По словам лидера партии Андрея Билецкого, эти активисты ежедневно выходят на патрулирование улиц городов и борются с наркоторговлей и алкогольным геноцидом украинского народа.

Кто эти люди, имеют ли они право применять силу и могут ли стать альтернативой действующим силовым структурам, Politeka Online рассказал гость политолог и кандидат философских наук Эдуард Юрченко.

О первой частной армии

— Дело в том, что в Украине де-факто силовые структуры, которые не совсем подчинены государству, существуют уже давно. Ситуация после весны 2014 года напоминает секрет Полишинеля. Белецкий — публичный политик, поэтому такие вещи не скрывает, а наоборот — пытается разглашать, что существует добровольческое формирование. Хочет продемонстрировать потенциальным поклонникам свои возможности.

С 2014 года значительная часть этих батальонов были связаны с теми или иными политическими силами. Нужно посмотреть в корень, являются ли  государственные силовые структуры чем-то радикально отличным от частной армии.

Государство — единственное, кто имеет монополию на насилие. Но в Украине это правило не действует.

Основная проблема заключается вовсе не в том, что государство плохо за этим следит. Еще задолго до нынешней власти произошла приватизация силовых структур. Вспомните конфликт Порошенко и Авакова, когда спорили, кто будет слушаться президента, а кто министра внутренних дел. Разве это не частные армии?

В государстве сложилась ситуация, что силовым структурам население не доверяет, потому что само государство воспринимается не как субъект, с которым население взаимодействует, а как частное хозяйство тех или иных олигархических кланов.

На этом фоне кого-то презентация национальных дружин напугала, а у других, наоборот, вызвала энтузиазм, потому что они, например, националистам доверяют больше, чем полиции. К большому сожалению, это базируется на вполне конкретных фактах.

О добровольцах и людях в балаклавах

На фронте добровольцы, военные, нацгвардейцы и т. п. должны делать свою работу, а в тылу должны происходить реформы, должна была появиться жизнеспособная полиция, должна была нормализоваться ситуация.

На практике нынешняя власть ситуацию не вытащила, реформа силовых структур провалилась. Те люди, которые в свое время начинали добровольческое движение, недовольны ситуацией. Поэтому решили наводить порядок в тылу.

Несколько месяцев назад национальные дружины проводили операцию «Нерест» — вылавливали браконьеров по Днепру. Они поймали несколько сотен браконьеров не только с электрическими удочками, а даже со взрывчаткой.

По закону их сдали в полицию, никого не вываливали в смоле и перьях, не вешали на ближайшей березе. Любой гражданин, который видит, что совершается преступление, должен сообщить в правоохранительные органы. Если он уверен, что физически одолеет преступника, то может его задержать.

Если бы нормально работали природоохранные структуры и полиция, то где они выловили бы нескольких сотен браконьеров? Пикантность ситуации заключалась в том, что потом пришлось смотреть за полицией, чтобы они всех потихоньку не поотпускали, чтобы протокол составили.

Официальные структуры коррумпированы, не пользуются доверием общества, преступность растет, люди не уверены в своей безопасности. Те, кто может действовать в рамках законодательных норм, должен действовать. Кто-то в рамках закона начинает делать эту работу вместо государства, а дальше начинается самое интересное. Это для государства серьезный экзамен.

Сейчас самым разумным со стороны официальной власти было бы не нагонять истерику, а продемонстрировать, что они способны работать гораздо более эффективно, что граждане должны доверять прежде всего им. Это не для того, чтобы кого-то напугать.

Николай Томенко о президентских выборах и украинской мечте

Национальные дружины созданы для того, чтобы избиратели увидели, что существует некая сила, которой нужно доверять. Они не заинтересованы в том, чтобы граждане ими были недовольны.

О предвыборной кампании и больших амбициях

Я не сказал бы, что происходит предвыборная кампания «Национального корпуса». Речь идет о серьезных амбициях изменить государство.

В 2014 году Белецкий сформировал «Черный корпус», который фактически отбил Харьков и начал хоть какое-то противодействие на Донбассе. Добровольческие структуры вынуждены были делать работу государства в условиях полной импотенции силовиков. Полиция не переходила на сторону сепаратистов, она просто исчезала.

Когда речь идет о создании альтернативного порядка, претензиях на Власть с большой буквы, то наиболее объективный способ – продемонстрировать силу, которая может защитить, помочь и т. п. Это значительно серьезнее, чем пытаться на несколько процентов больше взять на выборах.

Мы сейчас говорим о национальных дружинах, потому что они смогли проломить информационную блокаду. Это серьезный успех. Но смогут ли они развить свой успех и какие выводы сделает власть?

Дружинник ограничен законодательством. У него прав меньше, чем у полицейского. Национальные дружины подчеркивают, что они не хотят нарушать закон. А применять силу в рамках закона может каждый.

Когда мужчина видит, что у бабушки отбирают кошелек – он применяет силу в рамках закона. Это считается положительным актом гражданской сознательности.

Даже самое хорошее устройство способно подвести. В любой структуре возможны ошибки. Официальные силовые ведомства чрезвычайно коррумпированы. Посмотрим, как будут сотрудничать коррумпированные и неуправляемые структуры.