Эхо бойкота

Кампания по бойкоту товаров из России стартовала в марте 2014 г. после аннексии Крыма и наделала немало шума. И все же не привела к тому, что российский бизнес ушел из Украины. Да, в первые месяцы акции продажи товаров упали – на 40-60%, но потом ситуация стабилизировалась – минус 5-10% ежемесячно. Нелюбовь к российскому также вынудила международные компании менять логистику. Procter & Camble, Henkel и Unilever сокращают ассортимент поставок из РФ, все активнее везут товары со своих заводов из Польши, Венгрии, других западных соседей Украины. Если учесть то, как развиваются отношения между государствами, можно смело предположить, что дальше будет только хуже. С новыми санкциями, которые Кабмин ввел в начале января, российским компаниям станет еще сложнее удержаться на нашем рынке. И все же они демонстрируют чудеса выживаемости. Проводят ребрендинг, маскируются под европейцев, везут товар через Беларусь, убирают со штрих-кодов «46», умело обходят новые законы.

Многие российские предприятия и до аннексии Крыма пытались поменьше ассоциироваться с матушкой Россией. Выдумывали иностранные названия для себя, своих продуктов или брендов. Так они выглядят респектабельнее, а их товар кажется клиентам качественнее. Сапоги из Италии или колонки из Финляндии как-то более заслуживают доверия, чем их аналоги из Пемзы или Мытищ. Поэтому со стартом бойкота многие украинцы с удивлением узнали, что Paolo Conte, Tom Klaim, Ostin, Sven, Savage, Oggi, Scarlett, Vitek и многие-многие другие родом из России. Не стоит обвинять только российских бизнесменов в том, что они хитрят, пытаются пустить пыль в глаза клиентам. Другие не лучше. Никто не хочет терять деньги лишь потому, что его товар ассоциируется с Россией. В прошлом году в редакцию обращалась пресс-служба компании «Карлсберг Украина» с просьбой убрать упоминание о бренде «Балтика». Мол, в материале его несправедливо связали с государством-оккупантом. Бренд принадлежит датчанам, а значит, к бойкоту не имеет никакого отношения. И все же торговая марка родом из России (в Санкт-Петербурге в 1992 г. выпустили одноименное пиво). И даже спустя годы «Балтика» по-прежнему ассоциируется с РФ. И это очень нехорошо для бизнеса в Украине. Поэтому в нынешней ситуации украинские маркетологи стараются изо всех сил, чтобы покупатель не замечал ушей из РФ за той или иной торговой маркой или брендом.

Смена вывесок

Многие из тех, кто до войны не прятался за иностранной вывеской, были вынуждены исправить свой просчет. В сентябре 2014 г. с заправок «Лукойл-Украина» начали исчезать логотипы компании, вскоре их заменили AMIC. Российский собственник продал всю сеть австрийской AMIC Energy Management GmbH. По одной версии, продажа успешного бизнеса была вызвана все ухудшающимися отношениям Украины — ЕС с РФ. Страх потерять все либо из-за санкций, либо из-за возможной национализации вынудил собственника спешно избавиться от бизнеса. По другой, AMIC – промежуточное звено, россияне намеренно «европеизировали» свои АЗС, чтобы подстраховаться от возможных репрессий, попутно провели ребрендинг, дабы вновь понравиться клиентам. Напомним, в разгар бойкота патриоты-активисты часто блокировали работу автозаправочных станций «Лукойла», перекрывая доступ туда водителям. В любом случае именно ухудшение отношений с Россией спровоцировало смену то ли только вывесок, то ли и собственника популярной сети АЗС.

Новые реалии повлияли и на работу российского оператора мобильной связи МТС. Ближе к концу прошлого года он договорился с британцами об использовании бренда Vodafone на территории Украины. В октябре 2015 г. руководство компании подтвердило: «МТС-Украина» полностью меняет название. Там заинтересованы в том, чтобы клиент поменьше вспоминал, где находится центральный офис оператора. Очевидно, «МТС-Украина» стал Vodafone, чтобы поменьше ассоциироваться с агрессивной Россией. Понятно, что там об этом не говорят, а называют другие причины. Мол, главная цель изменений – улучшить качество продукта, развить дополнительные сервисы, в целом перенять опыт крупнейшего в мире оператора сотовой связи. Враждебные отношения между двумя государствами определенно не идут на пользу бизнесу. Стоит ли удивляться, что в феврале прошлого года дочерняя компания «МТС-Украина» перешла во владение нидерландской Preludium B.V. Она же принадлежит люксембургской Allegretto Holding, которой владеют все те же россияне. В МТС объяснили такой шаг желанием больше привлечь иностранных инвестиций для оператора. И все же очевидно, что в условиях войны компания попросту пытается себя обезопасить. Высок риск, что во властных кабинетах кто-то да и протолкнет идею о национализации компаний с российским капиталом.

Смена названий «Лукойл-Украина» на AMIC, а «МТС-Украина» на Vodafone понятны. И все же они лишь косвенно подтверждают тот факт, что российскому бизнесу стало не так уютно работать в нашей стране, как до агрессии Кремля. Трансформация, которая произошла с украинской «дочкой» «Сбербанка России», говорит сама за себя. В декабре 2015 г. банк переименовали, хотя он и остался в собственности московских хозяев. «Дочерний банк Сбербанка России» стал называться просто «Сбербанк». То есть из названия финучреждения убрали подтверждение того, что оно российское. Желание зарабатывать в Украине у собственников, видимо, посильнее патриотических настроений. Примечательно, что после смены названия на «Сбербанк» подал в суд «Ощадбанк». Последний считает, что россияне незаконно переименовали украинскую структуру, нарушив права интеллектуальной собственности. По словам главы правления «Ощадбанка» Андрея Пышного, торговая марка принадлежит их финучреждению, потому будут использованы «все законные механизмы для защиты его прав». Украинский банк подал иск в Хозяйственный суд Киева 15 января. Так что у истории с исчезновением «России» из названия будет еще продолжение.

Обходя запреты

Многие компании переименовали свои торговые марки по другой причине. Впрочем, связано это также с работой новой власти. Закон о декоммунизации, который прямо запрещает использовать советскую терминологию в названиях, вынудил менять вывески. И здесь бизнес также проявил живость ума, хотя кто-то может назвать это и по-другому. Например, 12 января газета «Комсомольская правда» в Украине» сообщила о своем переименовании. Сделано это было под давлением Минюста. Это признали и в самой газете, не забыв упомянуть, что шаг был вынужденным. Власть не прислушалась к аргументам, что издание не было «рупором ВЛКСМ» в независимом государстве, издается в более чем 50 странах, часть из которых прошли декоммунизацию. «И только в Украине закон вынудил газету поменять название», — пожаловались в редакции. Впрочем, стоит ли жалеть «Комсомолку», ведь назвать переименованием то, что там сделали, сложно. Теперь это «КП» в Украине». Что такое КП? Коммунальное предприятие? Картофельное поле? Или же все та же комсомольская правда? Догадайтесь сами. Подобным образом выкрутился и Киевский завод шампанских вин. Известную торговую марку «Советское шампанское» назвали «Советовское шампанское». Как объяснили в самой компании, они пошли на такой шаг, чтобы «сохранить один из главных атрибутов новогоднего праздника». Пара лишних букв, которые не сразу и заметишь, и бренд спасен.

Одни саботируют изменения, чтобы не терять в деньгах, другие – ради сохранения политического капитала. Бизнесмены попросту берут пример с отечественных политиков. Вспомните, как 29 декабря Днепропетровский горсовет выполнил требование закона о декоммунизации. Днепропетровск стал называться… Днепропетровском. Что же изменилось? Город теперь наименован в честь апостола Петра, а не одного из организаторов Голодомора Григория Петровского. Тут, правда, еще один вопрос. При чем тут апостол Петр? Каким он боком к этому городу на Днепре? Впрочем, трюк этот может и не пройти. В мэрии ту сессию, на которой сохранили прежнее название города, признали нелегитимной. Да и последнее слово будет за Верховной Радой. Руководитель Института национальной памяти Владимир Вятрович уверяет, что Днепропетровск все же переименуют по-настоящему. По его словам, скорее всего, город будет называться Днепр. И примеров саботажа закона о декоммунизации со стороны политиков немало. Депутаты горсовета Днепропетровска взяли на вооружение опыт коллег из Харькова. Там додумались оставить советские названия трем районам, попросту посвятив их другим людям и событиям. Дзержинский назвали в честь брата Железного Феликса врача-психиатра Владислава, Фрунзенский стал носить имя брата известного большевика летчика-истребителя Тимура. Октябрьский сохранил название, ведь в октябре 1944 г. из Украины окончательно вытеснили гитлеровскую армию. Незаурядной смекалкой отличились и депутаты из Волновахи, которые спасли от сноса памятник Чапаеву, переименовав того в обычного казака.

Итого

Украинцы нервно реагируют, когда из Кремля звучат слова о едином народе, славянах-братьях. Понятно, что это все политические игры, пропагандистские уловки, и все же нельзя отрицать – во многом мы с россиянами похожи. И вышеперечисленные примеры с попытками перехитрить закон – сменить табличку на памятнике, добавить пару лишних букв в популярный бренд, посвятить название города-района – это подтверждают. Такие действия мало чем отличаются от хитростей, на которые пошли МТС (перенарядившись в европейскую одежду) или «Сбербанк» (выбросив слово «Россия»). Все адаптируются к новым реалиям. Это касается и бизнесменов (и гражданство тут не играет роли), и политиков. Поэтому одни затевают ребрендиг, другие имитируют изменения, третьи сокращают название, четвертые, напротив, – его удлиняют. Цель у всех одна: и дальше нравиться своему клиенту. Для кого-то это покупатель, для кого-то – избиратель. Каждый крутится как может. Какой бы ни была ситуация в стране, все хотят и дальше оставаться на плаву.