Исторически Латинской Америке везет как на правых диктаторов, так и на левых популистов. Самым знаменитым примером всю вторую половину прошлого века был коммунистический режим Фиделя Кастро на Кубе. Но на сегодняшний день «остров Свободы» полностью растерял свой революционный запал, оставаясь лишь музеем социализма под открытым небом.
А эстафету самого эксцентричного режима на континенте, лаборатории левых идей, знамени антиамериканизма и главного экспортера «свободы, равенства и братства» перенял венесуэльский режим президента Уго Чавеса.
Придя к власти в результате демократических выборов в 1998 году, харизматичный Чавес провел национализацию нефтедобывающих, металлургических и телекоммуникационных компаний, принадлежащих проклятым американским империалистам. В результате иностранные инвесторы покинули Венесуэлу. Ее лидер объяснил это всемирным капиталистическим заговором против социалистической республики.
Попытки административными методами остановить девальвацию национальной валюты привели к появлению черного рынка американского доллара. Реальный курс отличается от официального уже в сотни, если не тысячи раз — точная статистика отсутствует. Из-за диспропорции между официальным и реальным курсом, импортных товаров по прилавках магазинов становилось все меньше. Правительство предсказуемо обвинило в создавшейся ситуации «спекулянтов» и национализировало крупные торговые сети.
Следом за промышленностью и торговлей рухнуло сельское хозяйство: к середине 2000-х страна перешла от экспорта мяса и кофе к импорту.
Невзирая на надвигающийся экономический коллапс и ужас, охвативший венесуэльский бизнес и местный средний класс, Уго Чавес продолжал оставаться любимцем широких народных масс. Нефтедобыча, хоть и сократилась в разы после экспроприации Exxon Mobil и ConocoPhillips, все же продолжала приносить в страну десятки миллиардов долларов. Бедняки, впервые в жизни получившие нищенскую социалку и бесплатную медицинскую помощь (неважно — какого качества), боготворили «команданте Уго». Именно их голоса позволяли Чавесу триумфально побеждать на всех выборах с 1998 по 2012 годы.
Огромные деньги шли на помощь социалистическим режимам по всему континенту, а также на создание огромной и вооруженной до зубов армии. Мечтая стать лидером всей Латинской Америки, Чевес финансировал левые правительства в Эквадоре, Боливии и Коста-Рике. Именно финансовая помощь из Каракаса стала спасательным кругом, который позволил издыхающему режиму Кастро еще более десяти лет отказываться от нормализации отношений с США.
В соседней Колумбии режим Чавеса откровенно поддерживал головорезов из крайне левой террористической организации FARC, борющейся против центрального правительства в Боготе. Марксисты регулярно получали из Венесуэлы деньги и оружие. Как минимум один раз вооруженные силы двух стран были на грани прямого военного столкновения.
На международной арене Каракас сотрудничал с самыми отвратительными режимами – Муаммара Каддафи, Ким Чен Ина, Махмуда Ахмадинежада – пытаясь сколотить из стран-изгоев антиамериканскую коалицию. Активно развивались отношения также с Россией, Беларусью и Китаем.
После смерти Чавеса в 2013 году, преемником стал его давний соратник, бывший водитель автобуса Николас Мадуро. Новый лидер Венесуэлы продолжил политику Чавеса построения социализма и конфронтации с цивилизованными странами. Но в следующем году цены на нефть стремительно пошли вниз — и покрывать непомерно раздутые расходы стало нечем. Страна, занявшая первое место в мире по объему разведанных запасов нефти (296 млрд баррелей против 263 млрд у Саудовской Аравии), в единочасье стала банкротом.
В условиях, когда с прилавков стали пропадать последние импортные (а собственное производство в Венесуэле давно перестало функционировать) товары, правительство ввело в магазины и на склады армию с целью «справедливого распределения» и «недопущения спекуляций». Оппозиционно настроенная часть населения (да и те, кто просто хотел кушать), вышла на местные «майданы».
Напрочь лишенный харизмы своего предшественника, не будучи уверенным в стопроцентной лояльности правоохранителей, Мадуро избрал путь «венесуэльского Януковича» — организовывал отряды местных «титушек» — вигилантов. Отпетые уголовники на мотоциклах нападали на демонстрантов, расстреливая протестующих из огнестрельного оружия.
Преступность в Венесуэле — просто чудовищная. И 90% убийств не раскрывается. Но вместо реальной борьбы сбандитизмом власти просто засекретили статистику. Ну и, разумеется, обвинили прессу и «заграницу» в нагнетании панических настроений.
Пытаясь хоть как-то отвлечь народ от катастрофы в экономике, Николас Мадуро с удвоенной энергией принялся за поиски внешних врагов. Причиной дефицита были объявлены «колумбийские спекулянты, которые скупили все товары». Граждан этой страны в спешке депортировали из Венесуэлы. Кроме того, официальный Каракас выдвинул территориальные претензии к соседней Гайане, угрожая отобрать богатый нефтью штат Эссекибо (и вполне может это сделать, так как армия Гайаны состоит из двух существующих лишь на бумаге батальонов).
Но эти меры не помогли. На состоявшихся 6 декабря прошлого года парламентских выборах оппозиция впервые за 16 лет праздновала победу, получив 109 мест из 164. В стране началось противостояние между президентом и «нардепами».
Пару недель назад новости из этой латиноамериканской страны стали напоминать фронтовые сводки. Власти ввели чрезвычайное положение и двухдневную рабочую неделю для госслужащих.
Дальше – больше. У режима закончились деньги даже на то, чтобы печатать деньги — Венесуэла не имеет собственного монетного двора. После того, как из магазинов исчезли основные продукты питания, а через пару дней по какой-то дьявольской логике пропала туалетная бумага, в стране начались продовольственные бунты. Население принялось грабить магазины и склады, останавливать перевозящие продукты автомобили.
Пока сложно предсказать, как будет развиваться ситуация в этой стране диктаторского социализма. Очевидно, что Мадуро сотоварищи власть просто так не отдадут. Страна вплотную подошла к черте, за которой – неуправляемый хаос и гражданская война.
Это до боли напоминает ситуацию, до которой страну довел социалистический режим в другой латиноамериканской стране – в Чили. За три года, с 1970 по 1973, президент Сальвадор Альенде так же национализировал все и вся. Ввел систему распределения скудного провианта по талонам. И попытался узурпировать власть, не имея большинства в парламенте. Как и Мадуро, и «младодиктатор» Янукович, он опирался на профессиональных «титушек». И так же само поставил страну на грань гражданской войны, хаоса и анархии.
Ответом на социалистические эксперименты Альенде стала военная хунта во главе с генералом Пиночетом, вернувшая стране порядок, управляемость и свободный рынок. И построившая в Чили, наверное, самую эффективную экономику на континенте. Найдется ли подобный человек в Венесуэле – большой вопрос. Но очевидно, что его будут готовы приветствовать даже те самые «венесуэльские 86%», которые совсем недавно радовались национализации, социальным подачкам и фиксированным ценам.
Неудачный опыт построения социализма в боливарианской республике Венесуэла учит: популизм, неэффективное управление, бряцание оружием перед соседями и противостояние с цивилизованным миром способны в рекордные сроки доконать экономику любой страны. Даже если она – энергетическая сверхдержава с самыми большими запасами нефти на планете.
О чем было бы полезно помнить элитам государств-бензоколонок во всех частях света.
Максим Викулов
