Год под знаком Трампа: дворцовые войны, неудачи внутри страны и нарастание мирового хаоса

Растерянность – то чувство, которое испытывали политики и эксперты, журналисты и разведчики, финансисты и дипломаты, активисты и просто неравнодушные к политике граждане – наблюдавшие в ночь с 8-го по 9-е ноября прошлого года за подсчетом результатов волеизъявления американских избирателей. Вопреки прогнозам социологов, уверенно отдававших пальму первенства номинанту демократов Хиллари Клинтон; вопреки расчетам сильных мира сего, для которых президентство экс-госсекретаря казалось делом решенным, все «колеблющиеся» и ряд умеренно-демократических штатов уверенно окрашивались в красный цвет – цвет Республиканской партии. После обнародования данных по Флориде, Огайо, Пенсильвании, Мичигану и Джорджии – ключевым штатам, в которых решался итог баттла за пост самого могущественного человека на планете – стало ясно, что следующий президент – вовсе не «системная» Клинтон, а эксцентричный Дональд Трамп.

Растерянность сменилась неопределенностью. Куда поведет Америку новый лидер? Чего ожидать ее гражданам? Какова судьба систем коллективной безопасности (включая НАТО) и зон свободной торговли, драйвером и локомотивом которых всегда были Соединенные Штаты? Контраверсионные заявления, наспех собранная разношерстая команда, неоднозначный кейс – все это давало не слишком большие возможности для уверенного прогнозирования. Американской и мировой общественности оставалось только одно – посмотреть на первые шаги нового лидера и сформированной им команды, чтобы понять, какие из своих обещаний намерен выполнять только что избранный президент, а что было лишь красивой (или не очень) предвыборной риторикой.

Сейчас, спустя год, можно констатировать: определенной концепции как внутренней политики, так и поведения на международной арене, у 45-го президента США так не выработалось. Постоянная конкуренция в окружении главы Белого дома; перманентная война членов команды Дональда Трампа за доступ к «телу» породили откровенный бардак, в котором тяжело найти место целостной стратегии. Реверансы нового хозяина Овального кабинета настроили против него истеблишмент (включая родную партию) и серьезнейшем образом ослабили позиции администрации Трампа на всех фронтах. Как следствие — внутриполитические инициативы Дональда Трампа встретили серьезное сопротивление и оказались в подвешенном состоянии. А внешняя политика Соединенных Штатов оказалась заложником политики внутренней и в значительной степени отображает разброд и шатание, охватившие Белый дом и Капитолийский холм.

Вся президентская рать: конкуренция внутри администрации

Вопреки американским традициям, когда новоизбранный президент представляет ключевых членов своей будущей команды буквально в течение нескольких дней, формирование администрации Дональда Трампа безбожно затянулось.
Изначально некоторым наблюдателям казалось, что президент, вместо формирования единой и монолитной команды, конструирует систему сдержек и противовесов. Что было несколько странно, учитывая заявленные наполеоновские планы нового лидера, но все же вполне допустимо и нормально.

Реальность, однако, оказалась куда печальнее: концепции создания целостной команды у Дональда Трампа не было от слова «совсем». В результате людей на ключевые посты подбирали, как правило, методом тыка. Ни о какой системной и слаженной работе, разумеется, не могло быть и речи. Кроме того, многие назначения и предложенные кандидатуры были крайне неоднозначно встречены политикумом и обществом.

Единственным человеком, чья кандидатура получила единодушное одобрение, стал руководитель Пентагона Джеймс Мэттис. Генерал, имеющий репутацию храброго солдата, выдающегося военачальника и военного интеллектуала, не только получил полную поддержку Сената (за его назначение проголосовали 98 сенаторов из 100), но и специальное исключение из закона, запрещающего военнослужащим занимать должность министра обороны в течение семи лет после окончания службы.

Куда менее радужно законодатели и пресса встретили соискателя на должность государственного секретаря, экс-руководителя нефтяного гиганта ExxonMobil Рекса Тиллерсона, над которым довлели слишком тесные связи с людьми из ближайшего окружения Владимира Путина. Впрочем, Тиллерсон все же прошел горнило Сената, впоследствии наглядно продемонстрировав, что опасения в его пророссийскости не имеют под собой никаких оснований. Напротив, навыки проведения кризисных переговоров с непростыми партнерами, способность занять жесткую позицию вкупе с идеальным пониманием того, как функционирует российская элита, делает Рекса Тиллерсона поистине бесценным переговорщиком с Кремлем. Как, впрочем, и с любыми другими проблемными режимами. Вместе с тем, великолепный бизнес-организатор, Тиллерсон так и не стал эффективным бюрократом – эффективность работы Госдепа, мягко говоря, оставляет желать лучшего.

В то же время, Госдударственный департамент и другие системные структуры во времена президентства Трампа в куда меньшей мере вовлечены в выработку концетпов как внутренней, так и внешней политики. С самого начала каденции нового президента ключевые решения проговоривались в самом узком кругу, куда изначально вошли глава администрации Рейнс Прибиус, советник по нацбезопасности Майкл Флинн, главный стратег Стивен Бэннон, дочь новоизбранного президента Иванка Трамп и ее супруг, старший советник Джерад Кушнер.

Флинн, основной апологет перезагрузки отношений Вашингтона с Москвой, недооценил токсичность последней и пал первой жертвой обвинений в несанкционированных контактах с российскими дипломатами.

Скрывший от общественности факт общения с послом РФ Сергеем Кисляком, да еще и дезинформировавший по этому поводу вице-президента Майка Пенса, генерал Флинн был вынужден уволиться после 23 дней пребывания на посту, поставив абсолютный антирекорд по сроку нахождения на одной из ключевых должностей в Белом доме. В то же время, 23 дней вполне хватило для того, чтобы полностью развалить работу американского Совбеза: по словам информированных людей, Майкл Флинн оставил после себя форменный бардак, и новому советнику по национальной безопасности Герберту Макмастеру пришлось по крупицам восстанавливать работу ведомства.

Падению своего конкурента Майкла Флинна явно порадовался старший советник президента и его главный стратег Стив Бэннон. Примерно на месяц лидер американских альтернативных правых полностью монополизировал влияние на президента, проталкивая собственную концепцию внутренней и внешней политики и расставляя собственных людей на ключевые должности. Из под пера Бэннона выходили ключевые речи Дональда Трампа, включая инаугурационную, и проекты основных указов, начиная с указа по ограничению миграции. Добившись включения себя в состав Совета национальной безопасности и исключению оттуда своих главных конкурентов, Стив Бэннон принимал участие во всех важных совещаниях и присутствовал при телефонных переговорах новоизбранного главы государства с лидерами других стран. В то же время, сосредоточив в своих руках колоссальное влияние, Бэннон умудрился завалить практически все направления, за которые брался. Так, подготовленные главным стратегом указы блокировались в судах, отмена обамовской реформы здравоохранения провалилась, ряд переговоров Трампа с иностранными лидерами, за которые отвечал Стивен Бэннон, прошли куда хуже, чем хотелось бы.

Проколами Бэннона с удовольствием воспользовались его многочисленные недруги, чтобы ограничить гипертрофированное влияние «американского Ленина» на главу государства. В итоге, совместными усилиями Джерада Кушнера и Герберта Макмастера лидер ультраправых покинул Белый дом и отравился в свободное плавание. В котором, кстати, может оказаться вполне успешным.

Сейчас наибольшее влияние на президента имеет Кушнер, который вместе со своей супругой Иванкой пытаются участвовать в формировании внешней политики Соединенных Штатов на китайском, мексиканском и ближневосточном направлениях. В то же время, на данный момент «семью» заметно теснят системные политики: Джеймс Мэттис, Рекс Тиллерсон и Герберт Макмастер, а также – недавно назначенный усилиями последнего руководитель администрации Джон Келли. Именно их усилиями в Белый дом возвращается некий порядок и последовательность, а во внешнюю политику Вашингтона – классические республиканские подходы. Кстати, симптоматично, что трое из названной четверки (кроме Тиллерсона) – отставные генералы американских Вооруженных сил.

Рашагейт

Странные заявления, в которых новоизбранный президент крайне лестно отзывался о российском лидере Владимире Путине, намерение устроить перезагрузку отношений с Москвой и наличие в команде Дональда Трампа персонажей с откровенно пророссийским кейсом сразу же стали основной головной болью американского истеблишмента. После отставки Майкла Флинна, американские законодатели создали специальную комиссию, с целью расследования возможных связей команды Дональда Трампа с русскими. Впрочем, особых успехов конгрессмены и сенаторы так и не достигли, но в марте к расследованию «российского досье» Дональда Трампа подключилась ФБР – что вызвало неимоверное раздражение президента и довольно скоро привело к увольнению последним директора ведомства Джеймса Коми.

17 апреля заместителем генпрокурора был назначен специальный прокурор (коим стал другой экс-директор ФБР Роберт Миллер), призванный расследовать вмешательство Москвы в американские выборы, связь отдельных людей Трампа с русскими и вообще докопаться – насколько глубоко агенты Кремля просочились на капитолийские холмы.

Первые серьезные успехи люди Миллера продемонстрировали на минувшей неделе – были взяты под домашний арест политтехнологи Виктора Януковича и Олега Дерипаски Пол Манафорт и Рик Гейтс. Правда, обвинения больше касаются не российской активности в США, а уклонений от уплаты налогов и отмывания денег. Однако же очевидно, что знаменитый консультант Манафорт явно знает не так уж мало об украинских, да и российских власть предержащих. Авось – под угрозой 80 лет тюрьмы с конфискацией нажитого непосильным трудом – чего-нибудь да и расскажет.

Кроме того, ФБР задержало бывшего советника предвыборной кампании Дональда Трампа Джорджа Попадопулоса, идеей-фикс которого была организация встречи Трампа с Путиным с целью «нормализации» отношений между Россией и США. После ареста Попадопулос признался, что до того нагло врал «федералам», а также клятвенно пообещал сотрудничать со следствием. Вполне возможно, показания Попадопулоса и Манафорта и выведут Мюллера на действительно крупную рыбу – вроде Картера Пейджа, Майкла Флинна или даже всесильного Джареда Кушнера. В любом случае, процесс очищения Вашингтона от агентов традиционного противника западного мира запущен, что не может не внушать оптимизма.

Понимая, что отношения с Москвой – слишком важная тема, чтобы полностью оставлять ее на откуп Дональду Трампу, американские законодатели решили взять инициативу в свои руки.

В конце июля был принят закон, существенно усиливающий санкционное давление на Россию и ставящий духовноскрепную страну в один ряд с Ираном и Северной Кореей. Поскольку конгрессмены и сенаторы во время голосования продемонстрировали редкое единодушие (419 против 2 в Палате представителей и 97 против 2 – в Сенате), президент был вынужден, скрепя сердце, подписать билль. Однако с вводом предусмотренных законом санкций тянул до последнего – аж пока обитатели Капитолийского холма не потребовали внятных разъяснений.

Внутренняя политика: фестиваль неудачных начинаний

Обвинения в симпатиях к извечному противнику Соединенных Штатов серьезнейшим образом ослабили позиции Дональда Трампа внутри страны, результатом чего стала откровенная пробуксовка практически всех начинаний новой администрации. Так, прокуроры заняли откровенно враждебную позицию по отношению к указу президента по ограничению миграции в США, а суды быстренько его отменили – благо, подготовленный командой Стива Бэннона документ был откровенно «сырым». Та же судьба ожидала и новый, гораздо лучше выписанный указ, действие которого заблокировали суды Гавайев и Мэриленда. В связи с чем Дональд Трамп пожаловался на откровенный произвол судебной ветви власти. И здесь с ним тяжело не согласиться – ситуация, когда суды местного уровня вмешиваются в зону компетенции президента и на корню рубят все инициативы центральной власти, руководствуясь только им ведомыми соображениями, представляется откровенно нездоровой. Для этого есть Верховный суд, в конце-то концов. И вот его судьи с доводами президента согласились – 12 сентября (полгода спустя!) указ таки вступил в законную силу.

Столь же незавидной была судьба и обещанной республиканцами отмены обамовской реформы здравоохранения. Казалось бы, здесь никаких проблем не должно было возникнуть – и Белый дом, и обе палаты Конгресса под контролем республиканцев, для которых отмена Obamacare – дело чести. Но нет: консервативно настроенные конгрессмены-республиканцы посчитали трамповский вариант отмены реформы слишком половинчастым. Другим, наоборот, показалось, что ряд социальных гарантий, заложенных в обамовском варианте, нужно все же оставить. Понимая, что для отмены банально не хватит голосов, администрация то отзывала законопроект из Конгресса, то вносила его вновь. Наконец, в июле сенаторы окончательно отклонили одну из базовых инициатив нового президента.

Неизвестно, какую судьбу ожидает еще одно грандиозное обещание Дональда Трампа – построить стену на границе с Мексикой. Пока что на этот проект просто нет финансирования, так что, не исключено, все разговоры об этом так и останутся разговорами вплоть до принятия нового бюджета. Но, даже если деньги найдутся, не факт, что начало строительства не заблокирует какой-то очередной местный суд на основании того, что хорошо оборудованная и укрепленная граница нарушает права нелегалов, контрабандистов и наркоторговцев.

Эволюция внешней политики: от изоляционизма к неоконсерватизму

Новоизбранный президент шел на выборы с явно изоляционистскими лозунгами – выхода из соглашений о зонах свободной торговли, уменьшения американского военного присутствия в Европе, снижения роли НАТО (которое Трамп неоднократно называл устаревшим и не отвечающим вызовам времени). Однако внешнеполитические реалии, а также постепенно берущие верх в Белом доме вменяемые советники неуклонно корректировали позицию нового лидера.

Так, отношение Дональда Трампа к Североатлантическому альянсу эволюционировали от полного скепсиса до подтверждения своих союзнических обязательств, вплоть до предусмотренных 5 статьей Вашингтонских соглашений. При этом Белый дом продолжает настаивать, чтобы европейские партнеры увеличили свой вклад (и вполне заслуженно – европейцы упорно не хотят платить за собственную безопасность). Особенно внятно президент заявил об этом во время июльского визита в Польшу, где его приветствовали восторженные толпы варшавян. Там же Трамп произнес свою самую знаменитую речь, посвященную ключевым вызовам современного Запада. Кстати, там же, в Варшаве, особенно отчетливо прозвучали постулаты энергетической политики новой администрации. Трамп заявил, что США становятся одним из крупнейших экспортеров энергоносителей (особенно сжиженного газа) и намерены существенно потеснить традиционных поставщиков (привет духовноскрепным России, Ирану и Венесуэле). Кстати, такие намерения (как и новый санкционный закон) не на шутку встревожили ключевые страны западной Европы, вложившие миллиарды долларов в строительство газотранспортной инфраструктуры из Российской Федерации.

На азиатском направлении новая администрация в самом начале сделала просто-таки колоссальную ошибку, одним махом убив одно из главных достижений Барака Обамы – соглашение о Транстихоокеанском торговом партнерстве, фактически толкнув страны Азиатско-Тихоокеанского региона в объятия Китая. Хотя позже отношения с ключевыми союзниками были восстановлены, но уже на двухсторонней основе. Закрепить успех призвано участие Дональда Трампа на проходящем в эти дни саммите АТЭС, где состоятся ряд переговоров американского лидера с руководителями дружественных стран.

Впрочем, несмотря на набирающее силу американо-китайское соперничество, Вашингтон все больше нуждается в поддержке Пекина. Причина – неадекватное поведение Северной Кореи, которая в этом году совершенно «выпряглась», проводя испытание за испытанием, создавая все более новые и точные ракеты и грозя превратить США и их союзников, выражаясь словами классика, «в радиоактивный пепел». Белый дом настаивает на максимальном экономическом бойкоте режима чучхе. Пхеньян же и дальше бряцает оружием, пользуясь тем, что цивилизованный мир не может пойти на ядерную войну и сопряженные с ней людские и экономические потери. На данный момент решения северокорейской проблемы, к сожалению, не видать.

А вот надежды Кремля на новую перезагрузку, к счастью, полностью канули в лету. Дональд Трамп полностью потерял свободу маневра; отношения с Москвой стали ультратоксичными; да и страны стали прямыми конкурентами на энергетическом рынке. Тон вашингтонских чиновников и дипломатов медленно, но неуклонно становится все более жестким; назначение критика российского реваншизма Курта Волкера посланником по разрешению украино-российского конфликта, санкционный закон и продолжающаяся работа спецпрокурора Мюллера лучше любых других индикаторов показывают тщетность кремлевских надежд на «договорняк» с Трампом за спиной американского народа.

Что же касается нашей страны, то здесь мы со второго полугодия каденции Трампа наблюдаем существенный прогресс: встречи американского президента и вице-президента с Петром Порошенко, визиты в Киев Рекса Тиллерсона, демонстративное присутствие Джеймса Мэттиса на военном параде 24 августа; закупка пенсильванского угля для нужд украинской энергетики; возможные поставки летального оружия отечественным вооруженным силам – все это говорит о существенном прогрессе в украино-американских отношениях. И нужно понимать, что отношения могли бы быть еще лучше – если бы не тотальная коррупция обитателей Печерских холмов, постоянные дрязги между отечественными небожителями и, как следствие, — охвативший страну тотальный бардак.

Максим Викулов