Парижский пролет

Одни предполагали, что новый французский президент решил возобновить курс президентов де Голля и Ширака и, вопреки западному единству, выстроить особые отношения с Москвой в расчете на финансовые и экономические бонусы. Несомненно, Кремль с легкостью мог пойти на это. На такое дело денег не жалко. В Резервном фонде несколько триллионов еще есть, а политические выгоды гораздо важнее. Из-за этого Макрона сразу обвинили в том, что он готов прогнуться под Кремль. Социалисты назвали его «новым Фийоном», что должно означать крайне негативную оценку.

Другие предполагали, что таким образом недавно избранный президент хочет через внешнеполитические инициативы решить предвыборные проблемы своей партии «Вперед!» (En Marche!). Полное название — Association pour le renouvellement de la vie politique — Ассоциация за обновление политической жизни. Несомненно, что этот фактор учитывался, когда 18 мая Путина пригласили в Париж. Но был только одним из нескольких.

Московские расчеты

Для Путина визит в Париж важен по нескольким причинам.

Во-первых. Российский президент не был в Западной Европе с октября 2016 года, когда принимал участие в саммите «нормандской четверки» в Берлине. Поездка в Будапешт в феврале текущего года не может быть приравнена к встрече с лидерами ведущих европейских стран. Макрон во время предвыборной кампании неоднократно резко высказывался в отношении российской политики в Украине и Сирии.

Продемонстрировать установление контактов с таким резким критиком для Кремля было важно в символическом смысле. Риторика выборов закончилась, нужно переходить к прагматическим отношениям. Положить в основу не принципы, как это делал предшественник Макрона Олланд, а коммерческие и финансовые интересы. К тому же Париж в прошлом накопил изрядный потенциал в виде своих особых отношений с Москвой. Для Путина было бы очень желательно перейти во взаимных отношениях на другую колею и, тем самым, ослабить европейскую связку в ее одном из важнейших звеньев.

Во-вторых. Попытаться выяснить, насколько сильна и несгибаема ось Берлин-Париж и не является ли французская столица более слабой составляющей этой важнейшей европейской конструкции.

Макрон в первую очередь встретился с Ангелой Меркель. Как он будет строить свою политику? Если не согласится на роль младшего партнера, что весьма вероятно, то не появится ли здесь хоть маленькой трещины. Или наоборот, плечи оси будут равной длины, и Москве придется иметь дело с крепкой связкой.

В-третьих. Франция со времен де Голля всегда занимала особую позицию в отношениях с Вашингтоном. СССР часто и не без некоторых успехов пользовался этим положением. Насколько французский президент пойдет по пути конфронтации с США, в частности, в сирийской проблеме.

В-четвертых. Попытаться отделить общие проблемы в отношениях Запада и России от двухсторонних росийско-французских. Экономических и торговых. Насколько далеко в этом отношении Париж готов зайти и где проходят la mince ligne rouge — тонкие красные линии.

Понятно было, что всех проблем не решить и ждать какого-то прорыва нет оснований. Тем не менее визиту Путина в Париж российская пропаганда придавала особое значение как появлению новых трендов в западной политике. Не получилось с Америкой после избрания Трампа должно получиться с Францией, если ее новый президент вроде бы готов к серьезному повороту в своей внешней политике.

Решительность Макрона

За месяц между президентскими и парламентскими выборами никакие реформы, которые обещал еще кандидат Макрон, осуществить невозможно.

Груз французских внутриполитических проблем столь велик, что для их разгребания может не хватить всего президентского срока. Единственное, чем можно было привлечь избирателя — это внешняя политика.

Именно с ее помощью должна быть решена задача привлечения правого электората, который ждет активной внешней политики и утверждения Франции в качестве ведущей мировой державы. Приглашение Путина — один из путей решения этой задачи. К тому же среди правых избирателей есть настроенные, если не пророссийски, как электорат Ле Пен, то не выступающие против хороших отношений с Москвой. Встреча с Путиным должна была показать им, что Макрон сможет вести диалог с российским президентом в твердом тоне.

Именно ставка на так называемую решительность и твердость была сделана, когда приглашался Путин. Как сказал в эфире радиостанции France Info официальный представитель французского правительства Кристоф Кастанер, «Вести диалог — это не обязательно равняться друг на друга. И я уверен, что президент Макрон будет твердо защищать интересы Франции в этом контексте».

Чего можно было ожидать, и что так и произошло, так это сближение позиций по Сирии. Для Франции Сирия не совсем чужая страна. Там до сих пор многие знают о временах французского мандата, а также знают французский язык.

Понятно, что Париж хотел бы играть более значительную роль в возможном сирийском урегулировании. Его позиция по сохранению целостности сирийского государства, хотя пока неизвестно, как этого достичь, совпадает с российской.

С учетом того, что в последнее время Сирия приобрела для Москвы очень важное значение, хоть какие-то договоренности между Россией и Францией по этой проблеме были бы позитивно встречены в обеих странах.

В остальном продвижения нет

Три часа — довольно долгое время для переговоров первых лиц. Так как визит был рабочим, то проходил он не в резиденции президента, а в Трианонском дворце Версаля в Батальном зале в окружении картин великих мастеров, изобразивших победы французского оружия в XV-XVII вв.

Судя по атмосфере относительно короткой пресс-конференции, договориться не удалось ни о чем, кроме обтекаемой формулировки о необходимости сохранения целостности сирийского государства и согласия создать рабочую группу по этому и другим вопросам.

Выступления лидеров вообще производили несколько странное впечатление. Почему-то каждый в присутствии другого называл его  местоимением в третьем лице — «он».

Вопрос Украины обсуждался, и стороны договорились возобновить нормандский формат. Только не очень понятно, когда это можно будет сделать. И еще один характерный и кажется очень важный штрих. Макрон по поводу переговоров четырех сказал, что передаст предложение Ангеле Меркель. Другими словами, было четко дано понять, что никаких разногласий по украинскому вопросу между Парижем и Берлином нет и здесь Москве ловить нечего.

Вообще о характере переговоров можно судить по ответу французского президента на вопрос корреспондента Russia Today о способе выстраивания отношений с журналистами и, вроде бы, дискриминации представителей этого СМИ штабом Макрона во время предвыборной кампании. Ответ не придал оптимизма российским пропагандистам.

«У меня могут быть образцовые отношения с иностранными журналистами, если они журналисты! Russia Today и Sputnik распространяли ложную информацию, клевету, и я считаю, что они не имели поэтому доступа к моему штабу. Поэтому ситуация была такой серьезной. Russia Today и Sputnik не вели себя как пресса, а вели себя как орган лживой пропаганды!»

При этом французский лидер повернулся вполоборота к Путину. Последний промолчал. Либо не хотел вступать в публичный спор, либо эта тема обсуждалась в ходе переговоров, и с российской стороны были даны какие-то заверения. Судя по вялой московской реакции, последнее весьма вероятно.

Возвращаясь к теме Украины, следует отметить, что Путину следует спешить. События за океаном показывают, что поворот в американской политике на украинском направлении произошел, и он не в пользу Москвы. Вашингтон явно отказался от позиции, что урегулирование украинского кризиса является чисто европейским делом. В беседе с корреспондентом газеты The Washington Post министр иностранных дел Германии Зигмар Габриэль отметил, что «Мы весьма ценим то, что новая администрация будет более активно вовлечена в решение украинского вопроса. Вначале создавалось впечатление, что она не очень заинтересована в этом вопросе. Однако ситуация во многом изменилась».

Поиски специального посланника по Украине привели к тому, что им, по данным американской прессы, станет сам государственный секретарь Тиллерсон. По крайней мере на какое-то время. Из этого следует, что, во-первых, даже формально не входя в нормандский формат, американская дипломатия будет оказывать сильное влияние на его ход и, во-вторых, изменяется уровень переговорщиков. Это Виктория Нуланд могла разговаривать с Сурковым. Для Тиллерсона этот серый кардинал ростом не вышел.

С другой стороны, в Берлине и Париже смогут использовать американское влияние для продвижения «минского формата». В упомянутом интервью Зигмар Габриэль прямо об этом сказал. «Мы знаем, что Россия будет делать шаги только в том случае, если американцы тоже будут на борту и будут заставлять их делать больше для прекращения огня, а также для отвода тяжелых вооружений из этого региона. Русские знают, что поведение России в Украине является предварительным условием для сотрудничества (Соединенных Штатов) с Россией в других областях».

Внутренняя ситуация в США заставляет Трампа и Тиллерсона занимать все более жесткую позицию в отношении России в украинском вопросе. Заинтересованность Вашингтона в сотрудничестве с Москвой в разгроме ИГ постепенно уменьшается по мере боевых успехов коалиции в Ираке и продвижении курдских отрядов к Ракке.

Все это создает для Путина некоторый дефицит времени и значительно сужает возможность маневра. Переговоры в Париже показали, что Запад един и будет настаивать на отводе российских войск из Донбасса. Кроме того, там не соглашаются обменять уход из Донбасса на признание аннексии Крыма.

Просто так уйти из Донбасса Путин не может, по крайней мере, до своих выборов. Сейчас Москва лихорадочно ищет какой-то даже символический обмен за Донбасс, и найти пока не может. Парижские переговоры показали, что французский президент в этом ей не помощник.

Что же остается после не очень удачных переговоров? Пойти проверенным путем присвоения чужой истории. Вряд ли российский президент настолько не сведущ в фактах прошлого, чтобы не понимать разницы между киевской княжной и русской королевой. Это не случайная обмолвка, а целенаправленная заявка на связь нынешнего так называемого русского мира с древней историей. На что не пойдешь ради чреватых исторических примеров. Ведь при жизни Анны даже деревни боярина Кучки под названием Москва вполне возможно еще и не существовало. Какая уж тут русская королева.

Что только и оставалось российскому президенту после парижского пролета.

Юрий Райхель