30 декабря официальное интернет-представительство главы государства сообщило: «Президент Украины провел телефонный разговор в «нормандском формате».

Петр Порошенко «проинформировал об эскалации на Донбассе в последние недели и подчеркнул недопустимость невыполнения минских договоренностей Россией и пророссийскими боевиками».

Глава государства «подчеркнул, что ОБСЕ должна получить полный доступ ко всей оккупированной территории и к границе».

Он «отметил необходимость вывода всех оккупационных войск с территории Украины».

Президент также «отметил необходимость отмены фейковых «выборов», которые назначили пророссийские боевики. Он также в очередной раз подчеркнул, что выборы на Донбассе должны состояться при участии украинских партий, украинских СМИ, Центральной избирательной комиссии, международных наблюдателей и в соответствии со всеми стандартами БДИПЧ ОБСЕ».

Для обеспечения безопасности во время избирательного процесса Порошенко «предложил развернуть на территории оккупированных районов Донбасса специальную миссию Евросоюза по соблюдению мира в рамках Общей политики безопасности и обороны ЕС».

Президент «отметил необходимость немедленного допуска на оккупированные территории всех международных гуманитарных миссий, в частности Международного комитета Красного Креста и организации «Врачи без границ».

Но ни слова о том, что делать и как быть с тем, что минские договоренности, согласованные канцлером Германии Ангелой Меркель, президентом Франции Франсуа Олландом, президентом Украины Петром Порошенко и президентом Владимиром Путиным 12 февраля 2015 года, прекращают действие 31 декабря.

Тем не менее информация о том, что в ходе телефонного разговора лидеров четырех государств было принято решение продлить действие минских соглашений, получила распространение – ее источником стал сайт президента РФ.

Возможно, причину молчания Порошенко и его пресс-службы стоит искать в Twitter – в официальном микроблоге президента 13 сентября появилась запись: «Тезис, что давайте продолжим выполнение договоренностей после 1 января 2016 года – на моем языке означает продолжение оккупации. Я не собираюсь на это идти!». Это фрагмент интервью главы государства трем украинским телеканалам.

Если мы правильно понимаем язык Порошенко, то 1 января 2016 года продолжилась оккупация российскими войсками отдельных районов Донецкой и Луганской областей. Не самый позитивный посыл, с которым можно было выступить на итоговой пресс-конференции.

Хотя дипломатическое поражение Киева (а по-другому назвать это нельзя) можно было если не скрасить, то хотя бы затушевать. Тем более что 20 декабря Порошенко в другом телеинтервью заявил, что «санкции являются ключевым элементом минских соглашений». По его словам, документ касается целого комплекса вопросов, «начиная с освобождения заложников, включая Савченко, Сенцова и других и заканчивая политическими процессами по возвращению украинского суверенитета над оккупированными территориями. Если это не делается – то санкции».

То есть надо бы радоваться, что Кремль в угоду политическим амбициям продолжает нести потери в сфере экономики и финансов. Какой замечательный повод вновь объявить Россию недоговороспособным субъектом международной политики – ей без разницы, что подписывать, будь то Будапештский меморандум или минские соглашения, все равно исполнение или игнорирование документов зависит от текущей конъюнктуры и настроения первого лица.

Правда, возникает вопрос, есть ли смысл Украине соблюдать до последней запятой минские соглашения – отводить тяжелые вооружения от линии разграничения, в то время как Россия ни на день не прекращала поставок боевой техники и живой силы на Донбасс.

Из-за того что по вине РФ продлевается действие минских соглашений, становится актуальным вопрос дееспособности и правомочности «нормандского формата»: Германия, Франция, РФ и Украина. Только двое последних являются подписантами Будапештского меморандума. Россия как гарант территориальной целостности Украины уже показала себя во всей красе. Когда отозвали свои подписи Великобритания и США под документом, который гарантирует соблюдение положений Заключительного акта ОБСЕ, Устава ООН и Договора о нераспространении ядерного оружия, – неизвестно. Почему их места в качестве участников переговоров вокруг Украины занимают традиционный и недавно приобретенный союзники России – Франция и Германия – также неведомо.

Министерство иностранных дел Украины, следует признать, превратилось в управление Администрации президента. О каких-либо инициативах Павла Климкина, который является послушным исполнителем воли Петра Порошенко, информации нет. Министр стал в ряд агитаторов за изменения в Конституцию Украины в части децентрализации, которые проталкивались президентом под вывеской минских соглашений.

Принятие изменений в Основной Закон 31 августа сопровождалось бурными акциями протеста под стенами парламента. С провокационными целями в сторону стражей порядка из рядов митингующих была брошена боевая граната, убившая четырех человек и ранившая более сотни. По горячим следам первый заместитель фракции БПП Игорь Кононенко заявил 2 сентября, что Верховная Рада окончательно закрепит изменения в Конституцию, которыми, в частности, усиливается президентская вертикаль, в декабре. Этого не произошло.

Больше того, информационная кампания против премьер-министра Арсения Яценюка, которую развернули депутаты президентской фракции и председатель Одесской облгосадминистрации Михаил Саакашвили, а также арест бизнесмена и лидера партии УКРОП Геннадия Корбана, близкого соратника Игоря Коломойского, привели к тому, что коалиция де-факто прекратила существование. Порошенко не в состоянии набрать 226 голосов для выгодных ему голосований, не говоря уже о конституционном большинстве – 300.

Так что срыв выполнения Кремлем минских соглашений, частью которых является проведение Киевом конституционной реформы, в какой-то степени выгоден Порошенко. Президент Украины избавлен необходимости становиться свидетелем поражения своих законодательных инициатив в сессионном зале Верховной Рады. Но и радости особой он от этого не испытывает.