О реформах без паники

На какие опрометчивые шаги может пойти человек в состоянии депрессии, описано в учебниках по психологии, а чего можно ожидать от депрессивной нации, демонстрирует опыт Германии начала 1930-ых. На фоне «все пропало» и «зрада» в вопросах войны, борьбы с коррупцией, кадровой политики особенно активно ведется кампания негативизма относительно ряда законодательных актов, которые обычно квалифицируем как реформы. Каждая из реформ заслуживает отдельного расширенного анализа, но это не тема этой статьи, она про мифы и простые аргументы для психологической защиты от них.

Любые кардинальные изменения всегда противоречивы – голоса «за» и «против» имеют право на существование. Традиционно сталкиваемся с тремя типами оценок: тех, кто поддерживает новации в предложенной редакции, кто видит альтернативный путь развития, со стороны тех, кто по разным мотивам стремится сохранить существующий порядок вещей. Поэтому в первую очередь должны себе ответить: нас устраивает то, что имеем сегодня, и жизнеспособна ли вообще актуальная система.

Реформа системы школьного образования

Парадоксально, но единственная реализованная на текущей сессии реформа школьного образования как раз и не являлась насущной, хотя и очень желанной. В целом уровень среднего образования хотя и снижался и становился негибким, но мог удовлетворить запросы общества, учитель оставался униженным, но до социальных возмущений не доходило, да и сохраняться существующая система могла бесконечно долго – образовательная отрасль не находилась в состоянии саморазрушения. Но был выбран один из прогрессивных вариантов развития взамен медленной стагнации. И это хорошо, что депутаты, несмотря на глубинное сопротивление любым реформам, не стали блокировать изменения.

Собственно, образовательная реформа – единственная, которая избежала полного очернения. И причина вовсе не в сути законодательных изменений, а в молниеносных сроках, за которые окончательно проголосовали закон.

Раскрутить негативную пропагандистскую кампанию просто никто не успел, хотя первые заявления ряда политиков и экспертов свидетельствуют, что разгонять обвинения в несовершенстве, вредности и коррупционности готовились заранее. По состоянию на первый пленарный день в Верховной Раде, когда реформа средней школы была одобрена, в информационном пространстве безраздельно доминировала позитивная информация от Кабмина и профильного министерства. Поэтому, чтобы не понести репутационных потерь, «за» проголосовали даже откровенные критики закона. Это тот случай, когда политическая конъюнктура сыграла положительную роль, а политики доказали, что для них определяющими являются именно рейтинги и положительный имидж, а не содержание законопроектов.

Все остальные запланированные на текущую сессию инновации касаются сфер, где нынешнее состояние совершенно невыносимо, а сами системы уже дошли до стадии саморазрушения. Поэтому те, кто стремится сохранить статус-кво, имеют личную заинтересованность (в случае медицинской или судебной реформы) или исходят из принципа «чем хуже, тем лучше» (о пенсионной).

Довольны ли мы сами пенсионным обеспечением, охраной здоровья и защитой наших прав в судах? Предполагаю, что очень мало тех, которые скажут: «Да». К тому же ситуация настолько стремительно ухудшается, что скоро все три системы полностью перестанут функционировать в необходимом для граждан виде. То есть мы уже дошли до точки, когда «хуже быть не может». Любые изменения могут привести либо к постепенному созданию адекватных и гуманных систем, либо, по крайней мере, к частичному улучшению ситуации – старая дилемма «хорошо или лучше». И яростное сопротивление переменам вообще, а именно это мы и слышим сегодня из Верховной Рады и из партийных офисов (сохраните наши старые права, верните то, что было еще во времена СССР) – путь к катастрофе.

Реформа солидарной составляющей пенсионной системы

Наиболее критическая ситуация сложилась вокруг пенсионной системы. И речь даже не о жалких и несправедливых пенсиях, которыми утешались разве что алкоголики и тунеядцы, которые всю жизнь почти не работали, не платили взносов в пенсионный фонд, а сейчас могут получать ту же пенсию, что и добросовестные работники. Речь идет о начале полного развала солидарной системы пенсионного обеспечения.

Мало кто понял, почему в мае прошлого года Владимир Гройсман ускорил рост тарифов до экономически обоснованного уровня, чем навлек на себя шквал критики. А ответ прост – закрытие колоссальной коррупционной дыры в «Нафтогазе», которая съедала свыше 140 миллиардов гривен в год, не было самоцелью, это можно было тихо растянуть во времени. Эти 140 миллиардов были нужны безотлагательно для спасения Пенсионного фонда, который уже разваливался. С начала этого года в Украине могла прекратиться выплата пенсий для большинства граждан. Вообще прекратиться! Хотя таких категорий, как депутаты или судьи, это вряд ли касалось бы. На фоне гигантских расходов на войну в бюджете просто не было ресурса для покрытия дефицита Пенсионного фонда. На следующий год прогнозировалась потребность в дотации около 200 миллиардов. Поэтому полный развал солидарной пенсионной системы без ее реформирования – лишь вопрос времени. И это уже проблема не политиков, а каждого из нас.

Критика отдельных норм закона может быть справедливой или избыточной, но откладывать его принятие – это приближает всех нас к социальной катастрофе. Да и большинство норм закона не имеют откровенно антисоциального характера. Его задача не столько ограничить или урезать, как детенизировать, ведь реально в стране есть достаточный ресурс для бездефицитности пенсионной системы. Частично это удалось сделать в результате повышения минимальной зарплаты. Но для большинства работников и работодателей выплаты в конвертах остаются более привлекательными. Понимание того, что, получив прибавку сейчас, ты отказываешься от права на пенсию в будущем, отрезвит не всех, но большинство. Просто сопоставим две цифры: 20 и 60 – это возраст, когда среднестатистический украинец начинает работать и выходит на пенсию соответственно. Между ними 40 лет, которые мы не лежим на печи, а где-то постоянно работаем, потому что за что-то же должны жить. Реальный стаж каждого из нас к пенсии составляет именно этот сороковник. Так почему же цепляемся за нынешние 15 лет страхового стажа? Для тех, кто большую часть этого времени работал неофициально или за границей, закон тоже не вводит жестких санкций, а создает переходные периоды и отдельные механизмы дополнения своего вклада в пенсионную «кассу взаимопомощи», какой в действительности и является солидарной пенсионной системой.

Угрозу благосостоянию простого гражданина могло бы представить неотложное введение обязательной накопительной пенсионной системы, на чем настаивают многие популистски настроенные политики. Это очень прогрессивный шаг, но дополнительные средства на это выплачивает не государство, их должны забрать на индивидуальный пенсионный счет с прибыли предприятия или зарплаты самого работника. Очевидно, что социально-экономические предпосылки для этого могут появиться в начале 2020-ых годов, но не сейчас.

К этому времени и отложено полноценное введение трехуровневой системы пенсионного обеспечения. Поэтому единственным негативным фактором, который может снизить на ограниченный период размер пенсионных выплат для части пенсионеров, является только изменение коэффициента, относительно чего еще ведутся дискуссии. Но на самом деле это очень незначительная угроза на фоне общего нагнетания истерии. В действительности для большинства граждан хуже уже точно не будет.

Реформа финансирования здравоохранения

Еще более жесткая ситуация с системой здравоохранения в стране. Нельзя сохранить то, чего уже не существует – полностью бесплатной медицины. Хотя для депутатов она еще до сих пор функционирует, поэтому когда ее так яро отстаивают, то скорее борются за свои привилегии, а не за наши права.

На сегодняшний день вторичная медицина почти полностью платная, да еще и разрушенная, первичная тоже фактически платная, можно добиться некоторых бесплатных услуг, но качество такого лечения всем хорошо известно. Формально бесплатной остается разве что экстренная медицинская помощь, но и здесь качество услуг низкое, техническое обеспечение не обновляется, а подход к пациенту зависит только от совести самого врача. Не мы ли часто повторяем: «Лечиться даром – даром лечиться»? Что мы (а не депутаты, чиновники или судьи) теряем?

Идеальным выходом из ситуации было бы введение страховой медицины. И кто вспоминает, первая редакция закона содержала это понятие с указанием, что сперва страховые взносы будет делать государство. Но после истерики в Раде законопроект несколько видоизменили, и институт страховой медицины был отложен на неопределенный срок. Это плохо, но в рамках нашей государственной медицины предлагаются механизмы, при которых экстренная и первичная медицина должна быть полностью профинансирована из бюджета, а только вторичная должна идти через софинансирование. Давайте сравнивать не с тем, что хотим иметь, а с тем, что есть на самом деле.

Вопрос, возможно ли воплотить данные изменения и где найти на них ресурс, тоже имеет право на жизнь. Планируется минимизировать неэффективность расходов средств, которые сегодня, при системе финансирования койко-мест, бегут в карманы местных и медицинских чиновников. Почему против новой системы восстали администрации медицинской отрасли, вполне ясно, почему должны их поддерживать мы – трудно понять. Реализовать принцип «финансируются не больницы, а пациенты» будет трудно не из-за его несовершенства, а вследствие бешеного сопротивления на местах. Поэтому и было предложено создание нового центрального органа исполнительной власти. Нас пугают, что он может быть коррупционным. Может. Но проконтролировать и преодолеть коррупцию в одном учреждении, которое будет действовать словно под рентгеном, вполне реально, а уничтожить коррупцию и хищения в нескольких десятках тысяч учреждений, органов даже теоретически невозможно, что доказано нашей сегодняшней жизнью.

Поэтому и здесь страхи преувеличены, обычному гражданину терять, собственно, нечего, а перспективы положительных изменений все же существуют. Хотя, ради справедливости, эта реформа половинчатая. Мы сможем получить полноценную и гуманную медицину только после введения институтов обязательного и добровольного медицинского страхования, а государство будет финансировать исключительно экстренную медицинскую помощь и будет уплачивать страховые взносы за очень ограниченную часть населения (сироты, инвалиды войны, многодетные семьи…). Прежде всего — для этого еще не созрели экономические предпосылки, но и, что хуже, к такому шагу не готовы украинские политики.

Процессуально-судебная реформа

И напоследок – изменения в ряд кодексов, которые не совсем точно называют судебной реформой, а на самом деле речь идет о судебно-процессуальной реформе. Мы уже несколько недель наблюдаем за фарсом, который разыгрывается в сессионном зале с целью заблокировать эту и другие реформы через внесение тысяч однотипных и преимущественно спекулятивных поправок.

Прежде всего о самой методике блокировки работы путем злоупотребления регламентными нормами. Она не новая, раньше использовалась в других странах, у нас самый лучший пример – попытка срыва конституционной реформы в начале 2004 года. Напомню – речь идет именно о той редакции, которую мы называем демократической, которую незаконно отменял Янукович и за возвращение которой, в том числе, люди вышли на Майдан. Но против этих изменений в Конституцию в свое время выступили «Наша Украина» Ющенко и «Батькивщина» Тимошенко. Изменениям в Конституцию должны предшествовать два избирательных законопроекта (без них не голосовали СПУ и КПУ, а следовательно — не хватало голосов). Пропорциональная избирательная система была программной целью обеих демократических фракций, но, чтобы не допустить изменений в Конституцию, они блокировали принятие этих законов. Внесли пару тысяч поправок и так же затягивали процесс. Но тогда власть оказалась более сообразительной: проголосовали за продолжение работы до полного завершения рассмотрения поправок и преодолели саботаж элементарной усталостью оппозиционеров.

Нынешние тысячи правок не имеют никакого отношения к желанию улучшить законопроекты. Правки однотипные, постоянно дублируются, преимущественно выписаны формально и не учитывают реального содержания статей закона. Типичная ситуация: член «Батькивщины» озвучивает поправку относительно процедуры учета доказательств на основе слов других лиц, докладчик от комитета опровергает ее суть, цитируя настоящий текст статьи законопроекта, где как раз такой практикуемый сегодня механизм исключается, но этот же и другие члены фракции и дальше требуют проголосовать за следующие поправки, которые дублируют уже опровергнутую или идут в ее развитие. Даже распределение поправок между депутатами одной фракции свидетельствует о технологии затягивания. Несколько десятков поправок выписаны под одного нардепа, затем ему предоставляется время покурить, сходить в туалет, а поправки зарегистрированы уже на следующий депутата.

Но все же, что мы потеряем или приобретем в случае принятия судебно-процессуальной реформы. Во-первых, без изменений в кодексы не начнет действовать обновленный Верховный суд Украины – это требование прямо закреплено в переходных положениях изменений в Конституцию относительно судоустройства. То есть отобранные при участии Общественного совета доброчестности (пусть и с некоторыми оговорками) судьи будут получать высокие зарплаты, но не будут выполнять своих функций, так как и дальше будут работать старые, преимущественно коррумпированные служители Фемиды. И хотя на первом этапе реформы обновляется только кассационная инстанция суда, но и этого достаточно, чтобы разрушить замкнутый круг коррупции в судах – нет смысла вносить деньги в первую и апелляционную инстанцию, если кассационная будет оставаться неподкупной. Кроме того, задержка ввода в действие нового Верховного суда может отсрочить обновление судов низшего уровня.

Еще одна задача самой процессуальной реформы – упростить судебный процесс и усложнить схемы по искусственному затягиванию рассмотрения. Мы ждем не сообщений о громких задержаниях. Но состоятельные правонарушители могут благодаря опытным адвокатам оттягивать приговор на годы и даже десятилетия. Процесс над Януковичем демонстрирует, как адвокаты могут, пользуясь Уголовным процессуальным кодексом авторства Андрея Портнова, сделать невозможным рассмотрение дела. Предлагаемые изменения не блокируют все адвокатские схемы, но затрудняют их и предоставляют право судье пресекать подобные злоупотребления. Именно против таких изменений выступают депутаты из фракции «Батькивщина». Упреки, что процесс станет менее прозрачным, а судья сможет волюнтаристски пользоваться процессуальными правами, значительно преувеличены. На самом деле наши политики в этом случае продемонстрировали, что больше заботятся об интересах своего круга, чем об обычных гражданах. Значительная часть правок не имеет отношения к абсолютному большинству обычных судебных разбирательств для простых граждан и касаются лишь резонансных дел, в частности относительно политиков.

Процессуально-судебная реформа стала крупнейшим законопроектом в истории украинского парламента, поэтому очевидно, что в ней было много ошибок и некорректных формулировок.

Большинство из них были исправлены комитетом при подготовке ко второму чтению, но часть правок стоило довнести при рассмотрении. Но как раз выбранная тактика блокирования сделала невозможной эффективную работу над текстом – лучики здравого смысла утонули во мраке откровенно пропагандистского действа. Кроме того, противники изменений через механизм подтверждения правок сумели отклонить ряд уже учтенных. Поэтому на выходе мы можем получить недостаточно сбалансированный документ. Но негативные последствия, которые еще можно устранить, несравнимы с тем негативом, который имеем на сегодняшний день при действующей судебной системе. Поэтому оснований для паники, опять же, нет.

Вынесенные на текущую сессию реформаторские законопроекты охватывают лишь часть всего спектра проблем в стране и, очевидно, не являются идеальными и совершенными. Задача этой статьи – не убеждать читателя в том, что не соответствует истине, а лишь дезавуировать тот климат паники и депрессии, который противники каких-либо изменений в государстве хотят навязать украинцам. Повод для депрессии будет только в том случае, если все останется как есть.

Мы в той особой ситуации, когда каждый более-менее адекватный шаг в большей или меньшей степени все-таки улучшает ситуацию. Безусловно, есть те, кому нынешнее положение дел во всех отраслях кажется идеальным. Таких не более одного процента в стране. Должны ли все остальные становиться их психологическими заложниками?

Тарас Чорновил, специально для Politeka