Что там у сирийцев? Как Путин и Трамп будут делить Ближний Восток

Как обычно российская пропагандистская гора родила мышь. Тема санкций в телефонном разговоре президентов вообще не обсуждалась. Разговор был на вечные темы. Во-первых, борьба с ИГ. Во-вторых, об улучшении отношений в экономической сфере. Кто же будет против этих двух тем. Проблема только в том, что нет конкретики, только разговоры.

И еще один примечательный факт, который серьезно девальвирует искусственный оптимизм Москвы. Трамп поговорил не только с Путиным, а и с рядом других лидеров государств. В том числе, с Ангелой Меркель, а с британским премьер-министром Терезой Мэй поспешил встретиться лично. И ничего хорошего Кремлю от этой встречи не перепало. По крайней мере, в отношении санкций. Пока их отменять не будут. Как говорит английская пословица: нет ничего более постоянного, чем временное.

Сирийские проблемы

На необходимости борьбы с ИГ Трамп акцентировал внимание еще во время своей предвыборной кампании. Не удивительно, что став президентом он предложил Объединенному комитету начальников штабов вооруженных сил США в течение 30 дней представить проект нового плана борьбы с исламистами. Военные должны пересмотреть ход военных операций против них, а дипломаты вместе с военными найти новых союзников по антитеррористической операции.

Вроде бы это означает возможность более тесного взаимодействия России и США в борьбе с ИГ в Сирии и Ираке. О чем в Москве многие поспешили заявить. На самом деле во время посещения Пентагона Трамп высказал совершенно другие планы.

На данный момент США и их союзники намерены бороться с исламистами самостоятельно. Не чувствуют они необходимости даже в координации своих действий с российскими военными. И это непосредственно влияет на военно-политическую ситуацию в первую очередь в Сирии, а потом и в Ираке.

После вытеснения боевиков из восточной части иракского Мосула отмечается их перебазирование в восточную часть Сирии. Отсюда постоянные контратаки боевиков на правительственные войска в районе Пальмиры и города Дейр-эз-Зор. Переброшенные сюда наиболее боеспособные части правительственной армии крайне медленно продвигаются и больше ведут позиционные бои.

Некоторым облегчением для режима Асада является вытеснение боевиков из долины реки Вади-Барада и восстановление снабжения столицы Дамаска водой. Однако остается опасность того, что после переброски войск, штурмовавших долину, на восток исламисты вновь ее захватят. С другой стороны, оставить в долине достаточный гарнизон для ее защиты правительственная армия не может, так как сил для отпора противнику на востоке и севере катастрофически не хватает.

В этих условиях отсутствие хоть какой-то координации с антитеррористической коалицией в Ираке напрочь лишает правительственную сирийскую армию возможности проведения масштабного наступления на ИГ. Наоборот, ей бы хоть как-то сохранить за собой отвоеванные территории. Потому что это дается с таким трудом, что ставит под сомнение принципиальное восстановление режима Асада на всей территории страны.

Невозможность для сирийского режима, даже при поддержке России и Ирана, добиться военной победы, неопределенность военной ситуации порождают такую же неопределенность в дипломатической сфере.

Недавнее подписание соглашения об аренде Россией военно-морской базы в Тартусе в Москве преподносилось как усиление не только присутствия, но влияния в восточной части Средиземного моря. Однако есть и еще один аспект, о котором говорят прокремлевские эксперты.

«Сирия нуждается в России в противовес влиянию Ирана, который хочет оказывать на нее давлении, – отметил доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве России Геворг Мирзаян. – По этой причине Дамаск, вероятно, заинтересован в сильном российском влиянии в регионе. Для Башара Асада это соглашение с Россией является долгосрочной инвестицией и возможностью приобретения сильного союзника на ближайшие годы».

Вот в отношении давления Тегерана ситуация для Москвы не столь однозначная и не очень благоприятная. Как пишет ливанская газета An Nahar, между Тегераном и Дамаском были подписаны пять меморандумов, по которым Иран получил возможность реализовать крупные инвестиционные проекты в сфере коммуникаций, добычи фосфатов, нефтяной промышленности и сельского хозяйства. Документы в Тегеране подписал премьер-министр Сирии Имад Хамис.

Интересно, что сделка, связанная с мобильной связью, будет осуществляться Корпусом стражей исламской революции (КСИР) и вся информация о происходящем на территории Сирии будет в руках этой военной организации.

«Иран сотрудничает с Сирией, как с одной из своих провинций, – сказал исследователь института Карнеги Саджад Карим. – Иранцы помогли Асаду избежать падения, и теперь, по всей видимости, считают, что имеют право помогать самим себе через сирийскую экономику».

Дело не только в том, что Иран потратил в Сирии миллиарды долларов и понес ощутимые человеческие потери, в Тегеране обеспокоены возможным усилением позиций России в Сирии и тем более Турции. Попытки Кремля найти общий язык с Белым домом вызывают в иранской столице приступ идиосинкразии на все американское. Отсюда особая позиция Ирана на последних сирийских переговорах в Астане, которая в значительной мере способствовала их фактическому провалу.

Сирия в нынешнем состоянии является для Ирана важнейшим призом, и в Тегеране сделают все не только для закрепления в этой стране, но и для вытеснения оттуда России и Турции. Иран намерен через северную часть Ирака проложить контролируемый им коридор в Сирию и, тем самым, получить доступ к Средиземному морю. Политические игры Москвы с Вашингтоном на почве борьбы с терроризмом ему совершенно не нужны и он будет этому изо всех сил противостоять. Точно так же, как российская база в Тартусе может функционировать до тех пор, пока в Тегеране сочтут это возможным.

В Вашингтоне прекрасно понимают определенную зависимость российских позиций от сотрудничества с Ираном и не спешат навстречу Москве. Зачем, если результатами возможного сотрудничества сможет воспользоваться Иран и совсем не на пользу Америке. Все это следует оценивать с точки зрения нарастающего противостояния Вашингтона и Тегерана, которое неизбежно отразится, в том числе, и на Сирии с Ираком. Отсюда следует, что настойчивые призывы Путина найти формы сотрудничества с Америкой вряд ли будут услышаны. Трамп не из тех, кто согласится таскать каштаны из огня для Москвы и тем более Тегерана.

Курды преткновения

Проверенными партнерами США в Сирии являются курды. Похоже, что новая администрация намерена увеличить им поставки вооружения, в том числе тяжелого. Как сообщает «Голос Америки», ожидается «отправка ударных вертолетов Apache для поддержки их наступления на Ракку».

Характерно, что эта политика демонстративно игнорирует мнение Турции, которая рассматривает курдские отряды YPG и YPJ, как террористические.

Взаимодействие военных России и Турции, о которых также было много написано в Москве, тоже проходит совсем не так гладко, как представляется. Из заявлений турецкого генерального штаба следует, что целью турецких подразделений в операции «Щит Евфрата» борьба не с ИГ, а именно с курдами, которые хотят создать на севере Сирии независимое, в крайнем случае, автономное государство.

Как пишет турецкая газета Hurriyet, цель операции «Щит Евфрата» «помешать курдам создать коридор от Ирака до Средиземного моря». Турция сделает все, чтобы не позволить соединиться в целую территорию курдским анклавам в Африне и Аль-Хасеке. Для этого турецкие войска останутся в Сирии на неопределенный срок, что дало основание курдским лидерам утверждать, что Турция хочет оккупировать территорию Сирии.

Москва тоже не хочет окончательно разрывать с курдами. В попытке примирить непримиримое и хоть несколько ослабить их связи с США, Россия внесла свой проект сирийской конституции. Протурецкая оппозиция его отвергла, Анкара отреагировала весьма сдержанно, но это только до определенного времени. Тегеран и Дамаск пока вообще никак не отреагировали на российское предложение, но явно восторга оно не вызвало. В последних двух столицах к идее курдского государства не могут отнестись положительно, так как у Ирана своих проблем с курдами хватает.

Поставки американского оружия курдам в Анкаре вызывают сильнейшее раздражение. Пока идет борьба с ИГ и курды ведут наступление на Ракку, Турция будет вести себя сдержанно. Но как будут развиваться события после этого, не так уж трудно представить. Здесь завязывается еще один тугой узел противоречий Анкары не только с Вашингтоном, но и Москвой. Маневрирование Кремля в курдском вопросе вообще может поставить под сомнение взаимодействие с Турцией. Отсюда та сдержанность, с которой в Анкаре относятся к попыткам России сблизиться хоть в чем-то с США.

Промежуточный результат

Трамп начал свой срок на посту президента с реализации предвыборных обещаний в области внутренней политики. С внешней есть некоторая неопределенность, так как выработка этого курса будет во многом определяться внутриамериканскими проблемами.

Это наглядно показал разговор по телефону с Путиным. Даже по вроде бы общей проблеме борьбы с ИГ и терроризмом пока ничего существенного не просматривается.

Также не случайно отсутствовала в теме разговора отмена санкций. В Европе от них не намерены отказываться. И здесь Трамп вынужден был несколько сбавить скорость. При всех разногласиях, отношения с Европой остаются краеугольным камнем американской внешней политики. Здесь противопоказаны резкие движения.

Международная деятельность Трампа началась совсем не с России, а, как уже сказано, с Европы, и также с Израиля, Индии. Отдельно следует выделить проблемы Америки с Китаем. До Москвы очередь дойдет, когда в полной мере будет сформирована политика в Ираке, на Ближнем Востоке и в отношении Ирана.

Вот тогда Вашингтон и спросит у Москвы, что она предложит в обмен на отмену санкций. Цену за это потребуют очень большую и не факт, что Кремль сможет на это пойти. Все вернется на круги своя. Вот и весь телефонный разговор.

Юрий Райхель