Неудачный опыт
По Интернету одно время гуляла шутка о том, как смешно бы звучали объяснения чиновников, если бы речь шла не о задержках в проведении реформ, а о малой нужде. Я описался, потому что сходить в туалет – это так сложно. Нельзя просто так взять и сходить в туалет. Надо хорошенько рассчитать, чтобы сходить в туалет. Чтобы дойти до туалета, нужно время. Чтобы дойти до туалета, нужна политическая воля. В стране война, а вы о туалетах. Чтобы сходить в туалет, нужны деньги, а их нет. И т.д.
Главная проблема этой аналогии в том, что за 23 года независимости Украина так ни разу и не добралась до своей цели. И порочный круг, по которому мы движемся, в наибольшей степени напоминает популистскую модель стран Латинской Америки (см. инфографику). Конечно, есть и разница, в том смысле, что перераспределение собственности сегодня происходит среди ограниченного круга лиц. В пользу этого утверждения говорит и официальная статистика, по которой за первый квартал 2015 года в госбюджет страны возвращено аж 5 тыс. 14 грн 5 коп. коррупционных активов. Напрашивается вывод, что остальные – в лучшем случае – поменяли карманы.
Впрочем, если рассматривать две последние «революции» как начало «малых» циклов, а развал СССР, последовавшее перераспределение собственности в 90-х годах и последующую стагнацию – как один большой цикл, то у нас может быть все еще впереди. Особенно если эти реформы закончатся как всегда – жалобами и поиском виновных.
Как измеряют реформы
Успешная перестройка и реорганизация – не просто «увеличение», «уменьшение», «рост» и «преодоление» чего-то очень важного. В первую очередь реформы – это план по достижению ряда целевых показателей в установленные сроки.
Естественно, измерение успеха реформ во время их проведения – задача сложная. Большинство статистических показателей, таких как рост ВВП, инфляция, баланс счета текущих операций, – это следствие. Результат действия большого количества переменных, только часть из которых зависят от продвижения реформ. Даже такие показатели, как фискальный дефицит или финансовая глубина экономики зависят от посторонних факторов: бизнес-циклов, стоимости кредита за границей, торговых барьеров других стран.
Чтобы решить эту проблему, экономисты изобретают различные индексы и способы учета реформ, в основном, фокусируясь на условиях торговли, финансовой и налоговой политике, приватизации и трудовом законодательстве. Однако даже при таком подходе индикатор, во-первых, запаздывает (утром – деньги, вечером – стулья), а, во-вторых, требует адекватной статистики.
Измерение реформ в Украине
Сегодня у нас нет ни времени, ни приемлемых данных для получения объективной оценки ситуации. К примеру, созданный VoxUkraine индекс ИМоРе основан на мнении 37-ми экспертов, которые раз в две недели оценивают последние события (изменения нормативно-правовых актов) и общее направление реформ. Каждый – в сфере своей компетенции.
Пока, судя по индексу, изменения происходят, но не так быстро, как необходимо (см. график).
Есть вопросы и по поводу банального невыполнения самых что ни на есть благоразумных законов. На днях профессор Питтсбургского университета и один из сооснователей VoxUkraine Тимофей Милованов в сердцах написал у себя в Facebook: «Все долбят про коммуникацию реформ. А у правительства не получается. И все – ах, ты, ух, ты, да как же… Послушал я некоторых министров и чиновников, и вот какое у меня закралось подозрение: коммуникации реформ нет, потому что коммуницировать нечего! Дорожная карта есть, меморандум есть, законы есть, рабочие группы есть, а реформ – нет. Если не верите, то подумайте: были бы реформы – были бы и посадки».
Субъективный подход
У американцев есть поговорка: «Если что-то выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка – это, скорее всего, утка». Если многим людям сразу – и экспертам, и обывателям – начинает казаться, что реформ нет, скорее всего, их нет. И в нашем случае есть один необходимый (хотя и недостаточный) индикатор проведения реформ – «посадки». Иными словами, грамотно расследованные уголовные дела, доведенные до результата.
Необходимость «посадок» в первую очередь объясняется самой сутью естественного права народа на восстание. Если украинцы применили это право, значит, они столкнулись с тиранией и угнетением. Немаловажно и то, что при узурпации власти Виктором Януковичем были нарушены и в дальнейшем не раз нарушались нормы позитивного права, т.е. того, что прямо написано в законах. Год назад украинцы свергли целый режим, но ни один его представитель не сидит в тюрьме. Отсюда логически следует два возможных вывода: либо революция проиграла, либо это была не революция.
Импортный двигатель реформ
В конце февраля было торжественно объявлено, что в Украине наконец-то началась одна из ключевых реформ – судебной системы. Но процесс начался только благодаря настойчивости МВФ. О ее важности в контексте выделения нового транша эксперты Фонда говорили еще в октябре 2014 года, затем потребовался приезд еще одной миссии, которая пробыла в стране с 8 января по 12 февраля. Причем дата отъезда переносилась три раза.
Однако интересно не это, а то, что наши власти до получения «пинка» от «ключевого институционального кредитора страны» не сделали ровным счетом ничего. Не углубляясь в детали, просто посмотрим на вполне объективные данные – уровень доверия к судебной системе и долю обвинительных приговоров в 2014 году. Итак, по результатам опроса R&B в ноябре – декабре, судам доверяет 13% украинцев, что практически не отличается от «дореволюционного» уровня. Что же касается доли обвинительных приговоров, то в 2014 году она оказалась равной 99,7% (в 2013-м – 99,8%). Очевидно, что пока судебная система остается такой, какая она есть, «посадки» могут происходить только по схеме Тимошенко: непрофессионально, по заказу «сверху» и совершенно не за то.
Выводы
Реформы в Украине проходят медленно, их инициаторы и лоббисты – наши западные партнеры и международные организации. Революция не привела к качественному скачку, если, конечно, не считать свержения Януковича или определения страны с направлением интеграции. Однако новая политическая нестабильность под лозунгом «социальной справедливости» лишь отправит Украину по привычному кругу популистской модели и лишит поддержки западных стран.
Украина уже достаточно субъектна, чтобы сделать выбор между Азией и Европой, но все еще не способна решать свои проблемы самостоятельно. В таких условиях разумный выбор – поддерживать ту силу, которая выполняет указания развитых стран, а не ищет оправданий или скрывает популизм за рассуждениями об «особом» пути.
