С одной стороны, Украина как бы считает Крым своей территорией, регулярно провозглашает стратегической целью его «деоккупацию», декларирует, что никогда не признает нынешнее положение de jure. Параллельно с этим экономические отношения с Россией не прекращаются. Украина заключает с российской стороной официальные договоры о поставках электроэнергии в «Крымский федеральный округ России», длительное время продолжался обмен грузами и поставки украинских товаров, частично прерванные только т. н. гражданской блокадой полуострова. Также следует вспомнить ряд заявлений украинских лидеров, из которых следовало, что оккупацию Крыма мы не признаем, но бороться за его освобождение будем исключительно дипломатическими методами. Кроме того, как следует из последнего интервью президента Порошенко немецкому телевидению, украинская власть рассматривает возвращение Крыма как вопрос перспективы не на одно десятилетие.
Из всего изложенного выше следует, что Украина, с одной стороны, отказывается признать оккупацию Крыма de jure, но в то же время не возражает против положения дел de facto. Все это умело камуфлируется в медиапространстве антироссийской риторикой и воинственными заявлениями о том, что Путин обязательно ответит за все, но реального положения дел это не меняет. Украина, формально декларируя оккупацию, продолжает активные экономические отношения, основанные на загадочном для понимания механизме «свободной экономической зоны» для территории, где нет украинской власти, а также на поставках ряда важных для жизнедеятельности полуострова ресурсов. Все это делает оккупацию Крыма для России сравнительно незатратным и «комфортным» проектом.
Правда, последние действия украинских активистов, представляющих крымских татар (и не только), показывают, что далеко не все готовы ждать «десятилетия». Разуверившись в украинской политике по «возвращению Крыма», они начинают сомнительные с правовой точки зрения действия, которые, впрочем, вызывают понимание и поддержку у многих граждан страны.
Действия украинской власти в ответ выглядят довольно странно. Например, в ответ на падение ЛЭП, связывающих Крым с Украиной, отечественная милиция попыталась провести спецоперацию против «нарушителей» и восстановить энергоснабжение Крыма. Если добавить к этому масштабную информационную кампанию против инициаторов энергетической блокады, ситуация выглядит так, будто бы для властей поставки энергии в «Крымский федеральный округ» являются чем-то жизненно важным.
Чтобы понять причины такой позиции, следует обратиться к общей логике отношений Украины и России в контексте общемировой геополитической картины.
Для ЕС и США, которые пытаются найти пути к деэскалации ситуации в Украине, приоритетным является вопрос прекращения войны на Донбассе, чтобы можно было смело поставить галочку в графе «мирное урегулирование». В качестве основы для последнего выдвигается идея полной реализации минских соглашений, смысл которых заключается в превращении мятежных ДНР и ЛНР в некие автономные образования с особой юрисдикцией, но под формальным контролем Украины. Проблема минских соглашений еще и в том, что там полностью отсутствует вопрос Крыма. И это понятно. В Германии и Франции прекрасно понимают, что Крым для Путина – священный столп режима, на котором строится его легитимность. Любые попытки «впихнуть» Крым в дипломатическое решение окончатся тем, что это соглашение будет денонсировано. Потому Крым выносится за скобки. Однако без решения этого вопроса говорить о перспективах любых других проблем просто бессмысленно. Поэтому, скорее всего, «таврическая тема» обсуждалась и решалась неформально.
Если исходить из тех обрывков, по которым можно восстановить решение по Крыму, то можно прийти к следующим выводам. Хотя аннексия и не признается официально, неформально Россия получает гарантии того, что никаких серьезных препятствий оккупанту оказывать пока не будут. «Крымские» санкции хотя и препятствуют полноценной интеграции полуострова в состав России, но совершенно не препятствуют реализации главной цели – превращения оккупированной территории в военную базу РФ. Таким образом, Путина одновременно и сдерживают, и не провоцируют к дальнейшей эскалации на Донбассе. Также чтобы избегать провокаций, Украине рекомендовано не препятствовать жизненно важным интересам России в Крыму. Например, с помощью энергоблокады, ведь в таком случае кремлевский режим не сможет «красиво и комфортно» оккупировать полуостров, а будет вынужден решать ряд неподъемных задач.
Если судить по украинской президентской риторике о «десятилетиях», то, похоже, в качестве компенсации нашей стране предложены перспективы возврата Крыма после ухода Путина из власти, когда Крым потеряет сакрально-легитимизирующую функцию для российского режима и может стать просто очень дорогой игрушкой. Вся эта схема, очевидно, должна выстроить баланс, при котором России будет выгодно идти на «замирение» на Донбассе, чтобы получить в обмен гарантии по Крыму. То есть обеспечить то самое дипломатическое решение, о котором все постоянно говорят.
Правда, есть одна проблема. Проукраинские жители Крыма, беженцы и крымские татары, которые, очевидно, не очень настроены ждать каких-то туманных перспектив деоккупации, видят то, что нынешняя борьба за Крым выглядит очень странно.
Какими бы ни были любые неформальные договоренности, последние события ставят их под сомнение. Если прекращение энергоснабжения затянется, Путин не сможет рассчитывать на «комфортную оккупацию». Витрина Российской империи превратится в проблему с озлобленным населением, которую нужно будет решать ценой колоссальных затрат. Ясно, что сам Путин после этого вполне может посчитать, что пакт нарушен, а потому он больше не связан никакими обязательствами. Это тот момент, которого так боятся западные партнеры Украины. Они очень не хотели загонять Путина в угол, оставляя ему возможность для маневра и, следовательно, дипломатических переговоров. Если же шанса сторговаться не будет, а Путин пойдет на новую эскалацию, это вынудит западных партнеров Украины вмешаться. Это может подорвать еще не оформившуюся коалицию против ИГИЛ и иметь дальнейшие последствия.
Короче говоря, ситуация напоминает февраль 2014 года, когда «прекрасное дипломатическое решение», основанное на том, что Янукович сохраняет власть до выборов, было денонсировано улицей, которая создала кардинально иную геополитическую реальность.
