Участник боевых действий, старший сержант Николай Томенко рассказал о своем видении тогдашних событий в Афганистане

О том, какие выводы через 30 лет после вывода войск из Афганистана нам следует сделать, какие уроки усвоить, сообщает Рідна країна. 

Вообще так произошло, и это влияние, конечно, и СССР, а теперь и России, максимально пытается героизировать, с одной стороны, Великую отечественную войну, с другой стороны героизировать Афганистан, героизировать с точки зрения не людей, которые мужественно себя вели и были героями, а пытается как-то отбелить же идеологию, надо было туда, вот мы вынуждены были посылать войска, это было историческое решение, очень важное и так далее. И в фоне этакой «героизации» мы объективной и правдивой информации об Афганистане в значительной степени еще не услышали.

Вот на пример историю так называемого «Королевского батальона». В то время я служил в Афганистане. Я был там с 1983-го до 1985 года. И у нас тогда очень много было разговоров, как случилось, что просто ребят бросили в ущелье без прикрытия, без ничего.

И это расследование, которое мы увидели много лет после того, утверждает, с одной стороны, что это абсолютно бездарное руководство на самом высоком уровне, генералитета. Потому комбат действовал абсолютно мужественно и честно и погиб там с ребятами. То есть это такие генералы Великой кабульского уровня,к кишлакам и ущельям не походили.

И, более того высказано мнение, что вообще афганцы, а там руководил этим подразделением, контролировал известный Ахмад Шах Масуд, он знал информацию полностью, когда будет идти, кто будет идти и так далее.

В Панджшере (речь идет о Панджшер) алмазные копи. Это очень серьезное место, за которое шла борьба. И очень много чиновников, пока солдаты воевали и дрались, решали свои вопросы — кто продвигался по службе, кто-то зарабатывал деньги, кто-то там еще какие-то вещи договаривался.

То есть вот парадоксальная история, жизнь солдат клали на решение каких-то своих вопросов. Это не первый случай, так исторически возникает. И мне кажется, что это никоим образом не должно перечеркнуть мужество ребят, которые там были. Более того, наоборот, это только усиливает, что они были заложниками каких-то политических игр, разборок и так далее.

Ставили ли вы перед собой в то время какую-то цель?

Я для себя ставил один вопрос в первые месяцы пребывания в Афганистане. И я где-то за полгода ответил, что моя ключевая задача и парней, с которыми я был, то это сделать все, чтобы ни один человек не заболел и (не дай Бог) не погибла. То есть, если мы все живы и возвращаемся домой, а я был там старшим сержантом, под конец даже месяц исполнял обязанности командира взвода, а так заместителем командира взвода, то моя миссия была выжить и сохранить жизни людей.

Все остальные идеологические доктрины, я думаю, сегодня их надо забыть. И, наверное, власть нынешняя должна думать прежде всего о конкретном человеке. Но получается наоборот. Как и разные времена и даже разные государства, а власть почему-то опять делает те же ошибки — не заботится о настоящих ветеранов.

Можете ли вы провести какую-то параллель между Афганистаном и тем, что сегодня происходит на востоке страны?

Это две разные войны. Когда я вернулся из Афганистана в 1985 году, и у меня один журнал в 1987 году заказал какой-то написать материал. И я написал этот материал. Он назывался «Мы были хорошими оккупантами». С одной стороны, я объяснял, что это все-таки была оккупация классическая, с точки зрения коммунистической доктрины, а солдаты были заложниками того, есть они должны были и с местными жителями общаться, и себя защищать, и воевать одновременно. То есть, они имели «энное» количество миссий.

Сейчас наши ребята защищают нашу родную землю, но общим остается отношение власти к ветеранам — оно не изменилось, их используют и забывают.

Например, я в Афганистан попал в 18,5 лет, как и большинство моих коллег. И мое большое преимущество заключается в том, что меня забрали в после первого курса университета, и я вернулся автоматически на второй курс. То есть, мне было чем заняться, я влился в активную жизнь там. И этот синдром пережил быстрее. Для большинства людей, которые после Афганистана — где учиться, где работать?

Я считаю, что государство сделало преступную ошибку, поскольку надо было работать, как в свое время американцы работали с так называемыми «вьетнамцами». То есть, каждый человек, начиная от психолога, социальных работников, должен был получить психологическую помощь. Им сказать: давай мы тебя приоритетно устроим, ты будешь работать здесь, ты будешь, например, помогать в школе (по старым временам) излагать военную подготовку. То есть людей надо было задействовать.

Как и разные времена и даже разные государства, а власть почему-то опять делает те же ошибки — не заботится о настоящих ветеранах.

Люди остались действительно выброшены. И это не только первые четыре года. Фактически до последнего времени в категории суицидов «афганцы» были в первых рядах. Я думаю, что это вина и ответственность государства, которое не смогла их активность и психологическое состояние направить в позитивное русло.

Поэтому я здесь могу только согласиться. Сегодня мы говорим о законах, о других вещах. На самом деле я всю жизнь, когда с «афганцами» общаюсь (разумеется, госпитали, инвалиды, я помогаю по мере возможностей), лучше помочь с поиском работы этим людям, с поиском их реализации, тогда снимется вопрос и «афганского синдрома». Такая же ситуация с воинами АТО, ничего не изменилось.

Напомним, Николай Томенко рассказал про “Прямых”, технических и безвозмездных кандидатов в президенты.

Как сообщала Politeka, партия “Рідна країна” поддержала выдвижение Анатолия Гриценко на выборах президента Украины.

Также Politeka писала, что чтобы сократить огромное количество кандидатов в президенты, Николай Томенко предложил ввести новый политический статус.