления у нас слабая система органов власти. Конечно, этим может воспользоваться и Владимир Путин, и другие наши враги.
Игорь Луценко об антикоррупционном театре и специфическом парламентеМы, как оппозиция, готовы голосовать за включение в повестку дня закона об Антикоррупционном суде, готовы его дорабатывать в соответствии с международными рекомендациями. То, что подал президент, не соответствует нашим международным обязательствам и не создаст нормальный независимый и профессиональный Антикоррупционный суд, которому общество станет доверять. Если общество не начнет доверять – этот суд не нужно создавать только ради того, чтобы получить трашн от МВФ, которым мы будем возвращать долги, взятые ранее. Необходимо создать суд, в который сможет обратиться каждый гражданин по поводу коррупционных деяний президента, министерств, высших государственных чиновников.
Президент мог внести закон об Антикоррупционном суде более года назад. Мы знали тогда о нем, записывали его в так называемую Конституцию по реформе судопроизводства. Если бы президент хотел создать независимый суд – он бы его создал уже тогда. Но он дождался того, что МВФ это определил как обязательство и начинает требовать от Украины это сделать.
Сейчас видим, что фракция БПП заплатила 900 тыс. грн из своего фонда, который формируется из госбюджета налогами каждого гражданина Украины, иностранной организации, которая подготовила законопроект об Антикоррупционном суде, хотя он уже был написан и внесен в парламент до этого. После этого президент подал законопроект, который не соответствовал нашим международным обязательствам, о которых говорила Венецианская комиссия. Президенту не нужен Антикоррупционный суд, он его ужасно боится. Пытается создать его для галочки, чтобы получить транш. Но не будет создавать его на самом деле, чтобы Антикоррупционный суд не рассматривал его путешествие на Мальдивы или путешествия его ставленников. Обществу, наоборот, нужен суд, который сможет вести наиболее одиозные дела и показывать результат. Если суд за год не покажет результат, общество будет выходить на улицы и требовать уличного правосудия, что будет очень страшно.
