Учитывая активные боевые действия на Донбассе, огромное количество оружия «на руках», и ряд общественно-политических противоречий, вопрос безопасности граждан вызывает серьезное беспокойство.
Politeka выяснила, какова вероятность спланированных террористических атак на День Независимости, кто спекулирует на страхах простых людей, и способна ли страна противостоять современным вызовам и угрозам.
Олег Жданов, военный эксперт, бывший офицер оперативного управления Генерального штаба ВС Украины:
Во время праздников рисков всегда больше. Есть скопление людей, да и сами теракты в этом случае имеют большую политическую значимость, ведь были придуманы как раз для того, чтобы влиять на политику. Это ее инструмент.
В Украине в повседневной жизни профилактика угроз вообще отсутствует, информационное поле равно нулю, а как только праздник – сразу же вспоминаем об угрозе террористических актов.
Спецслужбы не контролируют ситуацию вообще. Посмотрим, что происходит в Киеве. У нас можно взорвать журналиста, руководителя разведуправления, застрелить в центре города главного свидетеля по делу. По этому и оценивается работа спецслужб.
Есть вопрос к СБУ: где агентурная работа? Где агенты сопровождения? Где меры по предупреждению терактов? После каждого громкого случая (когда потеряли контроль над ситуацией) начинают нам рассказывать, что предотвратили 200 терактов. Каких? Если бы это было правдой, то, пожалуйста, опубликуйте данные – кто организатор, подозреваемые, кого будут судить. Это же уже не является государственной или военной тайной. В этом и суть профилактической работы. С одной стороны, население понимает, что спецслужбы работают, их можно оценить по реальным результатам. С другой, те, кто готовит теракты, осознают, что сядут за решетку или же будут ликвидированы во время оперативных действий.
Причина, почему у нас так плохо работают спецслужбы, заключается в реформировании и финансировании. Чистка в силовых ведомствах так и не состоялась. На сегодняшний день мало верится, что СБУ – проукраинская, учитывая то, сколько там работает людей, которые озвучивали пророссийские идеи.
Плюс СБУ – это политизированный орган, где должности заместителей разделяются по партийным квотам. Это приводит к тому, что занимаются политикой, а не контртеррористической деятельностью.
Кроме того, вопрос агентурной работы – это вопрос очень больших денег. Это и спецмашины, и спецоборудование, завербованные люди, которым нужно платить за информацию.
Все рассказы о том, что у нас в силовых ведомства стало меньше «агентов влияния» – сплошная охота на ведьм. Назовите хоть один громкий скандал, судебный процесс за последние три года над такими «агентами». Никакой информации. Это все манипуляция общественным сознанием и политический пиар. Создается иллюзия контроля над ситуацией.
Последствия такого положения дел – это то, что мы сейчас видим: громкие политические убийства, расстрелы, взрывы, воздействие на политиков, возможности подкупа, вербовки, шантажа.
Ситуацию можно изменить. Было бы желание провести генеральную уборку в СБУ, деполитизировать ее, сделать независимой (как ФБР в Штатах). Тогда при хорошем финансировании, постоянной внутренней проверке на лояльность могли бы получить дееспособную спецслужбу. Но в таком случае под подозрением окажется большая часть украинского политикума. Только посмотрите, сколько у нас в ВР владельцев иностранных паспортов – вот и ответ, почему такой независимой службы до сих пор нет.
Андрей Еременко, основатель социологической службы Active group, политический аналитик:
В прошлом году во время шествия Московского патриархата, якобы, нашли взрывчатку. Специальным автобусом даже перевозили. Это пугает, конечно. Но у правоохранителей вообще работа такая – на воду дуть. Если кто-то звонит и говорит, что на Крещатике взрывчатка, то обязаны реагировать мгновенно.
Политики также часто говорят о возможных террористических атаках. Этим самым напоминают, что у нас – война. Одно из политических последствий войны – это то, что нельзя проводить масштабные протесты против власти. Лишь точечно — против определенных проблем. Это держит общество в определенном напряжении. И довольно сильно отвлекает от проблем, связанных с экономикой и т. п. Но здесь есть и обратная сторона. Когда правоохранители начинают проводить обыски, осуществляют необходимые вещи по предупреждению террористических угроз, это вызывает очень серьезное раздражение у людей.
Нужно отталкиваться от фактов. У нас была серия мелких терактов в 2014 году. Сейчас их практически нет. Конечно, есть отдельные случаи: убийства, взрывы, – но это не имеет массового характера. Поэтому можно сказать, что наши спецслужбы на 3+ справляются. Хотя, с другой стороны, легендарные британские агенты не смогли предотвратить отравление лица радиоактивным веществом, которое светится повсюду. В каждом ведомстве есть свои проколы.
Александр Скипальский, генерал-лейтенант, экс-заместитель председателя СБУ:
Только вспомните, сколько в истории России было террористических актов. Как действовали в период Второй Мировой войны. Сейчас находимся в ситуации, когда украинские спецслужбы должны постоянно оттачивать механизмы борьбы с террором.
Об угрозе терактов говорят ближе к крупным государственным праздникам. Это связано с конкретными причинами. Во время праздников, массовых мероприятий уровень угрозы увеличивается. Это естественно. Скопление народа, враг без ума от нашего празднования, от того, что не становимся перед ним на колени. Поэтому готов организовывать разного рода провокации.
Нынешние украинские спецслужбы отличаются от тех, которые были 5 лет назад. Чувствуют реальную угрозу. Власть не проводит достаточно мероприятий, чтобы обезопасить людей. Бешеные деньги уходят на бизнес, оффшоры, но не на войну. Вот здесь собака и зарыта.
Вопросы безопасности зависят от курса государства, наличия политической воли, а не от самих сотрудников правоохранительных органов. Последние в определенной степени являются заложниками ситуации. О том, как именно власть может предупредить теракты, нужно спрашивать у Турчинова. Он за это отвечает.
У нас много желающих обсуждать наличие в силовом блоке «агентов влияния», при этом не разбираясь в вопросе. Что такое «агент влияния»? Это может быть не классический агент, а человек, который симпатизирует курсу иностранного государства, настроенный критически по отношению к государству, в котором живет. Соответственно, делает все, что выгодно другой стране. При этом может и не иметь контактов со спецслужбами, однако пакостит. Как это назвать?
Посмотрите на цивилизованные страны. Нигде активно не обсуждают, а тем более не раскрывают работу своих спецслужб, наличие агентуры в ведомствах и т. п. Все это делается «под водой». К сожалению, у нас очень много желающих обсуждать эти темы, но нет тех, кто профессионально должен был бы возглавлять организацию работы. Все они – популисты и пропагандисты.
В Украине на сегодняшний день очень высокий уровень преступности. Профессионализм правоохранительных органов низкий. Так называемая реформа, которую проводили в МВД, только навредила. Насколько я проинформирован, господину Грицаку удалось добиться, чтобы не ломали хотя бы СБУ, как это сделали с милицией. Там все профессионалы ушли. Поэтому вопрос организации работы полиции и прокуратуры в сфере борьбы с уголовными преступлениями оставляет желать лучшего.
Все возможно наладить, если властная верхушка захочет этим заниматься. Нет структуры, которая бы за это отвечала. Не может щука сама себя контролировать. Она ловит карасей, но кто-то же должен ею управлять.
Романия Горбач
