Россия планирует широкомасштабную войну против Украины — Игорь Мазур

— По информации российских СМИ, вы «находитесь на территории РФ с начала 2016 года и занимается вербовкой активистов для организации беспорядков в Москве».

— Ну, начнем с того, что к началу 2016 года я еще был на фронте, в рядах ВСУ, откуда демобилизовался только в апреле. Удивляет и сам формат обвинений: кроме меня, в розыск объявлены украинские адвокат Александр Золотухин и юрист Николай Биллер. Биллера я вообще не знаю. Но, как заявил некий следователь Генпрокуратуры Российской Федерации, именно мы сейчас якобы формируем группы для проведения террористических актов в Москве. Не удивлюсь, если в ближайшее время сами ФСБешники что-то подорвут.

Они, наверное, там забыли, что я давно нахожусь в розыске в РФ, ведь являюсь одним из основателей «Правого сектора». Меня, Яроша и Музичка где-то в феврале 2014-го Россия обвинила в принадлежности к террористической организации и подала в розыск. Была запрещена деятельность «Правого сектора» на территории России (хотя и до того там никакой деятельности ни ПС, ни УНА-УНСО не было).

— За участие в боевых действиях во время первой чеченской войны на стороне Чеченской Республики Ичкерия вас тоже объявляли в розыск в РФ.

— Да, но это уже позже. Это уже когда в России в марте 2014 задержали по сфабрикованным обвинениям украинских активистов Николая Карпюка, а в августе — Станислава Клиха. Россияне сразу же начали «качать» эту тему с уголовным делом за войну в Чечне. Приплели туда и братьев Тягнибок, и журналистку Наталью Чангули, и Арсения Яценюка. Всплыл там и я. По материалам дела, я 14-го декабря 1994 года на «Минутке» (одна из площадей города Грозный — ред.) встретил Карпюка. Хотя в это время — тоже 14 декабря — в Киеве был матч «Динамо» (Киев) — «Бавария» (Мюнхен), на который я ходил с одной своей знакомой.

Получается, меня уже трижды объявляли в розыск. Это несколько забавно. Но им не привыкать. Скажем, по делу участия в российско-грузинской войне 2008 года, которую россияне тоже «качают», проходит Юрий Шухевич (83-летний политзаключенный, в советских тюрьмах полностью потерял зрение — ред.).

Приписывали ему, что убивал русских солдат. И УНА-УНСО, мол, была и там. Это выводы российской прокуратуры. Предоставили даже «фотодокументы». Первая страница — надпись «Конгресс украинских националистов». Внизу — шеврон УНСО. Разве не «бред сивой кобылы». Далее фото «уазика» с 4-мя бойцами. У одного на шевроне — большими буквами «Шевченко», чтобы и тупым было понятно, что это украинец.

— Почему именно сейчас в России «поднимают» тему с обвинениями в терроризме?

— Я рассматриваю это в русле систематической подготовки России к широкомасштабной войне. Мне кажется, этот месяц идет на сбор «показаний» агрессивных действий Украины против России. Немного ранее была мутная история с украинским «диверсантами» в Крыму, которые якобы напали на часть ФСБ.

Сейчас поймали подростков-партизан на Донбассе. И последнее — заявление о нас и террористические акты. Параллельно арест в Москве корреспондента «Укринформ» Романа Сущенко. Думаю, будут еще моменты. Вот, крымских татар в оккупированном Крыму сейчас «напрягают».

— То есть не так важны конкретные персоналии — главное факт?

— Да. Перескочу на «чеченскую» тему. У нас в УНСО есть председатель исполкома Ярослав Лагнюк. Он проходит по тому же уголовному делу по Чечне. В 95-м году он якобы под моим и Саши Белого командованием воевал там. Ну, в том с отряде, где и Арсений Яценюк, братья Тягнибоки, Дмитрий Ярош. А еще Иннокентий Смоктуновский и все актеры театра имени Франко (смеется).

— Это шутка?

-Конечно, потому что Лагнюку в то время было четыре года. Скорее всего, это делается так. Берется руководство какой-то украинской националистической организации, не обращая внимания даже на биографические данные. Тычется пальцем — вот, террорист. В УНСО есть такой Влад Мирончук. Так вот, на фотографиях времен чеченской войны 94-95 гг., что демонстрирует следственный комитет России, есть он, Мирончук. Физиономия обведена кругом, стрелочка. И подписано — Яценюк. Яценюком назначили Влада. Ну, это фото 97 года в Грузии, в общем-то. И в книге Валерия Бобровича «Дневник сотника Устима» (военный, воевал на Кавказе в качестве командира батальона «Арго» — ред.) об этом написано.

— Что за темная история с задержанием российскими спецслужбами Николая Карпюка и Станислава Клиха?

— История такая. Начало марта 2014-го, идет референдум в Крыму о статусе «полуострова». Насколько я понимаю из того, что говорит кум Карпюка, Владислав Фурса (экс-координатор Киевской областной организации «Правого сектора» — ред.), Карпюкю передали о желании наладить контакт со стороны каких-то высоких ФСБшных чинов, которые якобы оказывают влияние на самого Путина. И которые уверяли, что вопрос вхождения Крыма в состав России еще можно отложить, но для этого надо встретиться с определенными российскими политическими лидерами и убедить их, что постмайданная Украина не будет антироссийской.

Российская сторона при этом якобы предпочитает говорить не с марионетками «масонов-американцев», а с лидерами националистических, патриотических сил. За которыми реально стоит Майдан.

— Вы знали об этом разговоре?

— Нет. Думаю, знал Ярош, Фурса и нынешний народный депутат Андрей Артеменко. Николай колебался, но все-таки поехал. Только зашел в пограничную зону, как его схватили. Вместе с Фурсой, но этого почему-то через 15 суток выпустили. Уверял, что Николая тоже скоро отпустят. Что россиянам невыгодно его держать, им лучше, чтобы он здесь, на месте, воевал с этими «продажными американскими марионетками». Между прочим, когда Фурса оттуда вернулся, он возглавил «Батальонное братство», делал разные провокационные акции. Затем началась война. Мне надоели уже эти разговоры о скором «освобождении Николая». Мы провели несколько акций за его освобождение. А потом я поехал в зону АТО.

— Сейчас какая там ситуация?

— Дали Карпюку 22,5 года заключения, Клиху — 20 лет. 26 октября должно быть заседание апелляционного суда. Есть ли шанс вытянуть их? Наилучший шанс — обмен на кого-то очень серьезного. Но не факт, что украинская сторона выберет именно Карпюка. Может, есть совсем другие клиенты. Как когда-то, когда после освобождения Шкиля по делу «9 марта» 2001 года, когда начали поднимать вопрос об освобождении и других ребят, госпожа Юля Тимошенко ответила Степану Хмаре: «Господин Степан, Украине нужны политзаключенные» Ирония судьбы в том , что вскоре и сама стала политзаключенным.

— Но почему в отряде украинских «боивкаров» оказался Яценюк? Это же и вовсе анекдотично.

— России нужо было утвердить в коллективном сознании своего обывателя тезис о том, что вся украинская власть — террористическая. Смотрите, кто там руководит. А во время событий в Чечне Яценюку было 20 лет, он учился в Черновицком университете на юриста. Какой же это боевик? Если бы ему тогда сказали — «Сеня, поехали на войну», то, думаю, было бы, как в том анекдоте. Скорее руку оторвали бы, увлекая, чем он пошел добровольно.

— Вы были одним из организаторов и участников недавней предупредительной акции под МВД. Каковы причины этой акции?

— Требования — отставка Хатии Деканоидзе и недопустимость принятия закона о «презумпции правоты полицейского». Угроза скатывания Украины не просто к полицейскому государству, а к полицейскому государству без полицейских-профессионалов. Отставка Авакова также была на повестке дня.

— Вас услышали?

— Деканоидзе была очень занята, вышел какой-то зам. Но я увидел Илью Киву (общественный деятель, ныне руководитель департамента противодействия наркопреступности НПУ — ред.). Он был руководителем полтавского «Правого сектора». Затем создал батальон «Полтавщина», который ушел под ментов. И за это Кива получил погоны майора милиции. Хотя буквально еще в июне мы с ним были на заседаниях парламентской комиссии по расследованию убийства Саши Музычко (Белого), и он там кричал — дайте мне сюда Евдокимова (с 5 марта 2014 года — первый заместитель Министра внутренних дел Украины — ред.), дайте Авакова!

Кива же пришел с той стороны, а значит — поддержал эту «презумпцию» правоты полицейского. Для меня этот диалог был важен в моральном плане. Я его спросил — ты считаешь, что история с Белым нормален? Саша бежал, его застрелили при попытке бегства — это год назад даже Геращенко (советник министра внутренних дел Украины — ред.) признал. Мол, оказывал сопротивление бойцам «Сокола», и был убит, а не застрелился, как говорили сначала. Кива — по-своему представитель Майдана в сегодняшней новой полиции. Можно сказать, новое лицо.

Убийство Белого произошло как раз потому, что милиции дано право на убийство. Саньке было 50 лет, здоровый дядя. Он бы не выскочил ни в какое окно, как писали. Думаю, это все было задумано изначально. И ответ Кивы о том, что он этим вопросом не занимался, свидетельствует об одном — когда один или два представителя Майдана попадают в какие-то силовые структуры, они там растворяются. Как говорил когда-то дядя Толя Лупынис, если из бочки с солеными огурцами получить один огурец, а на его место сунуть другой, сырой, то очень быстро он тоже станет квашеным.

— Дело Музычко-Белого уже закрыто?

— Я так понял, что это дело — «висяк». Комиссия закрылась, Кива стал майором, а теперь и полковником милиции. Тот же националист Николай Величкович, который был тогда заместителем министра ВД и смущенно переминался с ноги на ногу, теперь стал народным депутатом. Вроде тоже уже ни при чем. Ярош запросы делал, но депутатские запросы часто или выбрасываются, или лежат мертвым грузом.

— Как попали в АТО?

— Когда началась война, мы проводили воспитательные лагеря и готовили добровольческий батальон. Потом увидели на примере того же ПС, ребята бегают с десятком автоматов на сто человек. Переговорили с Генштабом, с Муженко и Гелетеем о том, что готовы идти в ВСУ, если будем там не только рядовыми, но и офицерские должности будут также за нами.

Были еще очень хорошие предложения от Авакова, чтобы мы стали милицейским подразделением. Он, видимо, хотел этим «закрыть» тему убийства Музычко. Ну, мы просто сказали, что у нас в марше написано: «Кому в УНСО, кому — в менты!» — и стали частью 54-го отдельного разведывательного батальона, сформировав две роты.

— На фронт планируете возвращаться?

— Пока я был командиром роты, у меня ни один боец ​​не погиб. Были раненые, но не тяжело. А за эти полгода, когда демобилизовался, уже трое погибших. Если будет необходимость — снова пойду. Сейчас нагнетают ситуацию. И в Киеве тоже. Вот, у меня знакомый занимается изготовлением палаток. Ему заказали порядка 200 палаток с надписью «Трибунал».

Есть информация, что где-то на конец октября готовятся масштабные акции. Видим заявления Радикальной партии, Юлии Тимошенко, для которой это будет последняя попытка скочить на «белого коня», видим преобразование полка «Азов» в политическую силу — с ударением на слово «сила». Видим Авакова, который пытается свои полицейские подразделения сделать не только правоохранительными, но и силовыми… Все идет к большой войне, к обострению борьбы за власть. Кто-то будет бороться за власть в Украине, кто-то ее будет валить.

Павел Вольвач