— На сайте Верховной Рады уже обнародован текст законопроекта о бюджете на 2018 год. Каждый, кому это интересно, мог ознакомиться. Я хочу напомнить всем, что говорил по этому поводу Владимир Гройсман. Он, представляя этот документ, сказал о том, что это «бюджет роста и экономического развития», и в Кабмине уверены, что сумма всех бюджетов Украины пересечет отметку в один триллион гривен и это станет рекордом со времен проведения денежной реформы в 1996 году. Вы уже детально ознакомились с этим проектом? Каковы ваши мысли по этому поводу?
Далее по самой концепции. Если толковать динамику расходов по министерствам, по многим государственным программам, то это большие суммы. Но, в основном, эти суммы или адекватные, или относительно адекватные уровню инфляции. То есть, скажем, если взять все социальные расходы, то, в основном, они помножены на инфляционный показатель. Хотя он у нас гораздо больше, чем задекларировано.
— 7% на 2018 год заложено.
Юлия Тищенко о гражданском обществе, угрозе популизма и усталости волонтеров— Там заложено 7 или 8% инфляция, но если посмотреть курс доллара и уровень инфляции, то в последние годы они не выполнялись. Курс был выше, и инфляция была выше, чем предусмотрено. Условно говоря, последние кварталы вы частично бумагой получали, а не гривной. Потому что она девальвирует. И я сейчас, когда смотрю на цены супермаркете, иногда будто слышу, как бумаги шелестят. Потому что так часто печатают деньги, что мы не успеваем оценивать реальную стоимость этой денежной единицы. Цены так быстро растут, и деньги так часто печатают, что повышение минимальной зарплаты на 503 гривны — это сейчас несерьезные деньги. Особенно, когда это повышение произойдет не с первого января, а чуть позже.
Из того, что развивается экономически, я нашел только содержание структур власти.
— На 17% увеличиваются эти расходы: на Администрацию президента, на Кабмин, на Верховную Раду. Получается, что самый большой кусок пирога власть, как всегда, выделила себе.
— Да, это дало мне основания сказать, что украинские чиновники — самые дорогие слуги народа в мире. Я еще даже думал, как объяснить это афористично. И придумал такой политический афоризм: чем меньше доверие к власти, тем больше расходы народа на содержание власти. Только у народа не спрашивают, что с их денег это будут делать. Потому что бюджет — это же народные деньги. Вот такой парадокс.
Причем, самое показательное — это так называемая Государственная охрана органов власти, должностных лиц. 182 млн на улице не валяются.
— Это что за сумма, которую вы сейчас назвали?
— На 182 млн больше, чем в прошлом году, на государственную охрану. Это, на самом деле, небольшое количество людей, которые охраняют президента и так далее. Кстати, я посмотрел на них — это катастрофа. Я себя критикую за спортивную форму. Но когда я увидел тех людей, которые охраняли свадьбы сына Юрия Луценко, то у меня сложилось впечатление, что они больше двух раз не подтянутся на перекладине и не пробегут даже километра. Интеллектуальный уровень у них зашкаливает, особенно если послушать их начальника Гелетея. А физический уровень, я извиняюсь, как будто где-то бомжей набрали. Вы посмотрите, например, на охрану президента США или других руководителей. Это настолько элитные подразделения, что могут остановить террористов, теракты и так далее.
Для того, чтобы понять фантастичность расходов, надо вспомнить, что в бюджете 2017 года еще осенью все структуры власти получили дополнительные деньги. Помните, были какие-то конфискованные деньги Януковича, и частичное перевыполнение бюджета привело к тому, что была ссора между БПП и Гройсманом? Часть БПП не проголосовала, часть проголосовала, и за счет Оппозиционного блока и внефракционных Гройсман набрал 226 голосов. Так еще в 2017 году при перераспределении Генеральная прокуратура дополнительно получила 1,174 млрд, Служба безопасности – 742 млн, Государственное управление делами при президенте – 653 млн, аппарат Верховной Рады – 233 млн, и аппарат Кабинета министров – 75,9 млн. То есть, три месяца назад они только дополнительно получили…
— А теперь еще на следующий год получат?
— Да. Абсолютные цифры, мне кажется, интересны. То есть, после того, как они осенью получили, теперь Министерство внутренних дел, это у нас вообще уникум, еще плюс 12,896 млрд…
— Но, кажется, это уже определяется отдельным разделом бюджета. Это на оборону 5% выделяется, туда же входят МВД и СБУ, правильно?
Юрий Левченко об украинцах без пенсий и настоящих расходах на армию— Нет. Это совершенно отдельно. В целом они позиционируют, что это все для обороноспособности, но Министерство обороны у нас отдельно идет. Берем отдельно по министерствам. Значит, под Министерством внутренних дел у нас находятся Нацгвардия, пограничники, Служба чрезвычайных ситуаций, Нацполиция. Несмотря на то, что структур много, сейчас я не говорю общую сумму. Я говорю просто, что по сравнению с этой суммой осени, уже они увеличились почти на 13 млрд. То есть, если даже допустить, что мы говорим про инфляцию — это невероятное увеличение расходов. Служба безопасности — еще почти на миллиард, Генпрокуратура — еще почти на миллиард, на полмиллиарда аппарат Верховной Рады и, как я говорил, Государственная охрана органов власти — 182. Я сейчас не анализирую Министерство обороны. Теоретически, чтобы нас не обвинили в сепаратизме и пропутинской позиции. Там тоже увеличение, но оно на порядок меньше, чем увеличение на правоохранительные структуры, которые не задействованы в зоне АТО.
— Такое впечатление, после приведения этих цифр, что мы защищаемся не от внешнего врага, а от внутреннего.
— Так выглядит, будто власть выстраивает систему координат, чтобы себя защитить. Возвращаясь к теме, она же не просто афористическая, она содержательная, — чем больше ненависть и недоверие к власти, тем больше власть использует для защиты себя от народа. У меня офис на Лютеранской, и я постоянно вижу, как на количество 200-300 человек на митинге, растет количество Нацгвардии. В хорошей форме, качественной, даже не думаю, что такая на фронте есть. Там пожарные и все задействованы. Вернемся к свадьбе, уникальная история — пожарные и медпомощь до трех ночи охраняли, чтобы не дай Бог, никто не перепил там.
— Понятно, на что идут государственные деньги.
— Да, поэтому надо тратить больше. Смотрите, еще одна вещь по Министерству обороны. Я вот кинул тезис, что сейчас неправильно, неудобно и немодно критиковать увеличение расходов на оборону. Но правильно было бы, по крайней мере, осуществлять парламентский контроль над их расходами. Я понимаю, что это дело тонкое. А кто запрещает провести закрытое заседание комитета по вопросам безопасности и обороны? Есть такая практика. Во-вторых, можно закрытое заседание парламента провести.
Мы фантастические деньги тратим, например, на «Укроборонпром». А там среди руководства нет ни одного специалиста в области вооружения. В основном, они собирали машины в концерне Порошенко и их продавали. Один коллега Порошенко руководит, а другой коллега, который в Хмельницкой области продавал машины, руководит такой силой, как государственное предприятие «Антонов». Все-таки, колеса прикручивать — это не самолеты собирать.
Я исправно плачу налоги, поэтому мне, как гражданину, интересно, как же эти деньги используются. Они на вооружение идут, доходят ли они до наших солдат, офицеров и так далее? Уже четыре года никто не анализирует. Это все — закрытые статьи. Есть общая статья: на вооружение. И общая установка: это нельзя проверять. Почему нельзя? Кто сказал, что нельзя проверять? Я вам скажу, что я — автор закона «О доступе к информации». И я считаю это общественно значимой информацией. Кстати, в закон «Об информации» термин «общественно значимая информация» я внес лично, и он был проголосован еще во времена Кучмы-Медведчука. И тогда он прошел, потому что я убедил, что это очень важно. Я считаю для украинского народа общественно значимой информации то, как наши деньги тратятся на нашу родную армию и наших солдат.
— Как этого добиться?
— Каждый должен выполнить свою функцию. Парламент должен выполнять функцию парламентского контроля. Мы с вами о бюджете начали говорить, он висит на сайте парламента. Скажите мне, было хоть одно заседание, или под эгидой комитета, или рабочей группы, где бы обсуждался бюджет? Я не знаю такого.
— Ну, ведь еще рано, наверное, Гройсман только представил его. Комитет знакомится с ним, на следующей пленарной неделе уже должны его рассматривать.
О реформах без паники— Комитет публично должен ознакомиться. Более того, он должен приглашать специалистов. Я бы с удовольствием тоже пришел проанализировать, и не только гуманитарную часть.
Есть еще уникальная история в этом бюджете. Например, в информационной сфере. Я помню, как я выступил против Министерства информационной политики, у нас в Конституции есть Гостелерадио, которое выполняет такую функцию. То есть тогда в Конституцию надо внести изменения и Государственный комитет телерадиовещания расформировать, и создать Министерство информационной политики, хотя это немного дико звучит для цивилизованной страны. А мы по Конституции — демократическая страна. Я не знаю ни одной демократической страны, где бы было министерство информационной политики.
— Кстати, у Министерства информационной политки также увеличивается финансирование.
— Если взять с момента его создания, то оно увеличилось ненамного — всего в 77 раз. Почему? Ведь тогда у Стеця была такая позиция, что он за идею и за информационную безопасность. Поэтому зарплаты никому не надо. Что они просто будут сидеть и работать. Поэтому первый год, пока шла реорганизация, было выделено несколько миллионов. Сейчас это уже достигает где-то 700 млн. И львиная доля идет на уникальное телевидение, которое никто не смотрит.
— Но министерство до сих пор без министра. Кстати, еще хотела у вас спросить об увеличении финансирования на те реформы, которые сейчас идут в Украине: образовательная, медицинская. Как вы это можете проанализировать? Насколько действительно улучшится уровень медицины и образования?
— Сейчас очень трудно сказать, поскольку есть общие цифры. Например, более реалистичная история со здравоохранением. В части же повышения зарплат учителей до трех минимальных зарплат, то есть она должна достигать 9600, нет нормы, с какого момента она вводится. Очевидно, бюджет должен определить: с этого года или со следующего. Это серьезная вещь, потому что идет освежение и финансовая поддержка в сферу образования. Все остальное — трудно сказать.
— Преподавателям, кстати, обещают повышение зарплаты на 25%.
— 9600 точно не будет, потому что в этом году это очень большой рост. Наверное, эти 9600 они разобьют поэтапно, и в этом году сколько-то будет.
Еще один суд: кто уничтожит гидру коррупцииС врачами еще сложнее история, потому что не понятно, в какой версии будет закон. Если закон об образовании принят и там, по крайней мере, направление понятно, то по здравоохранению трудно сказать, как оно будет двигаться и как будет финансироваться. Но меня сейчас больше беспокоит другая история — пенсионная. После истории с судебной реформой, хотя по многим позициям это, скорее, будет реформа для судов. То есть суды станут более закрытыми и недоступными и будут больше зарплаты и пенсии. А в пенсионной беспокоит, что правительство вообще навязало нам дискуссию, которая не имеет никакого отношения к пенсионной реформе и к нашему будущему. Подход такой: правительство должно сделать без парламента, то есть на инфляцию увеличивать пенсию и осовременивать, приводить в соответствие с ростом минимальной заработной платы, потому что в идеале она должна ей соответствовать. А сейчас история такова — если парламент не проголосует и мы с вами днем и ночью не будем болеть за Гройсмана, то пенсии не будут повышены. Запущена социальная реклама, куча денег вложена. Но это — полный абсурд. Потому что повышение пенсий и их осовременивание не имеет никакого отношения к пенсионной реформе. Здесь ключевая ошибка заключается в том, что правительство втихую пытается сократить количество пенсионеров. Потому что увеличение страхового стажа до 35 лет означает, что какое-то количество людей не сможет вообще в определенном возрасте получить пенсию.
По моему мнению, пенсионную реформу надо иначе делать. Увеличивать количество работающих. Потому что соотношение между работающими и пенсионерами у нас катастрофически плохое. Если ничего не предпринять, то скоро мы придем к тому, что 10 работающих будут содержать 50 пенсионеров. Поэтому пенсионная реформа не в том состоит, что предлагает правительство.
— Но мы понимаем, что Владимир Гройсман волнуется за тех пенсионеров, которые сегодня должны получать пенсии. И манипулирует этим.
— Он волнуется за избирателей и за рейтинги. Но хочу сказать, что масса вещей лежит на поверхности. Например, скажу о пенсиях, зарплатах и Международном валютном фонде.
Я считаю, что нужно заботиться о нашем национальном валютном фонде — это заробитчане, которые переводят деньги в Украину. То есть, они вкладывают в Украину больше, чем МВФ и без всяких обязательств. Нужно проанализировать эту картину и, возможно, упростить для них систему расчетов. Как только это произойдет, сразу больше начнут денег вкладывать в Украину. Я уже не говорю о том, что их нужно возвращать, чтобы они здесь работали, а не Польшу поднимали. Я не видел ни одного исследования на эту тему — как добро успешных людей сделать составляющей украинской национальной экономики. Тогда начнется рост Пенсионного фонда и экономики.
— Насколько возможно своевременное принятие бюджета в этом году? Без ночных шоу под куполом накануне новогодних праздников.
— Думаю, что уже научились работать. Схема очень простая: бюджет будет принят, возможно, в середине декабря. Если у нас самые дорогие слуги в мире, то те люди, которые принимают решения в парламенте — вероятно, самые богатые депутаты в мире, семьи у них за рубежом, в основном. Поэтому они начинают праздновать 25 декабря, значит им надо будет самолетами прилететь к семьям. Поэтому будут делать все, чтобы проголосовать к этой дате и где-то месяц отдохнуть в Европе. Это наша беда.
Я всегда говорю, что мы обречены, пока Украиной будут управлять люди, семьи и бизнес которых за рубежом. То есть люди, которые ментально не живут здесь. А смысл? Они здесь в больницу никогда не ходили.
— То есть работают они здесь, а…
— Нет, они зарабатывают здесь, а тратят там.
Но будет еще и традиционная схема: депутаты будут голосовать за то, чего они не видят. Это для меня совершенно очевидно. Есть у нас такая традиция — голосовать ночью. Ночью временами и добрые дела делаются, но в основном — не очень хорошие. Поэтому будут торговаться до последней минуты. И никто не хочет показывать статьи бюджета: что для одной фракции пожарные машины закупают, для другой — газ, еще для кого-то — медицинское оборудование. Торговля будет чисто такая — что каждая фракция и каждый депутат получит. А ни что народ получит. И правительство будет торговаться, пока не наберет 226 голосов.
