Халифат, где его не ждешь
Утром 14 января в центре столицы Индонезии Джакарте прогремела серия взрывов. Двое террористов были смертниками, остальных боевиков, вооруженных гранатами и огнестрельным оружием, удалось убить или задержать. Всего вследствие атаки погибли 17 человек, в том числе двое мирных жителей. Нападение сложно назвать успешным, но вблизи места его проведения находился и полицейский участок, и здание ООН, и торговый центр – то есть одной-единственной цели у террористов не было. Ответственность за атаку взяло на себя «Исламское государство» – впервые для этого региона.
В декабре Австралия предупреждала об опасности, которая может исходить с территории Индонезии. По словам генпрокурора Джорджа Брэндиса, ИГ собирается создать халифат и в этой стране, увеличив свое влияние за счет местных террористов. На состоявшейся тогда встрече представители Индонезии и Австралии говорили о возрастающей исламистской угрозе для Юго-Восточной Азии. Джакарта и Канберра договорились об обмене данными между спецслужбами и о совместных операциях по противодействию финансированию терроризма. Да и сами силовики признаются, что Индонезия получала угрозы о готовящихся атаках ИГ.
В понедельник, 11 января, газета The Australian сообщила, что боевики четырех экстремистских группировок Филиппин объединились и объявили о создании провинции ИГ на острове Минандао. Это второй по размеру остров в составе Филиппинского архипелага. Боевики присягнули на верность лидеру «Исламского государства» Абу Бакру аль-Багдади, и теперь виляйят группировки в этой азиатской стране возглавляет один из главарей местных террористов «Абу Сайяф» Иснилон Хапилон.
Когда в Филиппинах провозглашали халифат, в другой стране Юго-Восточной Азии – Малайзии – пресса сообщила о том, что ее граждане устроили парочку терактов в Ираке и Сирии. Вместе малайзийские террористы убили свыше 30 человек. Причем оба террориста присоединились к ИГ еще в 2014 году: в октябре и сентябре соответственно. По информации малайзийской New Straits Times, в общей сложности теперь уже 17 граждан этой страны погибли из-за связей с «Исламским государством»: шестеро были смертниками, а остальные убиты в ходе сражений. По словам малайзийских чиновников, за два года они поймали более 150 человек по подозрению в сотрудничестве с ИГ. 39 из них держали путь на Ближний Восток.
Как пришел ислам
Ислам пришел в Юго-Восточную Азию благодаря торговле. Корабли из арабских стран Персидского залива уже в VI-VII вв. пересекали Индийский океан и направлялись в Гуанчжоу. Путь этот лежал в т. ч. через Малаккский пролив, который отделяет Малайский полуостров от индонезийского острова Суматра. Разумеется, этот торговый путь оказал влияние не только на Китай, но и на прилегающие страны.
На Малайском архипелаге разместились современные Филиппины, Бруней, Восточный Тимор, часть Малайзии и Индонезии (Индонезии также подконтрольна половина Новой Гвинеи). Точное время, когда сюда пришел ислам, неизвестно. Закрепился он примерно в X-XV вв., потому что затем в регионе заправляла Португалия, чуть позже подтянулись Испания и Нидерланды. Из китайских летописей известно, что уже в 674 году на Суматре были арабские поселения. Арабские торговцы брали в жены местных женщин, проповедовали ислам, изучали местные языки и таким образом расширяли влияние мусульманской религии на Юго-Восточную Азию. Еще одной причиной переселения мусульман стали монгольские завоевания XIII века в Западной, Центральной и Северной Азии.
Первое мусульманское государство, о котором известно точно, в XII веке появилось на Суматре. Правил им Абдулла Ариф. Как писал Марко Поло, северо-восточная часть Суматры была мусульманским королевством уже в 1292 году. Затем ислам распространился и на Малайзию (Малаккский султанат, Демак и Келантан), появились колонии на территории современных Таиланда, Камбоджи, Вьетнама, Мьянмы. Распространению на Филиппинах помешало то, что в Маниле в 1571 году закрепились испанцы. Исключением стали южные острова. Антииспанские восстания, в т. ч. мусульманские, происходили на Филиппинах веками.
Влияние ислама было на тот момент полезным для местного населения, поскольку стало причиной отказа от примитивных верований и каннибализма. Не стоит забывать, что в то время мусульманские государства были более развитыми, чем европейские. Принятие ислама правителями облегчало контакты с арабскими торговцами, а региональным элитам помогало чем-то подкрепить свое желание отделиться (в XVI веке как раз распадались империи региона).
Больше мусульман – больше исламистов?
В арабских странах проживает только 18-20% мусульман всего мира. Зато на Юго-Восточную Азию приходится 62%. В Индонезии насчитывается более 220 млн мусульман, благодаря чему эта страна является самой населенной в мусульманском мире. Затем идут тоже отнюдь не арабские страны, а южноазиатские Пакистан, Индия и Бангладеш. В Малайзии проживает ни много ни мало 30 млн.
В Индонезии ислам не является государственной религией, но мусульман там 88%. А вот в Малайзии, где 60% мусульман, ислам такой статус имеет. Доминирующее положение он занял также в Брунее (67%), где в 2014 году на государственном уровне ввели шариат. В остальных странах региона число мусульман не превышает 20%. В Сингапуре их 16%; в Мьянме – 4-15%, в Таиланде – 4-10%, на Филиппинах – 5-10% (при большинстве католиков — 80-85%). В Камбодже, Лаосе, Восточном Тиморе доля последователей ислама колеблется от 1% до 4%.
Подавляющее большинство мусульман Юго-Восточной Азии – сунниты. Известно, что к ИГ присоединились с начала войны, по меньшей мере, 159 индонезийцев. Другие источники пишут о 250-300 исламистах, но эти цифры включают людей, примкнувших к «Фронту ан-Нусра». Это немного больше, чем количество боевиков из Казахстана, США, Австрии, но меньше, чем из Туркменистана, Узбекистана, Бельгии. Оценки количества исламистов из Малайзии, которые отправились в Ирак и Сирию, колеблются от 67 до 154 человек. Число бойцов из Брунея неизвестно, но даже если учесть существующий там шариат, угроза представляется сомнительной. Живет в Брунее всего полмиллиона человек, а показатель ВВП на душу населения на девятом месте в мире – то есть причин забивать себе голову исламским экстремизмом уже поменьше.
Индонезийские, малайзийские и филиппинские исламисты вполне могут стать источником угрозы для своих стран и других государств Юго-Восточной Азии. В первую очередь – для Сингапура, который находится у самых берегов Малайского полуострова. Ну и для Австралии, где не просто так беспокоятся растущим количеством экстремистов.
Кто представляет опасность
«Исламское государство» взяло на себя ответственность за теракты в Джакарте. В местной полиции также сразу после теракта признались, что в ноябре ИГ предупреждало о готовящихся атаках. Но не все так просто. За несколько часов до взрывов, которые произошли 14 января, медиацентр «Аш-Шабаб» опубликовал ролик, в котором глава «Аль-Каиды» Айман аз-Завахири призвал мусульман Юго-Восточной Азии приложить все усилия для ликвидации светских режимов Индонезии, Малайзии и Филиппин. Нет оснований ставить под сомнение связь ИГ с терактами, но исторически сильные позиции в регионе имела как-раз «Аль-Каида» – еще со времен войны в Афганистане, участвовали в которой в том числе граждане стран этого региона. Другое дело, что некоторые ассоциированные с ней группировки за последние пару лет перешли под крыло Абу Бакра аль-Багдади, лидера ИГ.
Теракты в Индонезии были регулярными в начале XXI века. С 2000 по 2005 год террористы совершили несколько атак в столице страны и на острове Бали. В общей сложности в ходе терактов за эти годы погибли почти 300 человек. Только один теракт на Бали в 2002 году унес жизни 202 человек, преимущественно иностранцев. В основном исполнителями были члены группировки «Джемаа Исламийя», которую связывали с «Аль-Каидой». Ее основатель Абу Бакар Баашир, находящийся в заключении, в 2014 году присягнул на верность аль-Багдади и призвал сторонников сделать то же. Но «Джемаа Исламийя» по-прежнему ближе к «Аль-Каиде».
«Джемаа Исламийя» начала набирать силу еще в 1970-х при тогдашнем диктаторе Сухарто. Имело место недовольство религиозной политикой, что вылилось в появление маленьких групп недовольных, затем объединившихся в «Джемаа Исламийя». Цель организации – создание единого халифата в Юго-Восточной Азии, поэтому спецслужбы подтверждали, что она имеет связи с террористами в других странах – Малайзии и Филиппинах.
На данный момент полиция подозревает в организации последних терактов Бахруна Наима, лидера другой исламистской организации, созданной осенью 2014 года, – «Катиба Нусантара». Он сейчас находится в Сирии. Ранее директор Института политического анализа в Джакарте Сидни Джонс сообщил изданию Foreign Policy, что численность группировки существенно возросла (ранее оценивали в 100 человек) и она имеет ячейки по всему региону. По словам начальника малайзийской полиции, пока исламисты не имеют тренировочных лагерей в его стране, но угроза атак «волков-одиночек» высока.
В докладе Международного центра по исследованию политического насилия и терроризма при Сингапурском институте международных исследований утверждается, что подразделение «Катиба Нусантара» в составе ИГ насчитывает около 1 тыс. человек. И на верность ИГ, при посредничестве «Катиба Нусантара», присягнули уже около 30 небольших террористических групп из Юго-Восточной Азии. Журналист The Diplomat Прасант Парамесваран приводит более конкретные цифры: 500 индонезийцев и десятки малайзийцев. Он утверждает, что группировка в самом деле действует как часть ИГ, набирая и тренируя исламистов. В частности, упомянутого в начале статьи смертника, который взорвал себя в иракском Тикрите, а также его брата готовила как раз «Катиба Нусантара». Причем, как пишет малайзийское издание New Straits Times, роль представителей Юго-Восточной Азии в ИГ постепенно становится более значимой. Если ранее они занимались в основном «подсобными» работами, то теперь им разрешают участвовать в сражениях и становиться смертниками. А это весьма почетные для «Исламского государства» права. Если граждане стран этого региона приобретут вес в структуре ИГ, направить активность организации на их собственные страны будет гораздо легче. Тем более что сейчас, испытывая проблемы в Сирии и Ираке, ИГ пытается закрепиться в других регионах.
Правительства стран Юго-Восточной Азии активно проводят спецоперации. Причем имеет место сотрудничество на уровне спецслужб, а первую скрипку в нем играет крохотный Сингапур. Но проблема дальнейшей радикализации населения от этого не становится меньше.
Исламисты-сепаратисты
Немного другие очертания принял исламизм в Таиланде, Филиппинах, Мьянме. Как мы уже упоминали, на филиппинском острове Минандао провозгласили халифат. На юге Филиппин (острова Минданао и Басилан, архипелаг Сулу) уже несколько столетий существует сепаратистский конфликт, который начал набирать обороты с момента захвата страны Испанией. При колониальных властях и в эпоху правления диктаторов мусульмане были низшей кастой. Либо по воле правительства, либо из-за плохого образования и социальных проблем. В 1981 году на Филиппинах возник Исламский освободительный фронт моро. Партизанская война мусульман со временем переросла в исламистскую, а на первый план вышла молодежь в лице различных группировок. «Абу Сайяф» – наиболее активная на данный момент, известна не как освободительное движение, а как бандитская группа. Она также когда-то имела связи с «Аль-Каидой». Если с Фронтом удалось подписать мирное соглашение в 2014 году, то остальные отказались сложить оружие.
Такая же проблема есть и в Таиланде, который присвоил буддизму статус государственной религии. При таком же небольшом проценте мусульман правительство десятилетиями не может побороть сепаратизм малайского меньшинства на юге Таиланда. Здесь действует несколько групп: Объединенная организация освобождения Паттани, Исламское движение моджахедов Паттани, Группа исламских моджахедов Паттани и другие. На смену национализму, снова-таки, приходит исламизм. Недавно обновленный глобальный индекс терроризма от Института экономики и мира для Таиланда и Филиппин выше, чем для Египта и Южного Судана.
Широко известна проблема мусульманского меньшинства Мьянмы – рохинджа. Представители этого народа этнически ближе к населению Индии и Бангладеша. Даже сейчас, из-за гонений и отсутствия каких-либо прав в стране, рохинджа вынуждены бежать в Бангладеш. И хотя у этого народа нет сильного вооруженного сопротивления, по данным сингапурской Школы международных исследований, ИГ пытается наладить с ними связь.
Почва для экстремизма
Хотя исследователи отмечают довольно миролюбивый нрав мусульман Юго-Восточной Азии, потенциал для роста экстремизма тут также есть. В первую очередь из-за бедности и уровня социально-политического развития общества. Как уже упоминалось, в Индонезии ислам не является государственной религией, но летом 2014 года против главного редактора местной газеты Jakarta Post возбудили уголовное дело за публикацию высмеивающей ИГ карикатуры. Тогда и несколько десятков простых граждан пришли протестовать в редакцию издания. В 2012 году отменили концерт «непристойной» поп-звезды Леди Гаги в Джакарте. Все больше женщин в Индонезии начинают носить закрытую мусульманскую одежду – так называемые джильбабы. По словам дизайнера Энн Руфайда, которая была первопроходцев в сфере мусульманской моды в Индонезии, в 1990-х лишь менее 1% индонезиек носило джильбабы. Сейчас это уже 30%. Растет также число мечетей, школ медресе.
В Малайзии ситуация не лучше. Среди задержанных на пути в ИГ были преподаватели, государственные служащие и даже шесть членов местного спецподразделения. По словам министра транспорта, который сослался на отчеты спецслужб, 50 тыс. малайзийцев поддерживают идеи ИГ.
Не только ислам переживает возрождение. В Филиппинах, где проживают в основном католики, также начинают вспоминать о религии. Когда год назад папа Франциск посетил Манилу, пришло на мессу значительно больше филиппинцев, чем это было каких-то 20 лет назад. То же самое происходит и с буддизмом в Мьянме. От диктатур, зачастую социалистических, военных, региону частично удалось избавиться, но социальная структура меняется медленно. «Демократические» режимы многих стран просто унаследовали наработки предшественников. А в религии население находит хоть какую-то отдушину.
