Сто дней президента Трампа: дворцовые войны, неудачи и эволюция внешней политики

Неопределенность — то чувство, которое испытывали политики и эксперты, журналисты и разведчики, финансисты и дипломаты, активисты и праздные зеваки – все те, кто собрался 21 января сего года у западного крыла Капитолия, слушая инаугурационную речь 45-го главы Белого дома.

Контраверсионные заявления, наспех собранная разношерстая команда, неоднозначный кейс – все это не давало возможности спрогнозировать, какой станет внешняя политика самой могущественной державы на планете и к чему готовиться трем сотням миллионов американцев внутри страны. Американской и мировой общественности оставалось только одно – посмотреть на первые шаги нового лидера и сформированной им команды, чтобы понять, какие из своих обещаний намерен выполнять только что избранный президент, а что было лишь красивой (или не очень) предвыборной риторикой.

По прошествии первых ста дней президентства самого экстраординарного хозяина Овального кабинета, определенности стало не намного больше. Неоднозначные заявления нового главы государства, в которых изначально четко просматривались реверансы в сторону Москвы, настроили против него истеблишмент (включая родную партию) и серьезнейшим образом ослабили позиции команды Трампа на всех фронтах. Внутриполитические инициативы Дональда Трампа встретили серьезное сопротивление и оказались в подвешенном состоянии. Значительная часть окружения погрязла в дворцовых интригах, конкурируя за доступ к телу и проталкивая разнообразные, зачастую противоречащие друг другу, концепции обустройства страны и мира. Внешняя политика Соединенных Штатов оказалась заложником политики внутренней и в значительной степени отображает разброд и шатание, охватившие Белый дом и Капитолийский холм.

Вся королевская рать: конкуренция внутри администрации

С самых первых кадровых назначений казалось, что новоизбранный президент, вместо формирования единой и монолитной команды, конструирует систему сдержек и противовесов. Что было несколько странно, учитывая заявленные наполеоновские планы нового лидера, но все же вполне допустимо и нормально.

Реальность, однако, оказалась куда печальнее: концепции создания целостной команды у Дональда Трампа не было от слова «совсем». В результате людей на ключевые посты подбирали, как правило, методом тыка. Ни о системной и слаженной работе, ни даже о здоровой и продуктивной конкуренции такой администрации, разумеется, не могло быть и речи. Кроме того, многие назначения и предложенные кандидатуры были крайне неоднозначно встречены политикумом и обществом.

Единственным человеком, чья кандидатура получила единодушное одобрение, стал руководитель Пентагона Джеймс Мэттис. Генерал, имеющий репутацию храброго солдата, выдающегося военачальника и военного интеллектуала, не только получил полную поддержку Сената (за его назначение проголосовали 98 сенаторов из 100), но и специальное исключение из закона, запрещающего военнослужащим занимать должность министра обороны в течение семи лет после окончания службы.

Куда менее радужно законодатели и пресса встретили соискателя на должность государственного секретаря, экс-руководителя нефтяного гиганта ExxonMobil Рекса Тиллерсона, над которым довлели слишком тесные связи с людьми из ближайшего окружения Владимира Путина. Впрочем, Тиллерсон все же прошел горнило Сената, и в последнее время все больше и больше демонстрирует, что опасения в его пророссийскости не имеют под собой реальной почвы. Более того, навыки проведения кризисных переговоров с непростыми партнерами, способность занять жесткую позицию вкупе с идеальным пониманием того, как функционирует российская элита, делает Рекса Тиллерсона поистине бесценным переговорщиком с Кремлем. Как, впрочем, и с любыми другими проблемными режимами.

В то же время, Госдеп и другие системные структуры в значительной степени отстранены от выработки как внешней, так и внутренней политики. С самого начала, ключевые решения и судьбоносные документы разрабатывались в узком кругу ближайших советников, куда изначально входили глава администрации Рейнс Прибиус, советник по нацбезопасности Майкл Флинн, главный стратег Стивен Бэннон, дочь новоизбранного президента Иванка Трамп и ее супруг, старший советник Джерад Кушнер.

Впрочем, Майкл Флинн, основной апологет перезагрузки отношений Вашингтона с Москвой, недооценил токсичность последней и пал первой жертвой обвинений в несанкционированных контактах с российскими дипломатами. Скрывший от общественности факт общения с послом РФ Сергеем Кисляком, да еще и дезинформировавший по этому поводу вице-президента Майка Пенса, Флинн был вынужден уволиться после 23 дней пребывания на посту, поставив абсолютный антирекорд по сроку нахождения на одной из ключевых должностей в Белом доме. В то же время, 23 дней вполне хватило для того, чтобы полностью развалить работу американского Совбеза: по словам информированных людей, Майкл Флинн оставил после себя форменный бардак, и новому советнику по национальной безопасности Герберту Макмастеру пришлось по крупицам восстанавливать работу ведомства.

Падению своего конкурента Майкла Флинна явно порадовался старший советник президента и его главный стратег Стив Бэннон. Примерно на месяц лидер американских альтернативных правых полностью монополизировал влияние на президента, проталкивая собственную концепцию внутренней и внешней политики и расставляя собственных людей на ключевые должности. Из под пера Бэннона выходили ключевые речи Дональда Трампа, включая инаугурационную, и проекты основных указов, начиная с указа по ограничению миграции. Добившись включения себя в состав Совета по национальной безопасности и исключению оттуда своих главных конкурентов, Стив Бэннон принимал участие во всех важных совещаниях и присутствовал при телефонных переговорах новоизбранного главы государства с лидерами других стран. В то же время, сосредоточив в своих руках колоссальное влияние, Бэннон умудрился завалить практически все направления, за которые брался. Так, подготовленные главным стратегом указы блокировались в судах, отмена обамовской реформы здравоохранения провалилась, ряд переговоров Трампа с иностранными лидерами, за которые отвечал Стивен Бэннон, прошли куда хуже, чем хотелось бы.

Проколами Бэннона с удовольствием воспользовались его многочисленные недруги, чтобы ограничить гипертрофированное влияние «американского Ленина» на главу государства. В итоге, совместными усилиями Джерада Кушнера и Герберта Макмастера звезда лидера ультраправых несколько закатилась. Вместо него, ключевую роль в околотрамповских раскладах занял зять главы государства, придерживающийся куда более традиционных взглядов на внутреннюю и внешнюю политику. Так, сейчас Кушнер курирует вопросы взаимоотношений с Китаем, Израилем, Ираком, Мексикой и рядом других государств, превратившись в такого себе теневого госсекретаря. Поговаривают, что Джареду Кушнеру сыграл ключевую роль в изменении политики Белого дома в отношении Китая от конфронтации к сотрудничеству. Рецепты Кушнера, в отличие от идей Бэннона, не столь конфронтационны и не ведут к расколу страны и к бесконечным скандалам. К тому же, зять президента не вступает в конфликты с другими представителями команды. Учитывая это, а также тяготение Дональда Трампа к «семейным ценностям», рискнем предположить, что Кушнер обосновался на властном Олимпе всерьез и надолго, и его влияние на политику Белого дома будет во многом определяющим.

Что же касается нового советника по национальной безопасности Герберта Макмастера, то его влияние на 45-го президента также достаточно высоко. В тандеме с министром обороны Джеймсом Мэттисом, Макмастер продвигает идеи сотрудничества с традиционными союзниками, в том числе в рамках НАТО, для противодействия основным угрозам мировой безопасности. К коим, по единодушному мнению обоих генералов, относится в том числе и российский реваншизм.

Русский скандал

Странные заявления, в которых новоизбранный президент крайне лестно отзывался о российском лидере Владимире Путине, намерение устроить перезагрузку отношений с Москвой и наличие в команде Дональда Трампа с откровенно пророссийским кейсом сразу же стала основной головной болью американского истеблишмента. После отставки Майкла Флинна, американские законодатели начали расследование возможных связей команды Дональда Трампа с русскими. Под прицелом оказалось не менее 20 человек, включая генпрокурора Джеффа Сешнса. Вопросы появились и к зятю президента, фавориту №1 Джареду Кушнеру. В процессе расследования бывший советник по нацбезопасности Майкл Флинн даже попросил иммунитет в обмен на сведенья о связях бывшего шефа с Москвой. Впрочем, в таких гарантиях Флинну было отказано.

Сам Дональд Трамп постоянно пытался смещать акценты, педалируя тему «слива» представителями спецслужб секретной информации. В какой-то момент Трамп даже обвинил Барака Обаму в организации прослушки своих телефонов во время избирательной кампании 2016 года.

В марте к расследованию «российского досье» Дональда Трампа подключилась ФБР. Во время слушаний 20 марта в комитете по разведке Палаты представителей с участием руководителей АНБ и ФБР, директор ведомства Джеймс Коми подтвердил факт расследования, а также опроверг слова Трампа о якобы имевшем место прослушивании по инициативе экс-президента.

Неудачи внутри страны

Обвинения в симпатиях к извечному противнику Соединенных Штатов серьезнейшим образом ослабили позиции Дональда Трампа внутри страны, результатом чего стала откровенная пробуксовка практически всех начинаний новой администрации.

Так, прокуроры заняли откровенно враждебную позицию по отношению к указу президента по ограничению миграции в США, а суды быстренько его отменили – благо, подготовленный командой Стива Бэннона документ был откровенно «сырым». Та же судьба ожидала и новый, гораздо лучше выписанный указ, действие которого заблокировали суды Гавайев и Мэриленда. С связи с чем Дональд Трамп пожаловался на откровенный произвол судебной ветви власти. И здесь с ним тяжело не согласиться – ситуация, когда суды местного уровня вмешиваются в зону компетенции президента и на корню рубят все инициативы центральной власти, руководствуясь только им ведомыми соображениями, представляется откровенно нездоровой. Для этого есть Верховный суд, в конце-то концов.

Столь же незавидной была судьба и обещанной республиканцами отмены обамовсой реформы здравоохранения (Obamacare). Казалось бы, здесь никаких проблем не должно было возникнуть – и Белый дом, и обе палаты Конгресса под контролем республиканцев, для которых отмена Obamacare – дело чести. Но нет: консервативно настроенные конгрессмены-республиканцы посчитали трамповский вариант отмены реформы слишком половинчастым. Другим, наоборот, показалось, что ряд социальных гарантий, заложенных в обамовском варианте, нужно все же оставить. Осознав, что для отмены банально не хватит голосов, администрация отозвала свой законопроект буквально за несколько минут до голосования.

Неизвестно, какую судьбу ожидает еще одно грандиозное обещание Дональда Трампа – построить стену на границе с Мексикой. Пока что на этот проект просто нет финансирования, так что, не исключено, все разговоры об этом так и останутся разговорами вплоть до принятия нового Бюджета. Но, даже если деньги найдутся, не факт, что начало строительства не заблокирует какой-то очередной местный суд на основании того, что хорошо оборудованная и укрепленная граница нарушает права нелегалов, контрабандистов и наркоторговцев.

Отношения с партнерами и крах «перезагрузки»

Что касается внешнеполитических приоритетов, то тут, кажется, прогресс налицо. За сто дней администрация Дональда Трампа прошла существенную эволюцию от изоляционизма к осознанию необходимости активной роли США на мировой арене. Продуктивные встречи 45-го президента с канцлером ФРГ Ангелой Меркель, главой канадского правительства Джастином Трюдо и – особенно – с премьер-министром Великобритании Терезой Мей явно помогли Трампу осознать масштаб лежащей на плечах Вашингтона ответственности за поддержание безопасности на мировой арене. Как результат – Белый дом полностью подтвердил свои обязательства в рамках НАТО, хотя и настаивает, чтобы европейские партнеры увеличили свой вклад (и вполне заслуженно – европейцы упорно не хотят платить за собственную безопасность).

Неоднократно анонсированная «перезагрузка» отношений США и России так и не состоялась. Под совместным давлением американской общественности и зарубежных союзников русофильские заявления нового президента сначала поутихли, а потом и вовсе сошли на нет. Сейчас же, после стремительного ухудшения отношений между Белым домом и Кремлем, последовавшим после американского удара по Сирии, идея нормализации отношений кажется чем-то из разряда ненаучной фантастики. Что же касается российско-украинского конфликта, то сейчас позиция официального Вашингтона ничем не отличается от позиции администрации Барака Обамы: сначала – прекращение агрессии и «Минск», а только потом – отмена санкций. Вот только Рекс Тиллерсон во время недавнего визита в Москву явно донес эту мысль более внятно, нежели его предшественники.

Дипломатия авианосцев

Испытывая явную фрустрацию от неудач внутри Соединенных Штатов, Дональд Трамп активно занялся тем, где у него все еще развязаны руки – внешней политикой. Неоднократно критикуя «миротворца» Барака Обаму, чье терпение и пацифизм позволили распоясаться разного рода диктаторам и государствам-изгоям, Трамп просто обязан был продемонстрировать, что в этом вопросе он явно отличается от своего предшественника. Что и было сделано в ночь с 6 на 7 апреля, когда американские «Томогавки» уничтожила базу асадовских ВВС.

Такие решительные действия резко повысили рейтинг Дональда Трампа, объединив вокруг президента большую часть американского политикума и общества, а также снискали ему поддержку и уважение за рубежом. Окрыленный таким успехом, Трамп решил продолжать политику «Большой дубинки», отправив авианосную группу к берегам Северной Кореи. При этом Вашингтон заявил, что вся мощь 7 флота почти гарантированно обрушится на КНДР, если пхеньянский режим и дальше будет бряцать атомной бомбой. Пока что это дало свои плоды – Ким Чен Ын сотоварищи явно спасовали. По крайней мере, ни ядерных испытаний, ни результативных пусков баллистических ракет под носом у американского флота не последовало.

Пока что можно заметить, что за первые сто дней своего правления Дональд Трамп не может похвастаться исполнением большинства своих предвыборных обещаний. Однако не будем забывать, что 45-й президент только начал свою каденцию. И – отдадим ему должное – он демонстрирует способность учиться и исправлять свои ошибки, хотя и редко признает таковые публично. Главное, чтобы президент и его администрация сделала верные выводы из первой, откровенно непростой, «стодневки».

Максим Викулов