Кризис неизбежен: известны причины и сроки

Десять лет назад, 15 сентября 2008 года, лопнул один из крупнейших инвестиционных банков в мире – Lehman Brothers. Хотя финансовый рынок к тому моменту уже переживал серьезные проблемы, именно эта дата принята в качестве точки отсчета глобального кризиса

Украина сначала бодрилась перед его угрозой, а потом сдалась и пережила серьезнейшее падение. Спустя десять лет в мире отчетливо звучат предупреждения об очередном спаде. Вопрос в сроках и масштабах.

Но к новым вызовам Украина готова еще меньше, чем к мировому экономическому кризису 2008-2009 гг.

Уроки 2008 года

• К тому моменту, когда финансовые проблемы ударили по крупнейшим мировым экономикам, Украина была на подъеме. В страну шли инвестиции, кредитование стало нормой.

• «За время президентства Виктора Ющенко финансовый сектор увеличился в 15 раз, — напоминает директор Института трансформации общества Олег Соскин. — Тогда, также, как и сейчас, правительство осуществляло огромные заимствования через облигации. Тоже был дефицитный бюджет и его закрывали долговыми обязательствами. И тоже была программа с МВФ».
• Финансовый эксперт Алексей Кущ говорит о том, что удар по нашей стране в 2008 году был неизбежным. До 2004 года отечественная экономика была закрытой, главную роль играли государство и финансово-промышленные группы, банковский сектор был своим, национальным. Но затем страна вступила во Всемирную торговую организацию и открытый финансовый рынок был одним из условий.

«К нам хлынул мировой банковский капитал. Открылись иностранные банки, были завезены миллиарды долларов, которые пошли на несколько сегментов, где возникли пузыри: рынок недвижимости, ипотека, потребительское кредитование. Главным риском были валютные кредиты. Вместе с ними в нашу экономику пришли и валютные риски», — объясняет Алексей Кущ.

• Гривна, которая еще летом 2008 года вошла в равновесие по отношению инвалюте, рухнула с 5 до 12 за доллар. Потребовалось некоторое время, чтобы нацвалюта успокоилась в коридоре от 7 до 8 грн за долл.
• Валютные кредиты, которые накануне кризиса были для населения значительно более выгодными, чем гривневые, возвращать нужно было по новому высокому курсу. Начался кризис неплатежей.
• Параллельно стартовал отток банковских вкладов. Посыпали крупные финучреждения – «Родовид», «Укрпром», «Укргаз». Нацбанк в октябре 2008 года пошел на жесткую меру – ввел мораторий на досрочное снятие депозитов.
• Бизнес начал рубить косты – пошла череда кадровых чисток, зарплаты, несмотря на девальвацию гривны, не росли. В то же время люди не имели возможности перекрыть бреши в своих бюджетах за счет своих же депозитов.

Последствия

«Украинская экономика тогда была открытой, сырьевой и небольшой. Сырьевой характер экономики привел к ухудшению экономических показателей. Открытость – к оттоку капитала, а небольшой размер не позволил эффективно бороться с кризисом, — констатирует Алексей Кущ. — Однако НБУ тогда проводил более грамотную политику, чем в 2014 году. Правительство применяло более эффективную стратегию.

Было предпринято экстренное торможение, в результате удалось спасти банковскую систему. Банкротства произошли, но такого банкопада как в 2014-2016 годах не было. Правительство смогло поддержать некоторые базовые отрасли: металлургию, машиностроение. Мы отделались легким испугом. Уже в 2010 году мы вернули экономический рост и компенсировали потери».

Уровень падения украинской экономики в период глобального кризиса оценивают на уровне 15% ВВП. Гривна девальвировала до 8 за доллар – на 30%.

«Действия власти тогда можно критиковать. Но, по сравнению с действиями в 2014-2015 гг., они были эффективнее. Ведь в 2014-2015 гг., после потери 16% ВВП, гривна девальвировала с 8 до почти 30 за доллар», — говорит Алексей Кущ.

Кризис на пороге

• Прийти в чувство после болезненного удара о дно вроде бы удалось. Но теперь мир обсуждает новые экономические вызовы.

Директор-распорядитель Международного валютного фонда Кристин Лагард еще в 2017 году говорила, что не исключает возможности нового кризиса. В течение 2018 года это обсуждали ведущие эксперты на всех площадках. Кризис был темой форума в Давосе зимой 2018 года. Всемирный банк в июне 2018 года дал очень дипломатичную характеристику экономической ситуации. По версии его аналитиков, вероятность того, что мировой экономике станет хуже, выше, чем вероятность того, что ей станет лучше.

• В июле 2018 года добавили нерва в Bank of America. По версии его экспертов, ситуация на мировом рынке в этом году чем-то напоминает им ситуацию в 1997-1998 гг. 20 лет назад кризис подкосил развивающиеся азиатские рынки, привел к дефолту России.

Отечественные аналитики подтверждают: мир наблюдает своеобразный парад планет – три экономических цикла сходятся в одной точке.

• Цикл Китчина. Краткосрочный, с периодичностью 2-4 года. «Короткие циклы характеризуются изменением объемов товарно-сырьевых запасов и их наращиванием. Предприятия часто пропускают приближение кризиса и экономики входят в кризисное состояние разогретыми, без торможения», — объясняет Алексей Кущ.
• Цикл Жюгляра. Среднесрочный, с периодичностью 7-11 лет. «Средние циклы связаны с инвестированием, — говорит финансовый эксперт. — После коротких циклов предприятия сокращают инвестиции. Это сказывается на производительности труда и замедлении экономического роста. Хотя после кризиса нужно преодолеть болевой порог и дополнительно стимулировать капитальные инвестиции».
• Цикл Кондратьева. Долгосрочный, с периодичностью 48-55 лет. Эти циклы еще называют технологическими укладами. Сейчас мир готовится перейти к шестому. «Это так называемая NBCI-конвергенция, когда основную роль будут играть нано- и биотехнологии, информационные и когнитивные, — поясняет Алексей Кущ. — Естественно это будет сопровождаться отмираем многих базовых, в том числе и сырьевых, отраслей, к которым мы уже привыкли».

Приметы

Есть циклы, а есть характерные признаки грядущего кризиса. В своих прогнозах развития мировой экономики в 2018 году МВФ, ВБ и участники форума в Давосе указывали на схожие тревожные сигналы:

• торговые войны между США и Китаем;

• перегрев фондовых рынков в 2017 году;

• бум кредитования развивающихся рынков с последующим оттоком средств оттуда в пользу надежной гавани – доллара. Федеральная резервная система США в течение 2018 года повышает учетную ставку, и привлекательность надежных американских долговых обязательств растет. В таких условиях развивающиеся рынки с их рисками становятся менее интересными. Украина тоже ощущает на себе этот эффект. Заимствования становятся дороже. Например, если в 2017 году мы смогли одолжить под облигации внешнего государственного займа 3 млрд долл. с доходностью 7%, то в 2018 году привлечь удалось только 300 млн и уже под 9%.

Кто готов, а кто – нет?

Американский протекционизм — признак подготовки ведущей мировой державы к проблемам.

«Они спасают свой рынок и готовятся к открытому обвалу предприятий производственного цикла, — говорит Олег Соскин. — В 2008 году кризис вошел через финансовую сферу. Он и не прекращался, просто сейчас он уже заходит в производственную сферу. Поэтому Трамп и его команда – строители, нефтяники, переработчики, будучи умными людьми и понимая, что близится время жесточайшей конкуренции, забирают себе фазу высокотехнологичного производства: автопромышленность, нефтепереработку, легкую промышленность».

С проблемами уже столкнулись развивающиеся рынки, и речь идет не об Украине, которая по-прежнему мала и слаба.

«Мы видим, что Турция, Аргентина, Венесуэла, Россия, Казахстан, Иран, – страны с диктаторскими режимами сейчас падают. В Турции обвал лиры на 40%, инфляция 18%, кредиты под 18%. Еще есть рост, но он заканчивается, — поясняет Олег Соскин. — Мы уже видим тех, кто будет лузерами. Они оказались не готовы к этой фазе производственного кризиса».

На том, что кризис произойдет, в конце ли 2018 года или в 2019 году, уже сошлись большинство экспертов, говорит Алексей Кущ. Вопрос только в том, насколько глобальным он будет.

Некоторые говорят, что это будет реинкарнация кризиса 1998 года, когда он произошел на развивающихся рынках. Другие говорят, что он будет планетарного масштаба, а эпицентром может стать тот же Китай.

«Например, кризис в Китае, спровоцированный девальвацией юаня, корпоративными дефолтами или сокращением объема производства, может вызвать резкий обвал сырьевых рынков, — объясняет финансовый эксперт. — Соответственно, кризис развивающихся стран может перерасти в глобальный».

Время играет против Украины

• Каким бы ни был масштаб возможных проблем, Украина к ним не готова. И эта неготовность совсем не похожа на ситуацию десятилетней давности.

• «Тогда был достаточно большой запас внутренней прочности, подкожного жира, который помог быстро преодолеть и минимизировать последствия. Сейчас экономика истощена, находится в анемичном состоянии, — констатирует Алексей Кущ. — Поэтому даже небольшой кризис может иметь для нас катастрофические последствия. Не говоря уже о том случае, если кризис будет глобальным».
• Причины нашей неготовности к мировым вызовам всем давно известны. Когда страна переживает военный конфликт, она переживает кризис. Другой вопрос, что же предприняли для минимизации последствий как актуальных внутренних проблем, так и грядущих внешних.

«Начало мирового кризиса – следующий год, февраль 2019 года. Пока что идет накопление факторов, — говорит Олег Соскин. – У нас еще есть пара месяцев. Сейчас нужен немедленный секвестр бюджета (сокращение расходной части, — ред.). Это изменение механизма начисления раздутых зарплат чиновников и усечение карательных органов. Ведь Владимир Гройсман ведет нас к модели военного коммунизма. Немедленно нужно избавиться от дефицита государственного бюджета и коммунальных бюджетов. НБУ должен избавиться от ОВГЗ – правительственных долговых обязательств, и немедленно прекратить рефинансирование банков. Плюс полная либерализация валютного, кредитного и фондового рынков.

Нужна коммунальная реформа — государство не может в нынешних условиях держать этот балласт. Все силы нужно бросать на строительство инфраструктуры – дорог. Это нас спасет. Так делают Македония, Сербия, Словакия, Польша. Ставку делать на сельскохозяйственную переработку и начинать продавать землю своим кооперационным хозяйствам. Плюс развивать альтернативную энергетику. Словом, делать все то, что мы не делаем».

Анна Гончаренко