Поэтому сегодня прекрасный день, чтобы подумать, чему 16 января 2014 года нас научило и к чему привело.

1. Парламент был нивелирован. Напоминаю, законодательная ветвь власти даже в президентско-парламентской республике если и нарушает регламент по мелочам, то все равно должна подчиняться незыблемому правилу — решение должно поддерживать большинство депутатов. Но голосования производились с помощью рук, длились секунд пять, после чего соавтор законопроектов регионал Владимир Олейник сразу же провозглашал, что «235 за».

Интересно, что это был не первый случай. Ранее, 4 апреля 2013 года, в ответ на блокирование трибуны и срыв заседаний парламента со стороны тогдашней оппозиции неизвестное количество депутатов президентской Партии регионов и их сателлитов из КПУ провели «выездное заседание» на Банковой, во время которого проголосовали за ряд законов и утверждали, будто голосующих было 244. Демонстрация силы сработала — оппозиция присмирела.

После голосования 16 января УДАР, «Батькивщина» и «Свобода» не сдали мандаты и продолжали дружно ходить в здание под куполом. Проглотить такое во время Майдана означало признать, что Рада стала иллюзией парламента. Признать и согласиться с этим.

2. Произошел важный этап ползущего президентского переворота. И именно так следует подавать те события Министерству образования в учебниках украинской истории в ответ на утверждения российской пропаганды о «вооруженном перевороте».

Переворот со стороны общественной и парламентской оппозиции после расстрела майдановцев и бегства Януковича был максимум парламентский. Мирные же протестующие, палки большинства уже немирных участников акций, а также сравнительно небольшое количество огнестрельного оружия у отдельных радикалов все равно не тянут на «вооруженность» против многократно превосходящих по численности пропрезидентских силовиков и откровенных бандитов с их количеством огнестрельного оружия.

Свой же переворот Виктор Федорович начал еще 30 сентября 2010 года, когда ручной Конституционный суд под контролем Банковой отменил достижение Оранжевой революции — вернул президентско-парламентскую форму правления, отменив парламентско-президентскую.

3. Это привело к эскалации конфликта, переговорам и отмене «законов 16 января». Бунт на Грушевского, первые погибшие со стороны протестующих, торги президента с тройкой оппозиционных лидеров… Знаю, что один из депутатов «Батькивщины» объяснял тогда своим на встрече фракции: «Вы же не думаете, что Янукович пошел с нами на переговоры потому, что мы такие умные, сильные и красивые?»

Банковая испугалась именно улицы. И пошла на попятную.

4. В Украине временно существовала параллельная власть. Напоминаю, что за несколько часов до начала событий на Грушевского со сцены Майдана было провозглашено создание Народной рады Украины и ее местных ячеек, которые состояли только из оппозиционных народных и местных депутатов (на местах туда иногда еще и входили общественные активисты). Во многих городах политически активная часть населения поверила и вняла призывам НРУ о создании местных «народных самооборон» и «народных муниципальных милиций». Во время последующих эскалаций в Киеве на местах это помогало занимать правительственные здания и фактически контролировать города (почти вся милиция, напоминаю, была в Киеве).

Однако нардепы от оппозиции забыли о Народной раде после того, как пропрезидентские силы согласились вновь играть по правилам в парламенте. Забыли потом и люди на местах. Что, конечно, к лучшему.

Работникам российских спецслужб слово «народный» тем временем настолько понравилось, что они его затем активно использовали во время «русской весны».

5. Все могло быть и хуже. Тройка оппозиционных лидеров просто провозгласила со сцены, что «эти законы для нас — не законы» и… призвала и далее мирно выходить на Майдан. Напоминаю, что массовые вече проходили в выходные, поскольку в будни большинство людей все равно шли на работу. Таким образом, в воскресенье, 19 января, вече угрожало быть последним достаточно массовым. Люди постепенно разочаровывались бы стоянием с верой в «недействие» диктаторских законов, а МВД, СБУ, прокуратура и суды веру противоположную бы каждый день укрепляли репрессивной практикой исполнения. Да и идея НРУ воспринималась бы на местах не столь серьезно без бунта на Грушевского.

С другой стороны, часть «экстремистов» и «иностранных агентов», среди которых был автор колонки, 16-го числа вообще запланировали повести людей брать штурмом либо Администрацию президента, либо Кабмин, либо Верховную Раду. Зачем? Чтобы в случае успеха людям было интересно не пойти на работу в понедельник. Так что, возможно, расстрел майдановцев мог произойти не 20 февраля, а на месяц раньше.

6. Повторение — не мать учения. Многие нормы «законов 16 января» — это переведенные на украинский язык нормы законодательства Российской Федерации. Не верите? Гугл-транслейтер и поисковик вам в помощь. Но следим ли мы теперь за украинским парламентом? Знаем ли, какое законодательство годами превращало соседа-агрессора в то, чем она является сейчас? В основном — нет. Большинство украинцев и дальше живут от выборов до выборов, от революций до революций, перебрасывая всю ответственность на новые власти. Таким образом мы действительно рискуем, воюя с Россией, в Россию же и превратиться. Украиноязычную, конечно.

И это не призрачная угроза. Некоторые идеи законов «16 января» в той или иной форме все же были проголосованы уже новой властью в обновленной Верховной Раде. Например, узаконена презумпция виновности за нарушение автомобилистами правил дорожного движения, а также возможность заочного уголовного производства. Но главное даже не в этом. Ухудшение законодательства за последние два года в основном не взяты из «диктаторских законов Януковича». Они оправдываются войной и терроризмом. Либо даже не оправдываются, поскольку украинцы за парламентом попросту не следят.

И хотя наши постсоветские государства-соседи продолжают сильно обгонять нас в полицейщине, но 16 января — прекрасный день для того, чтобы подумать, с какой скоростью догоняем их мы и зачем нам это нужно.