Глава движения «SAVE ФОП» Сергей Доротич рассказал, почему фискальные кассовые аппараты являются коррупционной составляющей, и кто заработает на ФОПах, навязав им эту систему.

Об этом он рассказал в новом выпуске программы «Акценты» с ведущей Татьяной Резвин.

«Фискальный кассовый аппарат – это помощь коррупционерам, которые хотят из предпринимателя выжать дополнительные средства. Мы против кассовых аппаратов, мы разрешаем другие системы контроля. На самых кассовых аппаратах, если их навязать миллиону ФОПов, можно заработать где-то десять миллиардов гривен. Плюс будут зарабатывать на сервисном обслуживании этих кассовых аппаратов, потому что если ты его имеешь, ты должен ежемесячно его обслуживать. И платить за сервисное обслуживание в независимости от того работает ли у тебя РРО, или не работает», - подчеркнул он.

Доротич сказал, что за сервисное обслуживание кассовых аппаратов будут платить минимум 400 гривен в месяц, а это дополнительный доход с миллиона кассовых аппаратов в сумме 400 миллионов доходов каждый месяц. И эти доходы будут идти в компании, принадлежащие определенным людям, уверен он, потому что простые люди не могут открыть такую компанию, чтобы попасть в налоговый реестр.

«Поэтому фискальный кассовый аппарат – это просто желание чиновников иметь возможность доступа к ФОПам, чтобы их штрафовать. С другой стороны, определенным чиновникам иметь структуры и зарабатывать на них огромные средства. До 5 миллиардов на сервисном обслуживании и около 10 миллиардов на кассовых аппаратах. И, конечно, здесь присоединился крупный бизнес, для которого микробизнес является конкурентом, но не столько в части предоставления предложений, сколько в части рабочей силы. Потому что ФОП наиболее эффективна и потенциально привлекательная рабочая сила. ФОП, который смог организовать собственный производственный или торговый процесс, – идеальный работник», - резюмировал он.

Как сообщала Politeka, Михаил Чаплыга рассказал, как действительно голосуют украинцы.

Также Politeka публиковала слова Бориса Бойко: «У нас большая проблема неопределенности нашего законодательства.