Как Россия, Иран и Турция сговорились о Сирии «на троих»

Турция также все чаще теряет и на фронте, и в тылу. Операция «Щит Евфрата», подразумевающая вторжение турецких войск на север Сирии, началась 24 августа 2016 года и первоначально развивалась вполне успешно. Однако в дальнейшем турецкие войска и отряды протурецкой сирийской оппозиции столкнулись с ожесточенным и все увеличивающимся сопротивлением боевиков «Исламского государства». В середине декабря прошлого года на подступах к стратегически важному городу Эль-Баб только за сутки были убиты 16 турецких военнослужащих. Общие безвозвратные потери турецкой армии с начала операции «Щит Евфрата» составили 35 человек. В целом турецкая армия и связанные с ней отряды оппозиции серьезно завязли под Эль-Бабом и фактически наступление остановлено.

Довольно тревожная обстановка в турецких городах из-за череды взрывов, которые устраивают боевики ИГ и, возможно, сторонники Рабочей партии Курдистана (РПК). В Турции продолжаются преследования действительных и мнимых сторонников Фетхуллаха Гюлена. Все это серьезно дестабилизирует внутреннюю обстановку и мешает той консолидации власти, которая должна была помочь турецкому президенту Эрдогану вести победоносную войну в Сирии.

Совокупность военных факторов заставляют Москву, Анкару и Тегеран серьезно задуматься о возможном дипломатическом решении сирийского конфликта. По возможности между собой.

Хрупкая ось Москва — Анкара — Тегеран

Втянувшись в сирийскую авантюру, Москва через некоторое время поняла, что не в состоянии возглавить единый фронт внешних сторонников сирийского президента Башара Асада. Отсюда постоянные срывы назначаемых по договоренности с Вашингтоном перемирий. Интересно, что достаточно часто инициатором их нарушений была как раз правительственная сирийская армия, которая таким образом хотела улучшить свои позиции.

Второй проблемой для Кремля стало то, что Иран не соглашался занимать второстепенные позиции и отстаивает в Сирии и Ираке свои интересы, которые зачастую противоположны российским.

Третьей проблемой оказалась Турция. Эпизод со сбитым российским самолетом и заметная враждебность Анкары наглядно показали, что без договоренности с таким важнейшим региональным игроком вообще нечего даже думать о каком-то разрешении сирийского конфликта.

Четвертая и самая важная проблема — это прогрессирующая усталость Москвы и Тегерана от продолжающегося участия в сирийской междоусобице.

Иран уже шесть лет поддерживает режим Асада и это стоит ему серьезных финансовых затрат, не говоря уже о военных потерях. Экономика была серьезно ослаблена режимом санкций и даже после их некоторого смягчения не пришла в себя должным образом. К тому же приближаются президентские выборы, и борьба между условными либералами и консерваторами все больше сосредотачивается на участии в сирийском конфликте. Для восстановления связей с внешним миром, а конкретно с Западом, иранскому руководству приходится быть острожным и искать пути ликвидации конфликтных зон.

Хотя в результате вмешательства в сирийский конфликт Москва начала переговоры с Вашингтоном, однако серьезных результатов добиться не удалось. Так называемая борьба с терроризмом не увеличила  международный авторитет России. Наоборот, ход вытеснения боевиков из Алеппо изрядно подорвал ее имидж. Тут еще и потеря Пальмиры. В результате в Кремле начали понимать, что достигнутое необходимо закрепить любым путем, а вот на большее пока рассчитывать не приходится.

Интерес Турции также понятен. Контроль над севером Сирии должен, как это представляет турецкое руководство, покончить с попытками создать автономное курдское образование с единой территорией. Именно захват Эль-Баба и должен решить эту проблему.

Все эти и другие международные факторы, в том числе и приход новой американской администрации, а также снижение активности Саудовской Аравии в сирийском противостоянии в пользу участия в Йемене, показали: России, Турции и Ирану нужно срочно договориться «на троих» в Сирии. При этом Дамаску отводят роль объекта, который должен будет выполнять все, что будет определено тремя странами.

Поиск общего знаменателя, видимо, будет идти по следующим направлениям.

Во-первых. После взятия Алеппо войсками Асада дальнейшее их продвижение в сторону Идлиба категорически не устраивает Анкару, так как этот северо-западный регион находится под контролем условно протурецкой оппозиции. Россия и Иран должны стать гарантами того, что никакого движения сирийской правительственной армии в зону безусловного влияния и даже контроля Турции не будет. Самостоятельно правительственная армия предпринять такое наступление не в состоянии и Анкара настаивает, чтобы Москва и Тегеран в этом никакой помощи не оказывали. Дамаск может не соглашаться, но его не спрашивают.

Во-вторых. Со своей стороны, Анкара должна пресекать любые попытки наступления на Алеппо со стороны провинции Идлиб. Тем самым позволяя правительственной сирийской армии перебросить более или менее боеспособные войска  против ИГ в Пальмире и Хомсе.

В-третьих. Анкара высказала готовность разделить оппозиционеров и боевиков «Джебхат Фатх аш-Шам», бывшая «ан-Нусра». Взамен Тегеран согласился на вывод некоторых подразделений Хезболлы из Сирии обратно в Ливан. Учтем здесь и общее неприятие в суннитском мире этой проиранской организации, которая состоит из шиитов.

Все это действия тактического и, в чем-то, сиюминутного характера. Нерешенными остаются другие сложнейшие проблемы, способные свести на нет достигнутое в треугольнике Москва — Тегеран — Анкара.

Курдов проигнорировали

В победных рапортах российской пропаганды о вытеснении боевиков из Алеппо практически никогда не упоминалась роль курдов в достигнутом успехе.

Дело в том, что район восточного Алеппо Шейх-Масуд, населенный преимущественно курдами, летом 2012 года перешел под контроль YPG (курд. Yekineyen Parastina Gel) — «Отрядов народной самообороны». Они  вели боевые действия не только против боевиков, но также и против правительственной армии. В 2013 году сирийская правительственная авиация несколько раз подвергала бомбардировке район Шейх-Масуд.

Летом 2016 года положение изменилось. YPG в период наступления правительственной армии совместно с ливанскими и афганскими шиитами и отрядами Хезболлы на восточную часть Алеппо в серьезные боевые действия не втягивались, но наступающим помогали. Курды позволили сирийской армии пройти через Шейх-Масуд и нанести решающий удар с севера по исламистам. После этого через три недели боевиков вытеснили из Алеппо. При этом единственным районом города, который не перешел под контроль сирийской армии, является именно Шейх-Масуд. Теперь Дамаск, несомненно с подачи Анкары, требует от курдов передать контроль над районом правительственной армии. Вполне возможно, что отряды YPG уйдут из Алеппо, так как у них появились более важные цели.

Вообще договоренность трех — Москвы, Тегерана и Анкары — принципиально не учитывает курдский фактор на севере Сирии. На границе с Турцией создано два курдских анклава: Кобани и Африн. На этих территориях была провозглашена автономия, названная в марте 2016 года Федерацией Северной Сирии — Рожава.

Развернув бои при поддержке американской авиации против ИГ, курдские отряды стремились соединить два анклава в единую территорию. Наступление велось с востока на запад, и когда до Африна оставалось около 30 км, началась турецкая операция «Щит Евфрата». Ее главной целью было недопущение соединения курдских анклавов.

Москва, которая хотела иметь влияние на курдов и даже поставляла в Иракский Курдистан оружие, несомненно попадавшее сирийским курдам, предала последних. Ради взятия Алеппо Турции предоставлена свобода действий против сирийских и, частично, иракских курдов. Это не в первый раз. Так было с иранскими курдами в 1940-х гг., иракскими в 1970-80 гг., так произошло и с их сирийскими братьями. Характерно, что в 1937 году курды из Армении и Азербайджана, а в 1944 году из Грузии, были депортированы в Казахстан и другие республики Центральной Азии.

В нынешних условиях курды выводят свои подразделения из Алеппо и сосредотачивают их против турецких войск с целью соединить свои анклавы. Скорее всего, здесь возможно обострение конфликта, так как стороны принципиально не могут достичь компромисса. Анкара не без оснований подозревает сирийских курдов в поддержке их турецких братьев. Это вполне реальный факт, так как и сирийские, и турецкие курды принадлежат к группе этого народа, называющей себя курманджи. Это самоназвание курдов не  зависит от того, к какой группе они себя относят.

За сирийскими курдами стоят США. На двух аэродромах в курдских анклавах базируется американская авиация, наносящая удары по ИГИЛ. На курдской территории находится около 5 тыс. военных из западных стран. Оттуда курды и получают оружие.

Перспективы

Так называемая ось Москва — Анкара — Тегеран не может служить надежной основой урегулирования сирийского конфликта. Причин здесь несколько и они носят системный характер.

Во-первых, проигнорированный курдский вопрос способен полностью взорвать любое соглашение, достигнутое без участия представителей Рожавы. Это усложняет возможное согласие между Москвой и Вашингтоном. Более того, возможно возобновление военных действий между курдами с одной стороны и правительственной сирийской армией и турецкими войсками с другой.

Во-вторых, о чем бы ни договорилась тройка, это не снимает острых противоречий между Тегераном и Анкарой. Их отношения полны взаимных упреков и недоверия.

Турция и Иран — конкуренты за лидерство не только на Ближнем Востоке, но во всем мусульманском мире. Обе страны стремятся и делают все, чтобы ослабить позиции конкурента, в том числе в Сирии. Это никак не добавляет оснований для длительного сотрудничества.

В-третьих, усиление роли России в Сирии не сулит ничего хорошего ни Турции, ни Ирану. Пока они вынуждены с этим соглашаться, но неизвестно, на сколько хватит их терпения. Во всяком случае, точно не надолго.

Добавим к этому традиционные противоречия между Москвой и Анкарой по Южному Кавказу. Турция поддерживает Грузию и Азербайджан, Россия — Армению. Пока в Анкаре не упоминают о Крыме, но в будущем это еще один узел противоречий.

В-четвертых, уже обозначились расхождения в позициях Москвы и Тегерана. Министр иностранных дел России Сергей Лавров на встрече с Владимиром Путиным предложил привлечь Иорданию, Ирак, Катар и Саудовскую Аравию к обсуждению путей прекращения конфликта в Сирии. Тут же последовал негативный ответ из Тегерана.

Министр обороны Ирана Хусейн Дехган выразил несогласие с таким подходом. В отношении Саудовской Аравии, он заявил, что «они стремятся свергнуть существующий режим. Нельзя вести переговоры с теми, кто к этому стремится. Необходимо дать им решительный ответ. Это касается и остальных тоже». Тем самым Москве дали понять, что никакого расширения состава участников переговоров по урегулированию сирийского конфликта Иран не допустит. Не только относительно Саудовской Аравии, Катара и Иордании, но, тем более, США. Как заявил министр Дехган, Тегеран никогда не будет сотрудничать с США в Сирии.

Отсюда следует, что реальной перспективой сговора трех является достижение промежуточного перемирия, которое позволит либо перегруппировать силы и начать новую военную фазу противостояния, либо заморозить конфликт на данной стадии территориального размежевания и зон влияния.

Вероятность первого гораздо выше и это делает достигнутые между тремя договоренности весьма эфемерными.

Юрий Райхель

Фото: Reuters