Независимый Курдистан: новая страна уже готовится к войне

Народ без государства

Проживающие на Ближнем Востоке ираноязычные курды – самый многочисленный народ в мире, не имеющий и никогда не имевший собственного государства. Хотя есть все предпосылки для того, чтобы жить независимо: древняя история, культура, сформированная нация, довольно развитые политические институты, высокая организованность и дисциплина. Курды – превосходные воины: чего стоит один лишь султан Сирии и Египта Салах уд-Дин (более известный нам как Саладин), остановивший в XII веке продвижение крестоносцев на Святую землю.

Тем не менее, с планами построения Курдистана все время не складывалось. Могущественные соседи – древняя Персия, Рим, Византия, Иран, арабский Халифат, турки-сельджуки, Оттоманская порта – тысячелетиями не оставляли курдам ни единого шанса на обретение свободы. Хотя борьба этого народа за право распоряжаться собственными судьбами не прекращалась никогда: многочисленные восстания создали курдам репутацию народа воинственного и даже свирепого.

Воплотить вековые мечты распоряжаться своей землей курды теоретически могли после Первой мировой войны. Тогда Севрский мирный договор о разделе Османской империи предполагал возможность создания отдельного Курдистана, границы которого должны были определить совместно Великобритания, Франция и Турция. Однако восстание Мустафы Кемаля Ататюрка так и не позволило имплементировать соглашение. Вместо него в 1923 году был заключен Лозаннский мирный договор, в основу которого была положена доктрина Сайкса-Пико 1916 года. Бывший османский Ближний Восток был разделен на территории, подмандатные Франции и Англии. Границы в лучших колониальных традициях были проведены, что называется, по глобусу, при этом никого не интересовала этническая и религиозная принадлежность населения тех или иных земель. Курдские территории оказались разделены между современными Турцией (где проживает около 20 млн курдов), Ираном (12 млн), Ираком (8,5 млн) и Сирией (3,6 млн человек). 45-милионный народ оказался в меньшинстве в каждой из стран.

При этом в Турции курдам долгое время отказывали даже в собственной идентичности, до последнего времени называя «горными турками», в Сирии зачастую просто не раздавали паспорта, считая неблагонадежными «негражданами», в шиитском Иране суннитов-курдов не особо жаловали по конфессиональным соображениям, а в Ираке власти проводили политику насильственной арабизации.

Во второй половине XX века во всех упомянутых странах существовали группы, которые разными способами боролись за права курдского этноса. Особенно активно такая борьба шла в Турции, где Рабочая партия Курдистана с конца 1970-х диверсионно-террористическими методами добивается независимости для населенных курдами территорий юго-востока страны.

Еще активнее вели себя иракские курды, неоднократно поднимавшие восстания против режима Саддама Хусейна. В ответ войска диктатора массово применяли химическое оружие, практиковали этнические чистки и использовали тактику «выжженной земли». В 2003 году американцы захватили Ирак и свергли баасистский режим. Фактически, Ирак превратился в failed-state, в котором центральное правительство мало что контролировало. Вакуум власти позволил местным курдам создать де-факто самостоятельное государство со «столицей» в Эрбиле, довольно эффективный бюрократический аппарат и самую боеспособную армию в распавшейся на части стране. Практически все эти годы, иракский Курдистан был настоящим оазисом стабильности, безопасности и достатка. Когда в 2014 году центральное правительство Нури аль-Малики попробовало ограничить финансирование региона, курды самостоятельно нашли внешние рынки сбыта для нефти, которую добывают в районе города Киркук.

Тот же 2014 год ознаменовался стремительным наступлением боевиков ИГИЛ в Ираке и Сирии. Продолжительное время в обеих странах курдские формирования «пешмерга» были единственной силой, способной эффективно противостоять самопровозглашенному Халифату. Это дало время остальным странам собраться с духом, перегруппироваться и перейти в контрнаступление на исламистов. Что характерно, когда джихаддистская угроза была максимальной, политики в Багдаде и Дамаске пытались курдов всячески задобрить. В августе 2017 года новый глава иракского правительства Хайдер аль-Абади заявил, что право горного народа на самоопределение не может ставиться под сомнение. Во время развернувшейся с октября 2016 по июнь 2017 года битвы за Мосул, «пешмерга» были важной оставляющей антиисламистской коалиции.

7 июня этого года, когда Мосул был практически освобожден, президент иракского Курдистана Масуд Барзани объявил о проведении 25 сентября референдума о независимости. Как и следовало ожидать, официальный Багдад не поддержал инициативу.

Верховный суд Ирака объявил голосование противозаконным, а власти принялись коллекционировать доказательства нелегитимности. Резко против выступили населенные курдами соседи Ирака – Турция, Иран и Сирия, хотя позиция правительства Башара Асада сейчас мало кого заботит. Проведение плебисцита раскритиковали также на Западе: США, Великобритания и Франция потребовали перенести голосование, Совбез ООН поддержал единство Ирака, а идею референдума назвал «дестабилизирующей». Такая реакция цивилизованного мира не совсем понятна, учитывая, что курды создали наиболее демократическое, стабильное и светское государственное формирование в регионе, а также выступили самым надежным и эффективным союзником в борьбе с радикальными исламистами.
Что, кстати, в полной мере оценили в Израиле — премьер-министр этой страны Биньямин Нетаньяху объявил, что его страна поддерживает создание независимого курдского государства на севере Ирака.

Президент Курдистана Масуд Барзани, во время выступления на многочисленном митинге в Эрбиле 22 сентября, заявил, что курдский народ пожертвовал многим, но и в дальнейшем готов идти на жертвы ради независимости:

«Перед нами два пути: или выбираем подчинение, или жизнь в свободе и независимости. Цена подчинения — это потеря свободы и достоинства, хотя это жизнь. Борясь за независимость, мы можем погибнуть, зато сохраним гордость и достоинство».

Спорные территории

Особой точкой преткновения стал даже не сам Иракский Курдистан и его статус (хотя и он, конечно, тоже), а так называемые «спорные территории». Речь идет о достаточно широкой полосе между Курдистаном и арабскими провинциями страны, на которых смешано проживают курды, арабы, туркмены, езиды, ассирийцы и представители ряда других этнических и религиозных групп.

Изюминкой региона стал многонациональной город Киркук – нефтяная столица иракского севера. До 2014 года он был под контролем центральной власти в Багдаде, позже его захватили боевики «Халифата». Отбить Киркук сумели только курдские отряды «пешмерга», после чего Эрбиль де-факто включил город в состав Курдистана.

Перед референдумом иракское правительство сместило поддерживающего референдум губернатора Киркука, а проиранские «Силы народной мобилизации» пригрозили выбить оттуда курдских бойцов, после чего между ними и «пешмергой» действительно произошло несколько боевых столкновений. Тем не менее, флаг Курдистана все так же продолжает реять над городом.

Референдум и реакция

25 сентября за несколько часов до начала голосования, Иран обстрелял из артиллерии территории, прилегающие к Иракскому Курдистану. А элитные части «Корпуса стражей исламской революции» начали внеочередные военные учения на границе с Ираком. Также Тегеран прекратил воздушное сообщение с непокорным регионом, отменив все рейсы из Эрбиля и Сулеймании.

Глава центрального правительства в Багдаде Хайдер Аль-Абади с утра снова подчеркнул, что референдум незаконный. Также он призвал курдов передать в распоряжение иракских войск все аэропорты и железные дороги на админгранице Ирака и Курдистана.

В ответ, лидер иракских курдов Масуд Барзани заявил, что «партнерству с Багдадом пришел конец», и отказался выполнять условия правительства.

Военные учения на границе с Курдистаном начала и Турция. Эрдоган резко осудил референдум и заявил, что «мы можем прийти к вам любой ночью без объявления». Чуть раньше Анкара приостановила работу пограничных переходов в том месте, где из иракского Киркука в турецкий порт Джейхан течет нефть.

В тот же день, не дожидаясь окончания голосования, премьер-министра Ирака направил отряды федеральной полиции и регулярной армии на «спорные территории», включая, разумеется, и Киркук. Кроме того, было решено закрыть всю админграницу Ирака с Курдистаном и изолировать регион. А турецкий лидер Эрдоган заявил о готовности начать военную акцию не севере Ирака для «защиты единства страны». Особая прелесть этой сентенции в том, что еще пару месяцев назад президент Турции озвучивал планы аннексии Мосула и Башики как «исконно турецких территорий».

В Эрбиле ответили, что готовы отразить любую атаку на свою территорию. Командующий отрядами «пешмерга» Сирван Барзани привел в боевую готовность все курдские части вдоль границы с Турцией.

По итогам референдума явка составила около 76%. При этом более 93% проголосовавших высказались за создание независимого Курдистана. Причем, по данным курдского телеканала «Rudaw», в Киркуке явка была «особенно высокой».

Впрочем, наблюдатели и сторонние зрители сообщают о многочисленных нарушениях, что для Ближнего Востока – вещь обыденная. В частности, речь шла о вбросах бюллетеней, а также о том, что местных арабов принуждали идти на участки, угрожая, в противном случае, выселить за пределы будущего государства.

Куда более серьезно развивается ситуация между курдами и представителями этнорелигиозных меньшинств в самом Курдистане. На севере Ирака в городе Алькуш местное ассирийское христианское население выступило с протестом против референдума и бойкотировало его. Ранее в этом городке произошел конфликт между курдами и ассирийцами. Причиной стало то, что власти сняли с поста губернатора города местного христианина и поставили курда.

Еще более угрожающе выглядят разлады между курдами и родственными им езидами, проживающими в районе горы Синджар. Эрбиль планирует включить эти «спорные территории» в состав Курдистана. Однако сами езиды категорически против: они обвиняют Масуда Барзани в том, что в 2014 году курды бросили их на произвол судьбы перед лицом наступающих боевиков ИГИЛ, следствием чего стал геноцид этой небольшой религиозной группы.

Еще перед голосованием езидские общины угрожали провозгласить собственную «автономию» в случае проведения референдума. Курды заставляли их голосовать, а несогласных, по некоторым данным, выгоняли из городов в лагеря ООН под Мосулом.

А тем временем официальный Багдад выдвинул курдам ультиматум, требуя в течение 72 часов передать под контроль федеральных войск все аэропорты и железные дороги в Курдистане и вокруг него, а также саму админграницу между Ираком и автономией.

В противном случае, правительство угрожает прекратить все транспортное соединение с Курдистаном и перекроет границу с ним, блокируя курдов и их торговлю, включая нефтяной поток. К ультиматуму фактически присоединилась и Анкара.

Как бы то ни было, именно сейчас, несмотря на сложный внешнеполитический контекст, у курдов наконец-то появилась реальная возможность осуществить свою многовековую мечту о собственном государстве. Что, кстати, пойдет на пользу не только самим курдам, но и региону, и всему миру: появление на карте Ближнего Востока вменяемого, демократического и относительно светского Курдистана однозначно сделает регион стабильнее и безопаснее. А также создаст естественный барьер между постоянно столетиями борющимися за доминирование турками, арабами и иранцами.

Максим Викулов