В программе «Главный вопрос» с Борисом Бронштейном дипломированный психолог-сексолог Татьяна Славина высказала свое мнение относительно брачного контракта.
Гостья программы замечает, что о брачном контракте можно говорить с трех разных позиций - с психологической, юридической и ценностной - и каждый раз он будет иметь другое значение.
«Если говорить с юридической точки зрения, то это действительно определенные гарантии для тех людей, которые приходят с разными финансовыми возможностями, с разным уровнем», - утверждает Славина. Следовательно, она объясняет, что брачный контракт выстраивает пространство безопасности для обоих супругов.
Но эксперт подчеркивает, что с точки зрения психологии заключение брачного контракта может быть довольно оскорбительным шагом. Она объясняет, что это можно воспринять не как желание создать пространство безопасности, а как проявление недоверия к своему партнеру.
Вообще Славина считает, что решение заключать брачный контракт должна принять лично пара. Но, по ее мнению, это имеет смысл, только если речь идет о разных финансовых возможностях. «Если молодые ребята, 20 лет, у которых за плечами кроме института и рюкзака с личными вещами ничего нет — в этом месте брачный контракт просто не имеет смысла», - утверждает психолог.
Она также добавляет, что молодые супруги скорее вместе создают свой капитал, покупают дом, воспитывают ребенка. «Если строят совместно, то идея брачного контракта — она теряет смысл», - заключает Славина.
Другой вопрос, говорит она, если люди вступают в брак с разным уровнем финансового обеспечения. Эксперт отмечает, что в основном речь идет о взрослых людях, которые построили уже что-то самостоятельно и в браке собираются совместить свои достижения. Тогда, объясняет Славина, брачный контракт становится действительно важным.
«Брачный контракт во всех этих трех категориях — он приобретает совершенно разный смысл», - констатирует гостя программы.
Напоминаем, Славина рассказала, в чем проблема "Тиндера".
Ранее Politeka сообщала о том, что Власюк рассказала о росте уровня домашнего насилия во время пандемии.
