Командир 503 отдельного батальона морской пехоты Вадим Сухаревский вспомнил о своем первом бое и людях, которые помогали украинской армии, а после были убиты террористами
Для себя началом войны он называет 13 апреля 2014 года – день первого боя с группировкой Гиркина под Славянском.
«Во время первого обстрела, когда зазвенели пули по броне – я улыбался. Вспомнил Ирак просто. А пацаны прозрели. Я уже в триплексе увидел наступающего противника, группу хорошо экипированных, вооруженных мужчин, которые передвигались тактически, двойками-тройками, стреляли по оптике, прицельно… Поворачиваюсь к пулеметчику, который рядом стоял – и говорю: что смотришь? – А что делать? – Стреляй. – Из какого? Два же пулемета спереди на БТРе. Говорю: с обоих», — рассказал он.
Сухаревский отмечает, что открывать огонь было запрещено, по радиостанции кричали: «Не стрелять!!!», но выполнить этот приказ было сложно под мощным прицельным огнем противника.
Командир подчеркивает, что гордится своей ротой, с которой они воевали по мирному штату, без мобилизованных. Средний возраст по роте был 22 года. Были ребята по 18-19 лет.
«У них все прекрасно было: и характер, и умение, и желание. Заставлять кого-то стрелять в противника? Для этих ребят это было бы что-то невероятное!», — отмечает он.
По его словам легендарной роту сделали оборона луганского аэропорта, штурмовые действия и рейды под Луганском. Мы состыковывались с 95 бригадой, разъединяли «ДНР» и «ЛНР» между Антрацитом и Красным Лучом. За неделю 7 населенных пунктов освободили. И практически без потерь, было лишь четверо раненых.
Это Украина: на Донбассе резко выступили против боевиков«Два из этих населенных пунктов, город Лутугино и село Успенка – 120 тысяч человек – я держал две недели шестью БТРами. Да, 42 человека всего. И при этом мы еще брали пленных – майора РФ и еще четырех сепаров. Пришлось и обязанности местной власти выполнять – потому что они просто разбежались. Вместе с шахтерами мы водоснабжение и электроснабжение восстанавливали… Нам даже приходилось людей убеждать, что мы их есть не будем», — вспоминает Сухаревский.
Он рассказывает, что люди по началу после освобождения действительно боялись даже на улицу выйти.
«Я тогда сразу в бункер в Доме культуры или в театре спустился, посветил фонариком, посмотрел – а их там сотни стоят… Говорю: ВСУ, город освобожден, можете выходить. Никто не вышел.А через неделю мамы с младенцами начали выходить. Кормить же детей надо – а нечем», — вспоминает комбат.
Тут помог магазин в центре города.
«Директор этого торгового комплекса где-то отыскал мой телефон, позвонил — и говорит: делайте, что хотите, берите, что хотите — об одном прошу: сохраните здание. Я ему ответил, что никто там ничего брать не будет, только продукты раздадим людям. Другие товары никто не тронет… Тогда мы три хлебопекарни запустили. Муку из Счастья я заказывал, и свою им отдавали. Сухпайки поначалу людям раздавали. Получалось не так много, как требовалось, но все же…», — рассказывает военный.
Вскоре отношение изменилось конкретно. «Когда нас потом поменяла 24 бригада, а мы пошли в рейд по разъединению «ЛНР» и «ДНР», многие люди из Лутугино звонили и просили вернуться, даже президенту писать собирались. А когда Лутугино снова захватили российские войска – более 70 человек расстреляли просто… Соседи соседей выдавали», — говорит Сухаревский.
Так, вырезали семью, которая помогала украинским военнымво время обороны луганского аэропорта. Они жили неподалеку. Муж, жена и двое детей. Почти год они считались пропавшими без вести. Пока их не нашли волонтеры.
«Из Красной Поляны женщина мне звонила еще почти год, пока там связь была. Говорила все время: «Знаю, что меня слушают – но мне все равно! Слава Украине! Ребята, возвращайтесь, здесь некого бить»…», — рассказывает военный.
А в Круглике женщину, которая с хлебом-солью и с украинским флагом встречала украинских бойцов, просто во дворе расстреляли – когда шла к калитке.
«А в первом доме на этой же улице жила еще одна женщина. Ее муж сбежал, а она осталась. Сама с карабином на блокпостах сепарских стояла. Мы это точно знаем. Есть фотографии, все остальное… Мы даже заходили в ее дом, смотрели. Оружия не нашли. Только два магазина с патронами. Забрали. Ей приказали быть под домашним арестом. А потом она указала на женщину, которая нас кормила… Я жалею, что я ее не застрелил. Такая возможность тоже была», — говорит Сухаревский.
Как сообщала ранее Politeka, информацию о мощном взрыве на линии соприкосновения распространило “представительство ДНР” в Совместном центре по контролю и координации прекращения огня и разграничения сторон на Донбассе. Боевиков заявляют, что инцидент произошел в районе населенного пункта Марьинка, который находится под контролем Украины. Взрыв якобы прогремел на расстоянии около 800 метром от линии соприкосновения. Также сообщается, что через 20 минут после взрыва через эту территорию якобы пролетел украинский вертолет.
По материалам «Обозреватель»
