Прекращение войны на Донбассе за уходящий год не увенчалось существенным успехом, несмотря на кадровое расширение украинской делегации Украины в Трехсторонней контактной группе (ТКГ).
Киев добился максимально длительного перемирия, но Кремль использует его для проталкивания своего плана урегулирования ситуации, активно перетягивая страны Запада на свою сторону.
Был ли достигнут какой-то прогресс и уступки за последний год? К сожалению, решение конфликта на Востоке осталось на том же уровне, что и год назад – «переговоры ради переговоров». До конца не решен вопрос открытия новых Контрольных пунктов въезда-выезда (КПВВ). Не решены актуальные гуманитарные проблемы, прежде всего разминирование и разведение сторон на определенных участках фронта.
Существуют лишь два положительных момента-прекращение огня и обмен пленными.
Одной из главных заслуг уходящего года, представители нашей власти часто называют установление длительного режима всеобъемлющего перемирия. Да, действительно, на Донбассе уже более 140 дней нет масштабных боевых действий, а количество погибших военнослужащих и гражданских существенно уменьшилась. Однако это нельзя считать признаками полного прекращения конфликта. Хотя бы потому, что в течение года Российская Федерация неоднократно применяла уже установившуюся практику обострения военного противостояния для проталкивания своих политических требований.
Кремль использует режим прекращения огня как рычаг политического давления на страны Запада, чтобы добиться ослабления и отмены экономических санкций. Москва пытается доказать западным партнерам, что может выполнять функцию посредника и влиять на самопровозглашенные «Л/ДНР» для обновления выполнения договоренностей. В этом контексте, прекращения огня и создает ту дипломатическую ловушку для Украины, когда Россия имеет возможность обвинять Киев в невыполнении Минских договоренностей, апеллируя к странам Запада об усилении давления уже непосредственно на саму Украину.
Что же касается обмена пленными, то несмотря на все усилия и желание нашей власти и украинской переговорной группы в ТКГ, обмена пленными до конца этого года точно не произойдет. Этот процесс на сегодняшний день заблокирован.
Остается открытым вопрос насколько удачной была работа украинской делегации в переговорах Трехсторонней контактной группы (ТКГ) в Минске. Стоит заметить, что новые кадровые назначения не улучшили работу и позиции украинских переговорщиков.
Я считаю ошибкой назначение Алексея Арестовича советником по информационной политике украинской делегации в ТКГ. По моему мнению, это решение вообще заблокировало переговорный процесс.
Главная проблема – это отсутствие единого спикера и позиции украинской делегации. Разные члены делегации озвучивают разную, иногда даже противоречивую, информацию о результатах переговоров, называют взаимоисключающие цифры относительно количества заложников для обмена. Как комментировали все, кто угодно, так и комментируют. Представитель ОРДЛО в ТКГ Сергей Гармаш регулярно дает комментарии, хотя право выражать единую позицию украинской подгруппы сегодня имеет исключительно Алексей Арестович. Последний почему-то регулярно комментирует заявления главы украинской делегации в ТКГ Леонида Кравчука. Это свидетельство провала идеи по созданию «единого голоса» украинской делегации в ТКГ.
Назначение главой делегации Леонида Кравчука должно повысить субъектность украинской делегации. Однако не помог даже большой дипломатический и политический опыт первого президента Украины. Несмотря на замену Кучмы на Кравчука, введение в группу т. н. "представителей ОРДЛО", переговоры не сдвинулись с места. Главная ключевая причина-нежелание России демонстрировать договороспособность и идти на уступки. Слабая и непонятная позиция украинской делегации, к сожалению, активно этому способствует.
За уходящий год, Кремль путем давления на страны Запада создал ситуацию, при которой уже Франция и ОБСЕ требуют от украинской делегации уступок и компромиссов. В ближайшее время страны Запада усилят давление на Украину в аспекте имплементации «формулы Штайнмайера», о чем стороны договорились во время нормандского саммита год назад. Учитывая это, 2021-й год будет достаточно сложным именно в аспекте политического противостояния. Киеву придется искать пути минимизации вероятных рисков имплементации «формулы Штайнмайера» и угрозы федерализации Украины.
Хотелось бы надеяться, что Киев имеет «план В» и «план С» на такой случай. Однако по итогам года стало очевидно, что украинская делегация не имеет никаких запасных планов и все это лишь разговоры. Более того, Украина фактически приняла российские предложения по дальнейшему воплощению на практике «формулы Штайнмайера» и переговоров в Минском и Нормандском форматах.
Кстати, нормандский формат сегодня фактически заблокирован. Саммит в этом году не состоялся именно из-за позиции Российской Федерации, которая требует своего видения, а также поэтапного и закрепленного выполнения Минских договоренностей.
Сейчас едва ли не главным является вопрос насколько Россия готова возобновить и усилить боевые действия на Донбассе, чтобы шантажировать Украину и склонить ее к новым выгодным для себя уступкам.
По моему мнению, Москва в любой момент готова начать реализацию такого сценария, если убедится, что Киев затягивает политическую имплементацию «формулы Штайнмайера» и принятия других законодательных актов – закона об амнистии боевиков и предоставлении особого статуса временно оккупированным территориям, то есть фактически политических и финансовых преференций ОРДЛО. Я не исключаю, что тогда Кремль применит грубый силовой шантаж и возобновит масштабные боевые действия на линии соприкосновения.
Примечательно, что в последнее время украинские политики активно заявляют о скором окончании войны. Хотя не понятно, почему они делают подобные заявления, учитывая отсутствие прогресса в переговорах. Так, украинские чиновники заявляли, что обмен пленными должен состояться до конца этого года, даже называли конкретную дату. Они также подчеркивают, что война закончится к концу 2021-го года. Однако они, скорее, выдают желаемое за действительное. Украинское общество «убаюкивают» обещаниями скорого окончания войны, причем не учитывая опыт «предшественников», которые обещали закончить войну за неделю.
Закончить войну быстро сегодня можно лишь пойдя на существенные уступки и на условиях Российской Федерации. Однако в таком случае, Украина фактически потеряет свою государственность и суверенитет. Если это произойдет, мы можем вообще забыть о существовании независимого государства, ведь дальше будем двигаться четко в фарватере Москвы.
На этом фоне звучат заявления украинских чиновников о введении миротворческого контингента и даже переформатирование Специальной мониторинговой миссии (СММ) ОБСЕ на формат миротворческой миссии. Но сделал ли официальный Киев за последний год какие-то шаги в этом направлении?
Никаких шагов в этом направлении за последний год не сделано. Этот план нереалистичен, и это прекрасно осознают все стороны конфликта и наши западные партнеры.
Для организации миротворческой миссии нужны консультации. И это первый камень преткновения для украинской стороны. Дело в том, что консультации проводятся между двумя и более фигурантами конфликта, то есть нам придется четко определить стороны противостояния на Донбассе. Если Украина официально не признает стороной конфликта Российскую Федерацию, то Киев начнет воплощать план Кремля и будет вынужден вести переговоры непосредственно с Донецком и Луганском. На этом и можно ставить точку.
Кроме того, представители администрации США неоднократно отмечали, что миротворческая миссия не решает конфликт полностью, а лишь «замораживает» его. Фактически это и есть приговор самой идее размещения миротворцев на востоке. Ведь лоббировать вопрос ведения миротворцев-это заморозить конфликт на десятилетия.
Переформатирование Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на миротворческий контингент также невозможно – Устав ОБСЕ не предусматривает участие организации в миротворческих операциях, возможна сугубо миссия наблюдения и мониторинга. От расширения СММ ОБСЕ не зависит прекращение огня, разведение сторон и разоружение незаконных вооруженных формирований. Поэтому предложения Алексея Арестовича расширить миссию до статуса миротворцев – это прихоти или фантазии человека, который не владеет фактурой материала. К тому же, подобного использования миссии ОБСЕ в качестве миротворцев, вообще не случалось в истории миротворческих операций.
Повлияет ли смена власти в Соединенных Штатах на переговоры по прекращению войны на Донбассе? Хотелось бы надеяться на позитивные сдвиги. В то же время напомню, что Джо Байден занимал пост вице-президента США в администрации Барака Обамы. Риторика и реакция Белого дома в начале аннексии Крыма была, мягко говоря, непонятной – Украине решительно запретили оказывать вооруженное сопротивление российским оккупантам. Как отметил Дональд Трамп, в 2014-м году в противостоянии российской агрессии, Украина в качестве поддержки от Соединенных Штатов «получила лишь одеяла и подушки».
На сегодняшний день есть надежды на позитивные изменения, поскольку позиция Джо Байдена, как свидетельствует его биография, претерпевает определенные корректировки. Залогом новых подходов могут стать экономические и прагматические интересы американской стороны. Более активной позиции Белого дома способствует расширение военного присутствия Российской Федерации не только в Крыму и на Донбассе, но и в регионе Закавказья. В США прекрасно понимают, что российские миротворцы в Нагорном Карабахе дестабилизируют ситуацию и вынуждены будут реагировать на подобные сентенции со стороны Кремля.
К тому же, хочет того Байден или не хочет, он является заложником решений Конгресса, а Конгресс сегодня занимает решительную антироссийскую позицию. Поэтому есть надежда, что в политике Вашингтона будут определенные сдвиги хотя бы в виде оказания военной и политической помощи Украине.
Автор Дмитрий Снегирев, историк, сопредседатель Общественной инициативы "Права Справа", специально для Politeka
