Нельзя сказать, что в России Путина арест губернатора или президента, если речь идет о республике, что-то из ряда вон выходящее. Видели подобное и не раз. Тем не менее то, что случилось в Республике Коми, мягко говоря, озадачило многих бывалых из московских или региональных коридоров власти. Масштаб, как говорится, впечатляющий.

Все было как в сериале о доблестных сотрудниках органов. Произошел арест не только главы республики Вячеслава Гайзера, но и его заместителя Алексея Чернова, председателя Государственного совета (региональный законодательный орган) Игоря Ковзеля и других высокопоставленных чиновников. Всего 19 человек. Еще один персонаж — бывший советник главы республики и бизнесмен Александр Зарубин — находится за границей, и весьма вероятно, что спешить в Россию у него никаких резонов нет. Все арестованные обвиняются в экономических преступлениях, организации преступной группировки, которая занималась незаконным отчуждением государственных долей в предприятиях региона.

Задержали стольких, что формально управлять республикой некому. По уставу в случае невозможности выполнения своих обязанностей председателем правительства его функции исполняет заместитель. Другого не предусмотрено. В данном случае заменить председателя некому, так как его заместитель также арестован. Недоработали авторы устава, не знали, каким широким плугом начинают пахать российские правоохранительные органы. Вот и произошел бюрократический казус.

Примерно полгода назад был арестован губернатор Сахалинской области Александр Хорошавин. Тогда под арест пошли и другие сахалинские чиновники, но все это происходило без большой помпы. В частности, сам Хорошавин и его советник, президент футбольного клуба «Сахалин» Андрей Икрамов, были арестованы 4 марта. Других чиновников закрыли в апреле-мае. Уголовное дело против бывшего министра инвестиций и внешних связей Сахалинской области Екатерины Котовой возбудили в июне.

Губернаторов арестовывали и раньше, но подобные акции носили точечный характер и практически всегда находились какие-то основания для этого. Либо брали непомерно и перешли известную грань, либо становились жертвой бизнесовых разборок. Во всяком случае, можно было найти хоть какое-то рациональное объяснение.

В сахалинском случае столкнулись нефтяные интересы «Роснефти» под управлением близкого к Путину Сечина и других гигантов этой отрасли. Последующие события наглядно показывают, что новое руководство региона гораздо лучше понимает запросы «Роснефти».

В случае с Гайзером все представляется гораздо более сложным. Во-первых, как стало известно, Путин знал о готовящихся арестах и фактически их санкционировал. Во-вторых, глава Коми до недавнего времени был в Москве на хорошем счету: президент Путин лично выдвигал его на пост и вообще шли разговоры о близком переводе главы республики в российскую столицу на ответственную должность. И вдруг такой пассаж. Есть над чем задуматься.

Среди российских экспертов наиболее часто обсуждаются следующие версии такой операции правоохранительных органов.

Первую связывают с повышенной активностью силовиков. Здесь и упомянутое выше сахалинское дело, и арест челябинского вице-губернатора Николая Сандакова, новгородского вице-губернатора Виктора Нечаева, первого заместителя председателя правительства Ивановской области Андрея Кабанова. Но это были фигуры второго ряда, после сахалинского дела взялись за первых. Другая часть так называемой силовой версии — это недовольство некоторых силовиков тем, что им не дали довести до конца дело об убийстве Бориса Немцова. Тут проблема не в самом убитом оппозиционном политике — никаких симпатий к нему, по всей вероятности, у ведущих расследование не было. Следователей по особо важным делам и часть их руководства возмутило то, что глава Чечни Рамзан Кадыров публично их унизил и показал ограниченность их возможностей. И тут появилась возможность показать свою власть. До главы Чечни пока не добраться, так можно с успехом заняться другими.

Вторая версия примыкает к первой и связана с одним из арестованных — Евгением Самойловым. Он является фигурой, связанной с другим резонансным расследованием, — избиением известного российского журналиста и блогера Олега Кашина. Это дело сейчас также оказалось в центре общественного внимания. Тем более что Дмитрий Медведев, тогда президент России, взял расследование инцидента под личный контроль. Самойлов является близким бизнес-партнером псковского губернатора Андрея Турчака, которого, как и его отца, связывают с заказом на избиение журналиста. Похоже, что следователи не прочь развернуть большое «губернаторское дело». Иначе трудно объяснить их активность. Пять лет расследование дела Кашина шло ни шатко ни валко и вдруг стало катиться как по маслу.

Третья версия — борьба за контроль над Коми. Республика не только важнейший нефтедобывающий регион. Здесь есть уголь, лес и другие богатства, значительная часть которых уходит за рубеж и приносит серьезные доходы. Сторонником этой версии является лидер партии «Демократический Выбор» Владимир Милов. В эфире «Радио Свобода» в передаче «Лицом к событию», а также на телеканале «Дождь» он сказал, что Гайзер стал жертвой борьбы компании «Лукойл», контролирующей 70% нефтеносных участков в Коми и «Роснефти», претендующей на свою долю в них.

Четвертая версия — уже политическая. Владимир Милов считает, что чиновничеству дан ясный сигнал: «Мы своих воров сдавать не будем, а вот будем сажать вас, хотя вы на нас работаете и обеспечиваете. Сигнал очень странный. Скорее сигнал побежать».

Действительно, странно все это. Если с Михаилом Ходорковским было ясно, что он стал угрозой — действительной или мнимой, не важно — для Путина, то с губернаторами этого никак не скажешь. Вячеслав Гайзер был типичным технократом, ничем особым из общего ряда не выбивался. Имел коллекцию часов под миллион долларов, но кто таким не грешил. Брал взятки, отчуждал государственное имущество, так кто из губернаторов не использовал для своей пользы регион, отданный им в кормление. Как сказал Милов, многие из чиновников тешут затылок из-за общего непонимания происходящего. Если за это начали сажать, то под каток можно бросать всех, не ошибешься. Тут вполне наплывают не к ночи возникшая ассоциация с 1937 годом.

С другой стороны, все становится более понятным, если учесть экономическую ситуацию в России. На президентском совещании по бюджету-2016 Владимир Путин в весьма осторожных выражениях, но и достаточно ясно дал понять, что не все граждане поднявшейся с колен страны могут рассчитывать на социальную поддержку государства. Еще совсем недавно президент России говорил, что страна в 2015 году должна «окончательно, твердо выйти на бездефицитный бюджет». Однако уже в апреле во время «Прямой линии», то есть разговора с подведомственным народом, национальный лидер назвал ожидаемый бюджетный дефицит — 3,7% ВВП – «вполне приемлемым». Как оказалось, не вполне. На совещании президент дал задание, чтобы дефицит не превысил 3% ВВП. Сделать это без урезания социальных расходов невозможно. Если под нож идет даже такая священная корова, как расходы на оборону и оборонный комплекс, то о других расходах и говорить нечего.

Отсюда появляется необходимость отвлечь внимание народа. Ссылки на происки мирового зла в лице США и Запада вообще не слишком работают. Приелось. Теперь нашли новое чучело для битья.

Царь решил принародно наказывать нерадивых бояр с помощью новоявленной опричнины. При этом степень их нерадивости определяется по непонятным критериям. Как показывает история, на каком-то этапе помогает. Заодно и силовикам будет работа.

Все хорошо, только сильно напрягает элиту и ближайшее окружение. И никак от заговоров не уберегает. История от Юлия Цезаря до Хосни Мубарака дает противоположные примеры. Одно плохо. История учит тому, что никто на ее примерах не учится. И российский президент не исключение. Он только подтверждает это правило.