Вьетнам между эволюцией и революцией

Крутой поворот

Рыночная экономика и хлынувшие в страну иностранные инвестиции обеспечили быстрое развитие промышленности и резкий рост уровня жизни. В 1990-х ВВП ежегодно рос в среднем на 8,9%, фактические капиталовложения — на 25%. Была решена проблема продовольственной безопасности, Вьетнам превратился в экспортера риса и других сельскохозяйственных продуктов.

Однако экстенсивная модель роста себя довольно быстро исчерпала и в начале 2000-х стали нарастать кризисные явления. Новый премьер-министр Нгуен Тан Зунг, который возглавил правительство в 2006 году, поставил во главу угла госкорпорации. В отличие от Сингапура, где этот вариант оказался весьма удачным, во Вьетнаме, как и в Китае, на них полился дождь финансовой поддержки, при этом чиновники не очень беспокоились об эффективности таких вложений.

Все это привело к тому, что в госкорпорациях начались масштабные хищения. Показателен пример компании Vinashin, которую хотели сделать глобальным игроком в мировом судостроении. В 2010 году в ней обнаружились долги в $4,5 млрд, а в 2011 году их пришлось реструктуризировать.

Все это обострило внутриполитическую дискуссию и критику премьера Нгуен Тан Зунга. Тогда ему удалось сохранить пост и госкорпорации начали приватизировать. Для чего активно привлекается иностранный капитал.

Продолжением и углублением этого курса стала так называемая диверсификация связей (да фыонг хоа, да занг хоа). К ней примыкает «международная интеграция» (хой няп куок те). Смысл их состоит в максимальной открытости для иностранных инвестиций и интеграции Вьетнама в международные рынки.

В 2015 году Вьетнам заключил соглашения о свободной торговле с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС), Южной Кореей и завершил переговоры с Европейским союзом. Важнейшим этапом стало вступление в недавно образованное Транстихоокеанское партнерство (ТТП). В нем участвуют такие страны, как Австралия, Новая Зеландия, Сингапур, Япония, США, Мексика, Чили, Перу. Характерно отсутствие в организации Китая.

Пекин — самый крупный торговый партнер Ханоя. Однако торговый дефицит Вьетнама в отношениях с КНР только по итогам января-сентября 2015 года составил $24,3 млрд при общем обороте за этот же период в $49,3 млрд. Не удивительно, что вьетнамское руководство ищет способы изменить такое положение.

Многие экономисты видят выход в развитии торговых отношений с США. Сегодня Америка — крупнейший рынок сбыта вьетнамских товаров, доля которых составляет около 18% общего экспорта. В первую очередь текстильной продукции. Почти треть американского импорта одежды приходится на Вьетнам. Отмена таможенных пошлин на товары швейной промышленности предоставит вьетнамским производителям существенную выгоду от вхождения в ТТП. Хотя не все так просто. Есть положение, регулирующее правила происхождения товара yarn-forward (от нитки). Согласно ему, для применения к ввозимой одежде нулевой пошлины сырье должно быть также импортировано из страны ТПП. Для Вьетнама это проблема, так как большая часть сырья для швейной промышленности закупается в Китае. Положение постепенно изменяется, поэтому со временем отдача будет существенной.

Для отношений Ханоя и Пекина характерна серьезная напряженность. Есть взаимные территориальные претензии в отношении архипелага Спратли и Парасельских островов. В Ханое весьма резко реагировали на развертывание китайской буровой платформы во вьетнамской экономической зоне. Происходит наращивание военного потенциала Вьетнама, который серьезно опасается агрессивности большого соседа.

В частности, в России закуплены шесть подлодок класса «Кило», одна из которых уже начала патрулирование в спорных водах. В Ханое заявили, что осуществляется это в рамках самообороны и защиты национальных интересов. Как сказал высокопоставленный вьетнамский чиновник газете South China Morning Post, «мы не хотим конфликта с Китаем и должны верить в нашу политику дипломатии. Но мы знаем, что должны быть готовы к худшему». Вьетнамские войска переведены в «высокую боевую готовность» с целью парировать внезапное нападение.

Достижение консенсуса

Стремления к модернизации премьера Нгуен Тан Зунга нашли широкую поддержку среди растущей прослойки частных предпринимателей и городского среднего класса. В какой-то момент казалось, что реформаторское крыло под его руководством одерживает верх над консерваторами.

Когда в конце января полторы тысячи делегатов собрались на XII съезд партии, многие ожидали углубления реформ и соответствующих кадровых изменений. Поговаривали даже, что Нгуен Тан Зунг займет сразу два поста — генерального секретаря партии и президента страны.

Однако съезд проголосовал за кандидатуры высшего руководства, среди которых Нгуен Тан Зунга не оказалось.

Обозреватели считают наиболее вероятной версию, что консерваторы не смогли найти альтернативу популярному премьер-министру и заняли позицию «кто угодно, только не Зунг». Структура власти во Вьетнаме такова, что руководство распределяется в четырех центрах, соотношение между которыми все время меняется.

Генеральным секретарем остался Нгуен Фу Чонг. Однако в силу возраста на этом посту он долго не задержится. Президентом становится министр общественной безопасности Чан Дай Куанг. К нему есть много претензий со стороны правозащитников из-за необоснованных арестов, избиения активистов и блогеров. Тем не менее его недавно принимали в США — наверное, с учетом будущих персональных изменений во вьетнамском руководстве.

Премьер-министром станет вице-премьер Нгуен Суан Фук, а Национальное собрание возглавит заместитель председателя парламента Нгуен Тхи Ким Нган, ранее занимавшая пост министра труда.

Несмотря на аппаратное поражение реформатора Нгуен Тан Зунга, нельзя сказать, что к власти пришли консерваторы. К таковым однозначно можно отнести генерального секретаря и президента. Они выходцы из северной части страны, которая традиционно пополняет государственный кадровый аппарат теоретиками коммунизма и силовиками. В то же время премьер-министр и председатель парламента относятся к политическому югу. Они долго работали в министерствах экономического блока и были руководителями провинций. По нашей терминологии крепкие хозяйственники.

Изменения коснулись и партийного руководства. Число членов политбюро увеличилось с 16 до 19. Из старого состава посты сохранили только семь человек. Снизился и средний возраст с 65 до 59,7 лет. Самому молодому члену политбюро 46 лет. По вьетнамским меркам совсем юный возраст.

В основе политическая система остается неизменной — 4,5 млн членов партии, 180 членов ЦК, 19 членов политбюро. Тем не менее появляются политики новой формации.

В 2013 году в состав политбюро вошел первый партиец с западным образованием — глава Отечественного фронта Нгуен Тхиен Нян. Его сын возглавил город Дананг и в первый же день опубликовал адрес своей электронной почты и мобильный телефон, чтобы собирать предложения и жалобы горожан. Для Вьетнама это революционный шаг.

Новые руководители не станут действовать резко и не примутся за решение структурных проблем вьетнамской экономики. Любые шаги будут крайне осторожными, предпочтение отдается сохранению статус-кво внутри вьетнамских элит.

Насколько такой эволюционный подход окажется успешным, сказать трудно. Сейчас 60% населения моложе 45 лет, но уже в 2035 году доля людей старшего возраста удвоится и пенсионная система может не выдержать. Страна все больше нуждается в серьезном реформировании, но пока высшее руководство на это не решается, сохраняя баланс как во внутренней, так и во внешней политике.