Энергетический апокалипсис: украинцы могут остаться без отопления

— В Украине начался отопительный сезон. Перед этим была странная ситуация с необходимым количеством газа, который должен закачать «Нафтогаз» для прохождения отопительного сезона. Сначала планировали 14,5 миллиарда кубов, затем министр Игорь Насалик заявил о необходимости закачки 17 миллиардов. Что это за планирование?

— Проблема в том, что у нас не определены объективные индикаторы, по которым можно было бы определить результативность либо эффективность подготовки к отопительному сезону. Поэтому любой чиновник может свободно трактовать те 14,5 миллиарда кубов газа, находящихся в подземных газовых хранилищах (ПХГ).

Если ориентироваться на прошлогодний прогноз международных экспертов, то для прохождения сезона 2015-2016 годов наша страна нуждалась в 20,7 миллиардов кубов голубого топлива. Сейчас председатель правления «Нафтогаза» утверждает, что Украине достаточно 14,5 миллиарда кубов. Когда спрашиваешь, на основе чего сделаны данные выводы, — слышишь ссылку на некую автоматизированную систему, определяющую потребности Украины.

Однако чтобы система выдала результат, ей нужны исходные данные. В зависимости от них можно получить и 50, и 20, и 14,5 миллиарда кубов газа. Поэтому ссылки чиновников на расчеты напоминают мне анекдот десятилетней давности, когда тогдашний премьер Юлия Тимошенко просила разработать ей формулу, что «при любых ценах на нефть дает 2,99 гривны за литр 95-го бензина».

— А за углем?

— Здесь тоже все зависит от исходных данных. Например, в плане Кабмина на этот отопительный сезон приведен объем в 2,8 миллиона тонн угля. В «Укрэнерго» утверждают, что запасы составляют 1,4 миллиона тонн, и допускают отключение потребителей из-за недостатка топлива. А министр энергетики и угольной промышленности говорит об успешном завершении подготовки, 1,7 миллиона имеющихся запасов и 0,6 миллионов тонн, законтрактованных на сезон. Но 1,7 не равны 1,4, а 1,7 плюс 0,6 — это 2,3, а не 2,8. К тому же, 0,6 миллиона тонн поступят до конца сезона, а 2,8 — нужно обеспечить до 1 ноября.

То есть и здесь есть отсутствие четких критериев и индикаторов, не говоря о размытости ответственности за пустые обещания.

Свою роль играет и новое увлечение украинских чиновников — «креативная статистика». С ее помощью гражданам демонстрируют только нужные показатели, привлекательные цифры, высокие темпы роста, хотя любой эксперт прекрасно понимает их ошибочность. Например, неоднократно рапортовалось, что установленная мощность ТЭС в Украине вдвое выше его потребности. Это действительно так. Но большую роль играет не этот показатель, а коэффициент использования мощностей.

Да и нет уже тех установленных мощностей, которые ежегодно вспоминают в правительстве. Большое количество оборудования уже давно порезали на металлолом. К тому же большинство наших ТЭС и ТЭЦ построены в 1950-1970-х и работают только благодаря самоотверженному труду отечественных энергетиков, о которых никто не вспоминает во время вручения очередной порции правительственных наград.

Ежегодно умалчивается, что в Украине существует острый дефицит маневровых мощностей, что обеспечивается угольной и газовой генерацией и позволяют удовлетворять потребности потребителей в суточные пиковые периоды и из-за сильных морозов.

— А более 50% электроэнергии производят атомные электростанции?

— Да, генерация на АЭС выросла, но это заслуга не министерства или правительства, а технических специалистов. Например, тех, кто построил ЛЭП из Ровенской АЭС в Киев (введено в действие 21 июля 2015, — ред.), обеспечил добавления в Объединенную энергосистему Украины объема генерации, достаточной для замещения полмиллиона тонн угля. Но это не решает проблему с теми же маневровыми мощностями, так маневрировать через остановки и пуски энергоблоков АЭС неэффективно, и, я бы сказал, не совсем безопасно.

Кстати, кроме технических специалистов, сегодня никто не отвечает за возможные проблемы в работе энергоблоков. Кто, например, будет отвечать за вынужденный переход Змиевской или Трипольской ТЭС на другие марки угля или на использование газомазутных котлов. Ведь это не только потеря эффективности, но и существенное увеличение себестоимости энергии.

Хотя… Это, наверное, не проблема, ведь сегодня энергетические монополисты заинтересованы в том, чтобы закупать уголь, газ и мазут по как можно более высокой цене. Почему? Потому что тариф формируется по формуле «затраты плюс». Чем больше затраты компаний, тем выше тарифы, устанавливает карманная НКРЕКП (Национальная комиссия, осуществляющая государственное регулирование в сфере энергетики и коммунальных услуг, — ред.). Поэтому покупка топлива по ценам выше рыночных обеспечивает большие прибыли.

Энергетические монополисты прямо заинтересованы в росте стоимости энергии, тогда как потребители, в том числе и промышленные, не имеют возможности выбора поставщика и не могут отказаться от дорогих и, как правило, некачественных энергетических услуг. В конечном итоге во всем расплачиваются люди, потому что топливо и энергия — это инфраструктурные товары, от стоимости которых зависит все.

— Есть закон о рынке электроэнергии, закон о рынке газа и вот приняли закон о регуляторе. Насколько реально освободиться от монополий?

— Пока что у нас бумажные продукты реализовать невозможно, потому что нет инструментов. Прежде всего, нет независимого регулятора, несмотря на принятие соответствующего закона. Одна единственная поправка свела на нет почти все положительные эффекты. Имею в виду сохранение нынешнего состава регулятора и формирования конкурсной комиссии для ротации его членов с преобладанием представителей Президента: два представителя Президента, два представителя Верховной Рады — то есть от коалиции, и один представитель от правительства.

То есть мы узаконили регулятор, зависящий от одной из ветвей власти, что недопустимо. Вспомните, пожалуйста, когда НКРЕКП принимал хоть какое-то решение не в пользу энергетических монополистов, а на защиту граждан Украины. Не помните? Я тоже.

Учитывая то, что бизнес у нас превратился в политику, а политика стала бизнесом, принятие закона в такой редакции фактически законсервировало действующий положение дел. Это касается и других законов. Уже давно принят закон «О рынке природного газа» (9 апреля 2015 года, — ред.), а рынка газа до сих пор не существует. И «Нафтогаз» еще не реорганизован, хотя это должны были сделать еще в 2013 году.

— Существует много проблем с углем — экономических, политических, инфраструктурных. Сколько украинские порты могут принять угля в течение года?

— Максимум для украинских портов — 600 тысяч тонн. Но следует отметить, что зимняя навигация в Черном море не всегда возможна. Поэтому 600 тысяч тонн — это в лучшем случае. Если бы запасы создавались в течение лета, все выглядело гораздо лучше.

Но компании в угольной генерации является преимущественно частными. Поэтому заставить их закупать уголь или газ в резерв в течение года сложно. У правительства, конечно, есть рычаги влияния, но они не были применены.

— Можно ли, на ваш взгляд, закупать уголь в РФ либо ОРДЛО?

— Здесь ответ прост: если подумали о резервах и заранее их сформировали — можно и не покупать. Если же резервов нет, а цена вопроса — бесперебойная работа Объединенной энергетической системы Украины, уже не политическая целесообразность.

Ведь в случае острого дефицита топлива развал этой системы на несколько автономных энергетических «островов» вполне реален. У нас и так существует два таких острова. Например, Орловский, вырабатывающий энергию по стандартам ЕС, и может ее экспортировать, и Луганский, образовавшийся из-за проведения АТО.

— Новые тарифы помогут энергогенерирующим компаниям создавать запасы угля?

— А зачем? Новые тарифы не стимулируют компании что-то делать. Ведь их рассчитывают по формуле, не предусматривающей такое стимулирование. Сейчас компании получают больше, если у них выше затраты. Если бы было наоборот — другое дело.

Но так называемый «независимый» регулятор ничего не делает, чтобы от такой практики отказаться. Более того, согласовывает почти все предложения, что подают энергетические монополисты по тарифам, изменениям условий поставок и качества услуг.

Кстати, о качестве. У меня дома прибор для замера напряжения в сети показывает 195 вольт, хотя в стандарте 220. А температура горячей воды в кране ниже, чем нормативная на 15 градусов. Подозреваю, что то же происходит и с качеством газа. Но о качестве предоставляемых услуг при прохождении отопительного сезона ни премьер, ни министры даже не вспоминают.

А зачем? Ведь конечный потребитель в Украине не может даже отказаться от централизованного снабжения тепловой энергии (для этого нужно согласие всех жильцов многоквартирного дома). Платить надо по нормам, которые не всегда соответствуют реальным объемам потребления. Счетчики установлены далеко не у всех, а затраты на их установку, особенно на тепловую энергию, не всем доступны. Проще получить субсидию, которая и субсидией-то не является.

— А в чем проблема с этими субсидиями?

— Граждане не получают деньги, что можно направить на энергосбережение или использования альтернативных, местных источников энергии. Для этого отсутствуют даже целевые специальные счета. «Социальный» вице-премьер говорит, что это сложно.

Но нынешние субсидии не стимулируют экономное использование энергии, не принуждают энергетических монополистов сокращать затраты, а есть только легализированный государственный способ перевода бюджетных средств на их счета.

— Какой сценарий может быть наиболее проблемным этой зимой?

— Холодная зима. Вы спросите: что такое холодная зима? Это когда в течение двух месяцев температура удержится ниже нулевой отметки. Если же она будет ниже минус пяти, то у  конечных потребителей могут возникнуть очень серьезные проблемы.

К счастью, не все зависит от политиков. Есть слаженная работа сотрудников «Энергоатома», которые еще сопротивляются лицам с приватизационным зудом и попыткой перетасовать менеджеров. Есть технические специалисты на ТЭС и ТЭЦ, которые смогли перевести оборудования на те марки угля, что не подходят станциям даже теоретически.

Есть рабочие газотранспортной системы, которые в свое время обеспечили ее успешный реверс и способны сделать это еще. Еще есть опытные энергетики, которые, надеюсь, не позволят бизнесменам от политики развалить украинскую энергосистему.

Но в целом ситуация ухудшается, все больше оборудования отрабатывает свой ресурс, нужно больше денег, даже для поддержания в рабочем состоянии. Но владельцы энергетических компаний, часто зарегистрированных в оффшорных зонах, хотят только получить прибыль. А максимизация прибыли не предусматривает инвестиции в оборудование, которое еще работает.

— Если запускать модернизацию, то надо начинать с ТЭС, далее — коммуникации, дальше — дома, или как?

— Во-первых, я бы начинал с организационных вещей. Речь об учете и энергетическом аудите. Нам крайне необходимо определить болевые точки, где эффективность использования энергии является наихудшей. Ведь не секрет, что Украина ежегодно обогревает окружающую среду тридцатью миллионами тонн условного топлива.

Поскольку ресурсы всегда ограничены, финансирование, прежде всего государственное, не надо размазывать тонким слоем, а направлять его в эти болевые точки. Эффект от этого будет значительно больше, чем замена оборудования на всех без исключения ТЭС.

Во-вторых, следует наконец установить приоритеты энергетической политики. Стоит помнить, что энергетическая безопасность в датском, шведском, польском, даже белорусском проектах — это не переход на альтернативные источники энергии, а использование эффективных (с точки зрения преобразования энергии) технологий. Не замена одного энергозатратного производства другим (газа — углем, бензина — биоэтанола, дизельного топлива — рапсовым эфиром). Не приобретение за рубежом дешевых, но малоэффективных энергетических технологий.

Эти проекты демонстрируют путь комплексного решения проблемы, опираются на два основных тезиса. Первый: каждый потребитель должен получить возможность в разное время использовать различные источники энергии, при этом структура энергопотребления должна определяться, исходя из экономической и экологической целесообразности.

Второй: энергетическую безопасность можно гарантировать только путем создания многовекторной многополюсной энергетики, учитывающей приоритетные направления регионального энергообеспечения и энергосбережения.

Не менее важным представляется согласование интересов производителей, поставщиков и потребителей энергоресурсов путем налаживания эффективных организационно-правовых механизмов взаимодействия. Интересы всех участников энергетического рынка должны и могут быть взаимосвязаны. Так сделано, в частности, в США, где принцип продажи «энергетических услуг», а не «киловатт на душу населения», делает прибыльными Utilities — «объединение» производителей и потребителей.

Александр Куриленко