Мировая экономика входит в очередной цикл своего роста/падения. Точнее сказать, не в цикл, а в циклы, потому что их несколько и все они могут сойтись в одной точке. Любой системный кризис – это своего рода «черный лебедь», как сказал бы Нассим Талеб. Напомним характеристики этого пернатого: событие не могло быть предсказано исходя из традиционных предпосылок и экспертных установок; последствия имеют глобальный масштаб; после наступления у события находится множество объяснений «задним числом».

К счастью, у нас есть время подумать «числом передним», вот только максимум, чего мы сможем добиться – это определение общих контуров этого «черного лебедя», его ориентировочные параметры и место, откуда он может прилететь.

Итак, Мировой банк решил «почему-то» пересмотреть прогноз роста мировой экономики: если на текущий год индикатор остался без изменений (3,1%), то на следующий – прогноз снижен до 3%, и до 2,9% в 2020-м году.

Как показывает практика и особенно опыт кризиса 2008-го, Мировой банк в своих годичных прогнозах ошибается ровно на один год и, как средневековый эскулап, определяет методом вскрытия, что пациент умер от вскрытия. Тем не менее тенденция примечательная: если даже такая консервативная и осторожная в своих прогнозах институция предупреждает о замедлении мировой экономики, значит, «хорошие сапоги, нужно брать», то есть роста уж точно не будет.

По ключевым кластерам экономического развития Мировой банк прогнозирует, что экономический рост в развитых странах замедлится с 2,2% в этом году до 1,7% в 2020-м. При этом развивающиеся страны, по его оценкам, ускорятся с 4,5% роста ВВП до 4,7%. Международное рейтинговое агентство S&P считает, что украинская экономика замедлится с 3,1% (в 2018-м) до 2,9% (в 2019-2020).

В связи с этим возникает сочная топонимическая аллюзия. Есть в Киеве район, который разместился между спинами двух памятников: Родины-матери и Леси Украинки, вследствие чего в народе его прозвали «междупопье», хотя местные жители предпочитают величать место своего обитания более благозвучно: «царское село». Похожее сравнение напрашивается и при анализе наших плановых темпов роста: растем медленно, но при этом не особо развиты; не особо развиты, но при этом не растем быстро. В общем, что-то похожее на мировое «междупопье», хотя в правительственных прогнозах все выглядит почти как «царское село»…

Кстати, раз уж мы заговорили о глобальных рисках, то в марте 2018-го Индекс геополитических рисков Saxo Bank достиг своего максимума с 2003 года. Размер государственных инвестиций в Китае, включая кредитование, по итогам прошлого года сократился на 2,1%, впервые за последние годы.

На этом фоне весьма показателен саммит «Большой семерки» в Канаде, где Трамп, не сдерживаясь в фразах, назвал «местного» премьера Джастина Трюдо «нехорошим человеком» и «редиской». И все за то, что «Канада взимает огромные тарифы с американских фермеров, рабочих и компаний». В ответ американский президент пригрозил ввести «ответку» на продукцию канадского автопрома. В связи с чем уже его канадский визави рубанул с плеча, причем чисто в русском стиле, мол, «деды воевали, подавай нам за это свободную международную торговлю».

В результате семерка легким движением трамповской «чупрыны» на трапе улетающего самолета превратилась в недосемерку или просто шестерку. А в это время Путин в Китае с китайским лидером пил водку и лепил местные пельмени, простыми словами – пытался в рамках Шанхайской организации сотрудничества создать некий противовес «свободному западному миру».

Учитывая все вышесказанное, в воздухе запахло не летними феромонами радости, а торговыми войнами, протекционизмом и кластерной изоляцией, когда мировая экономика будет поделена на несколько конкурирующих секторов: США, ЕС, страны БРИКС и Азия во главе с Китаем, причем Китай и РФ будут пытаться удерживать лидерство и в третьей, и в четвертой группе.

И вот здесь мы вплотную подходим к такой интересной теме, как экономические циклы. На данный момент мировая экономика приближается к завершению так называемого цикла Китчина, продолжительность которого составляет 3-4 года. Он характеризуется тем, что скорость реагирования субъектов бизнеса на рост мировой конъюнктуры (в виде роста производства), как правило, происходит значительно быстрее, чем их реакция на сокращение потребления, в результате чего происходит неконтролируемый рост складских запасов.  Уже сейчас мировой спрос на базовые ресурсы начинают постепенно угасать по причине чрезмерного насыщения рынка.

Осенью 2018-го года мир может ждать рецесионная фаза этого цикла, возрастающий тренд которого начал формироваться на сырьевых минимумах как раз в 2014 году, то есть четыре года назад.

Хвост короткого цикла Китчина, вполне вероятно, будет наложен на окончание более длительного — среднесрочного цикла Жюгляра (7-11 лет). В 2018 году как раз исполнится десять лет с начала глобального кризиса 2008 года. Как известно, циклы Жюгляра, в отличие от циклов Китчена, характеризуются влиянием на экономику более «долгоиграющих» факторов: не ростом складских запасов, а уровнем капитальных инвестиций.

Инвестиционный провал в 2008-2014 годах привел к тому, что крупнейшие корпорации сократили свои капитальные инвестиции, в результате чего уровень производительности труда снизился ниже уровня, зафиксированного накануне глобального кризиса 2008-го года. Это снижение неминуемо отразится на темпах экономического роста с временным лагом в 4-5 лет, то есть снижение капитальных вложений в первые пять лет после кризиса аукнется снижением динамики экономического роста в начале третьей пятилетки, то есть спустя десять лет.

Резюмируя, можно выделить следующие признаки будущего «черного лебедя». Эпицентр кризиса будет находиться в секторе развивающихся стран и его масштаб зависит от того, какую зону он охватит: периферийную (Аргентина, Бразилия, Турция, Индонезия) или осевую (Китай). Развитые страны будут защищать свой рынок протекционистскими мерами и торговыми барьерами, обеспечивая минимальный экономический рост.

Основной удар придется на долговые рынки развивающихся стран. Наиболее негативные результаты – девальвации местных валют, инфляция и снижение уровня капитализации emerging markets.

Доллар по 50: когда Украина может стать банкротом

Красная полоса рисков, вполне возможно, начнется уже этой осенью, хотя не исключена и пролонгация. До конца не ясно, что станет спусковым крючком нового кризиса, за который западный мир уже не будет платить триллионными программами количественного расширения.

Что касается Украины, то именно на период замедления мировой экономики как раз приходится максимальный уровень платежей по нашим внешним долгам в размере до 20 млрд дол. в 2018-2021 годах. Хотя нам не впервой встречать кризис в стиле ню. Но на этот раз еще и без малейших дебютных идей со стороны государственных управленцев.

Алексей Кущ, экономист, финансовый аналитик, специально для «Политеки», 11 июня 2018 года