Избирательная система в Иране весьма сложная и многоступенчатая. С открытым вмешательством административного ресурса.
Теоретически выдвинуть свою кандидатуру может любой гражданин. Политические партии отсутствуют. Тем не менее в общие списки объединяться можно.
Заявление о выдвижении рассматривается в так называемом Совете стражей конституции (Наблюдательном совете). Он решает, достоин ли претендент стать кандидатом в депутаты. Никаких писаных критериев нет. Как решили в Совете, так и будет. В результате из более чем 12 тысяч претендентов к выборам допустили чуть более 6 тысяч. При этом открыто дискриминировались реформаторы и умеренные. Достаточно сказать, что в список кандидатов не попали многие громкие имена, включая внука аятоллы Хомейни — основателя Исламской Республики Иран, возглавившего революцию 1979 года. Гораздо меньше было отсеяно тех, кто относит себя к консерваторам и консервативным радикалам. Тенденциозность Совета была настолько очевидной, что вызвала многочисленные протесты, оставшиеся без административных и юридических последствий. Однако они серьезно обострили обстановку, что не в последнюю очередь определило результаты выборов.
Несмотря на сложную внешнеполитическую обстановку, главным предметом общественных дискуссий в Иране остаются внутриполитические проблемы. За годы санкций страна, ее экономика, финансы очень много потеряли. Ответом режима на внешнее давление стала усиленная роль государства практически во всех сферах, резкое падение уровня жизни, высокая безработица, особенно среди молодежи, всепроникающая милитаризация, провальное импортозамещение. Последнее особенно вызывало много возражений. И не только со стороны богатых людей или среднего класса, а практически всех. Суррогатные и низкого качества товары заполонили магазины и базары. Последние традиционно играют значительную роль на востоке.
С приходом во власть умеренного реформатора — нынешнего президента Хасана Рухани многие связывали надежды на быстрые изменения к лучшему. Однако чего-то реального внутри страны добиться не удалось. В силу особенностей иранской политической системы президент по функциям является всенародно избранным премьер-министром. Он зависит от соотношения сил в парламенте и от главы Совета экспертов — верховного лидера (рахбара) Хаменеи, который обладает практически неограниченной властью.
Рухани против Хаменеи, или Как избавиться от окаменелой теократии Великого аятоллы
На предыдущих выборах реформаторы потерпели сокрушительное поражение, и в Меджлисе преобладали консерваторы и консерваторы-радикалы. Все реформаторские инициативы президента наталкивались на серьезное сопротивление. Отсюда и отсутствие результатов. Единственное, чего удалось достигнуть, это договоренность о ядерной программе и частичное снятие санкций. В определенной мере выборы многими рассматривались как вотум доверия политике Рухани.
Отмеченные факторы определили весьма жесткую предвыборную кампанию. Консерваторы прилагали максимум усилий, чтобы не просто укрепить свои позиции, но нанести реформаторам решительное поражение.
Об остроте ситуации свидетельствует публичная перепалка между рахбаром аятоллой Хаменеи и президентом Рухани. Верховный лидер произнес речь в городе Наджафабад накануне голосования, посвятив ее «проискам внешних сил». Он обвинил реформаторов в том, что они берут деньги у иностранцев и хотят их прихода в Иран. Президент отверг эти обвинения, назвав их клеветой. Сам по себе факт такой противоречащей традициям перепалки является наглядным свидетельством глубины противостояния.
Реформаторам в определенной мере удалось преодолеть внутренние противоречия и во многих местах выдвинуть совместные списки. В Тегеране им сопутствовал полный успех. Список возглавил бывший первый вице-президент Мохаммад-Реза Ареф, который получил все 30 депутатских мест, отведенных столице. Лидер консервативного списка Голям-Али Хаддад-Адель в парламент нового созыва не попал, его коалиция заняла всего лишь седьмое место.
В целом реформаторы и близкие к ним независимые кандидаты получили более 50% мест в Меджлисе. Часть умеренных в консервативном лагере могут быть их потенциальными союзниками. В частности, избранный снова в Меджлис нынешний спикер парламента консерватор Али Лариджани поддерживает президента Рухани. Однако еще 59 мест остались вакантными, выборы по ним пройдут во втором туре в конце апреля. Только тогда станет окончательным расклад политических сил в парламенте.
Весьма важными были выборы в Совет экспертов (СЭ). Они проводятся один раз в восемь лет и в этот раз совпали с парламентскими. СЭ — уникальная структура в системе государственной власти, члены которой правомочны избирать духовного лидера (рахбара) страны и смещать его в случае несоответствия требованиям, определенным конституцией. В СЭ избираются прямым всеобщим голосованием из числа наиболее уважаемых богословов, обладающих правом на эджтехад, то есть правом выносить свои собственные суждения относительно религиозных догм, толковать Коран.
Отдать, чтобы взять: почему ядерная сделка укрепит режим аятоллы в Иране
Выборы в СЭ отразили общую ситуацию в стране. Из 16 мест от Тегерана 15 получили сторонники аятоллы Али Акбара Хашеми Рафсанджани и президента Хасана Рухани. Они оба набрали максимальное число голосов и заняли первые места в списке избранных, то есть лидеров реформаторских сил. Не прошли в состав нового Совета его нынешний глава аятолла Мухаммед Язди и идеолог исламских радикалов аятолла Месбах Язди. Лишь один кандидат из списка фундаменталистов – председатель Совета стражей конституции аятолла Ахмад Джаннати – стал 16-м депутатом, получив наименьшее число голосов. Хотя в СЭ консерваторы из 88 мест сохраняют относительное большинство, тем не менее наличие в его составе активной реформаторской фракции значительно укрепляет позиции президента Рухани.
Выборы показали существенное различие в общественных предпочтениях в столице, крупных городах и сельской периферии. В первых в основном победили реформаторы и умеренные, в провинции по большей части лидировали консерваторы. При этом на долю восьми крупнейших городов страны приходится треть населения, но в парламенте они представлены всего лишь 58 депутатами из 290.
О том, что предстоит серьезная борьба, свидетельствуют слова аятоллы Амоли Лариджани, главы судебной власти Ирана, победившего на выборах в прикаспийской провинции Мазендаран, о том, что прореформаторски настроенные кандидаты выступают как проводники английских, американских и даже ваххабитских идей. Первым серьезным столкновением станут выборы председателя СЭ. От его личности во многом будет зависеть политика этого органа.
Политические результаты
Во-первых. Президент Рухани теперь может опираться на более многочисленных сторонников среди депутатов и ему будет легче осуществлять крайне необходимую либерализацию экономической жизни. Консерваторы будут оказывать ожесточенное сопротивление, поэтому процесс будет медленным и весьма противоречивым. С другой стороны, общество ждет быстрых перемен и в этой развилке реформаторам будет весьма сложно.
Иранские скрепы: что мешает либерализации Ирана
Во-вторых. Внешняя политика практически не застрагивалась в ходе предвыборной кампании. К тому же влияние президента Рухани и на нее относительно. Здесь последнее слово на рахбаром Хаменеи, а он придерживается радикальных консервативных взглядов и не приемлет даже минимальных уступок Западу или арабским соседям. С другой стороны, активно обсуждается изменение такого положения в связи со слабым здоровьем рахбара. Здесь многое будет зависеть от соотношения сил в СЭ.
В-третьих. В Тегеране серьезно обсуждается значительное сокращение присутствия в Сирии в связи с большими потерями, особенно среди высших офицеров. К тому же вмешательство в Сирии требует значительных материальных затрат, что ложится бременем на экономику. Предполагается замена иранских военных в Сирии за счет контингентов организации «Хезболла». Насколько это будет удачным в условиях противодействия Саудовской Аравии и других арабских государств, пока судить трудно. Москва может столкнуться с весьма неприятной ситуацией, когда большую часть тягот в Сирии ей придется нести или в одиночку или вплотную работать вместе с террористической группировкой.
В целом в Иране создается новое внутриполитическое положение. Сторонников конфронтации с Западом стало в Меджлисе гораздо меньше, но в целом складывается своего рода политическая ничья. К тому же любая законодательная инициатива парламента должна пройти сложную систему одобрений и утверждений, что позволяет консервативному руководству Ирана вмешиваться в процесс законотворчества на любом этапе. Из-за этого следует ожидать весьма сложного внешнеполитического маневрирования с возможными обострениями, что будет отражать сложные процессы внутри страны.
Поворот после выборов возможен, но когда он произойдет и при каких условиях, насколько будет глубоким, предсказать на данном этапе не представляется возможным.
