Новая Холодная война: США и Китай в борьбе за мировое господство

Стороны готовятся к противостоянию на всех фронтах: торговом, идеологическом, дипломатическом и военном. Растущий милитаризм и гегемонистские поползновения Поднебесной наткнулись на стремление 45-го президента США разговаривать с позиции силы. В воздухе запахло новой Холодной войной.

Конец истории и Pax Americana

Глобальное противостояние социалистического блока против стран свободного мира закончилось 25 лет назад крахом Советского Союза и его сателлитов. Америка и ее союзники торжествовали: рыночные ценности и либеральная демократия, казалось, победили в мировом масштабе. Знаменитый американский философ Фрэнсис Фукуяма тогда заявил о конце истории.

«То, что мы наблюдаем сейчас, — не только окончание холодной войны, но конец истории как таковой: конечная точка идеологической эволюции человечества и универсализация западной либеральной демократии, как финальной формы человеческого развития», — писал он.

В то же время, «конец истории» стал эпохой безраздельного политического, экономического и военного доминирования Соединенных Штатов. Вместе с лаврами победителя, Америка приняла на себя и всю ответственность за состояние дел на планете. Инфраструктура, созданная во время глобального противостояния западного и восточного блоков, включала в себя тысячи военных баз, опоясавших планету полукольцом и сформировавших «пояс безопасности», протянувшийся через все Восточное полушарие — от Норвегии и Великобритании, через Западную Европу, Гибралтар, Турцию, Персидский залив, Джибути, базу «Диего-Гарсия», Малаккский пролив, Филиппины, Тайвань, Южную Корею до Японии.

В ключевых точках – Средиземноморье, Персидском заливе и на Дальнем Востоке — постоянную прописку получили сразу три американских флота: Шестой в Неаполе, Седьмой – на Филиппинах (база «Субик Бей») и Пятый – в Бахрейне. Вся эта инфраструктура с 1991 года использовалась преимущественно для поддержания стабильности на планете и для обеспечения безопасности и свободы судоходства. Что придало невероятно мощный толчок развитию мировой торговли, породив феномен современной глобальной экономики, вытащив из вечной нищеты целые страны и регионы.

Китайский дракон расправил плечи

Основным бенефециаром нового мирового порядка, поддерживаемого американскими силами и за американский же счет, оказался Китай. В меньшей степени – другие быстрорастущие экономики Азиатско-Тихоокеанского региона. Соединенные Штаты пошли на активное сближение с Пекином еще в 1970-е, в разгар Холодной войны, усматривая в КНР эффективный инструмент противодействия СССР. В 80-е, вследствие реформ Ден Сяопина, в Китае была построена довольно эффективная рыночная экономика, позволившая стране воспользоваться всеми преимуществами Pax Americana и мировой глобализации. В итоге, с середины 1980-х по сей день, экономика КНР росла на 8-12% в год. Из отсталой страны третьего мира Китай за одно поколение превратился во вторую по объемам экономику мира, обладающую невероятно развитой промышленностью, инфраструктурой, растущим военным и научным потенциалом.

Развитие экономики сопровождалось ростом геоэкономического и геополитического влияния Поднебесной. В погоне за источниками сырья и энергоресурсов, Пекин включил в орбиту своего влияния Иран и Пакистан, тихо скупил половину африканских диктаторов и сейчас инвестирует колоссальные средства в добычу полезных ископаемых и в инфраструктурные проекты в Латинской Америке.

Параллельно с этим, китайские лидеры стремятся установить контроль над путями доставки товаров на мировые рынки. Для этого Пекин приступил к созданию гигантских сухопутных трансконтинентальных транспортных коридоров. В наземные железнодорожные магистрали, призванные соединить КНР с Европой, Ближним Востоком и Северной Африкой, вкладываются сотни миллиардов долларов.

Стремительный рост экономики и технологический прогресс позволили коренным образом перевооружить и без того самую большую на планете Народно-освободительную армию Китая, а также развернуть масштабное строительство флота. Практически каждый месяц поступает информация о спуске на воду очередного китайского военного корабля. По совокупному водоизмещению и огневой мощи, флот КНР уже превосходит военно-морские силы всех стран региона вместе взятые.

При этом стремительно растущий военный флот Поднебесной закупорен в двух относительно небольших акваториях: Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Гряды островов, на которых расположены союзные Соединенным Штатам государства – Япония, Тайвань, Филиппины, по-сути, закрывают китайским ВМС выход на просторы Тихого океана.

Растущая мощь китайской армии и флота создавали фундамент для более агрессивной внешней политики. Усилилась напряженность вокруг спорных с Японией островов Сенкаку. В 2012 году китайцы «отжали» у Филиппин богатое рыбой мелководье Скарборо. Пправда, теперь Пекин обещает их вернуть, пытаясь вовлечь в орбиту своего влияния маловменяемого филиппинского диктатора Родриго Дутэрте. Но главное – китайцы принялись создавать искусственный архипелаг Спартли в Южно-Китайском море.

Создание такого архипелага имеет, как минимум, две цели. Во-первых, он будет служить базой для военно-морских сил страны, наконец-то выпустив китайский флот на океанские просторы. Что более важно – архипелаг практически «закроет» Южно-Китайское море, превратив главную транспортную артерию планеты (а уже сейчас через акваторию ЮКМ проходит больше грузов, чем через Панамский и Суэцкий каналы вместе взятые) во внутреннее море Поднебесной.

Такая политика изначально встретила жесткую реакцию со стороны Соединенных Штатов, краеугольным камнем политики которых является свобода судоходства. Впрочем, на вялые протесты администрации Барака Обамы в Пекине практически не реагировали, продолжая насыпать искусственные острова в ускоренном темпе. Тем более, что американцам было немного не до того: янки по уши увязли на Ближнем Востоке, тратя там триллионы долларов и тысячи жизней своих солдат.

Ответ Вашингтона

Зачатки стратегии по сдерживанию Китая у Вашингтона появились лишь к 2012 году, когда президент Обама провозгласил «разворот к Азии» (pivot to Asia) – континенту, где, по его словам, будет решаться судьба XXI века. Идея была проста: Америка должна была стать центром притяжения, прежде всего экономического, для всех стран региона, напуганных ростом китайской мощи и не в меру воинственной риторикой официального Пекина.

Системная работа завершилась подписанием в феврале 2016 года соглашения о создании Транстихоокеанского партнерства (Trans-Pacific Partnership) – крупнейшей зоны свободной торговли в мировой истории, объединяющей 12 ведущих экономик по обе стороны Тихого океана: США, Японию, Канаду, Мексику, Чили, Перу, Австралию, Новую Зеландию, Вьетнам, Малайзию, Сингапур и Бруней. На долю участников соглашения приходилось 40% мирового ВВП. Более того, о намерении присоединиться к ТТП заявили Индонезия, Филиппины, Таиланд, Тайвань, Южная Корея, Камбоджа, Колумбия, Коста-Рика и даже Индия.

Казалось бы, дело сделано, Китай оказался в плотном кольце заклятых друзей, полностью ориентированных на Дядю Сэма. Но проблема в том, что во главе Соединенных Штатов неожиданно оказался Дональд Трамп. То есть человек, который убежден: глобализация – это плохо, благодаря мировому распределению труда миллионы рабочих мест уехали в страны с дешевой рабочей силой, и его, Трампа, задача – вернуть в Америку перенесенные в Мексику и Китай низкотехнологичные производства. В

Вторым,после начала процедуры отмены Obamacare, решением нового главы Белого дома был указ о выходе страны из Транстихоокеанского партнерства. В момент подписания такого соглашения, ликвидировавшего (ТТП без Соединенных Штатов нежизнеспособно) важнейший инструмент сдерживания Китая, в Пекине наверняка открывали шампанское и запускали петарды.

В то же время, Дональд Трамп полон решимости обуздать Китай. Просто процесс «укрощения дракона» он видит несколько по-своему. Во-первых, Трамп поставил под сомнение политику единого Китая, мило побеседовав с президентом Тайваня Цай Инвэнем. Ннапомним, что КНР считает остров совей мятежной провинцией. Во-вторых, новая администрация намерена ввести драконовские ввозные пошлины и другие заградительные меры для товаров из стран, «ворующих» рабочие места американцев. Можно не сомневаться, что КНР в этом списке будет выделено почетное первое место. А размер пошлин вполне может оставить без основного рынка сбыта целые секторы китайской экономики. В случае реализации такого сценария, экономическое развитие Поднебесной рискует повернуться вспять. С другой стороны, жертвами такой политики станут 300 миллионов американских потребителей, которым придется покупать привычные товары по куда более высоким ценам.

Наконец, новая администрация, устами госсекретаря Рекса Тиллерсона, заявила, что американский флот готов, в случае необходимости, заблокировать возникающий рукотворный архипелаг Спартли, который Вашингтон не считает островами и, соответственно, не готов рассматривать их, как территорию Китая. В Пекине, напротив, продолжают настаивать на том, что возникшие невесть откуда островки (равно как и 18-мильная морская зона вокруг них) – священная китайская земля. Которую Поднебесная готова защищать любой ценой. Так, после заявления Тиллерсона, Минобороны КНР оперативно перебросило межконтинентальные баллистические ракеты с расщепляющимися боеголовками и дальностью полета до 14 тыс. км на северо-восток страны, откуда они способны поразить практически всю территорию США.

Эскалация напряженности вокруг архипелага может привести к широкомасштабной войне между двумя сверхдержавами. Сейчас такая война кажется большинству аналитиков чем-то немыслимым. Вместе с тем, серый кардинал Белого дома, всесильный советник президента Трампа Стивен Бэннон считает грядущий вооруженный конфликт делом почти решенным.

В ближайшие пять-десять лет мы вступим в войну с Китаем из-за островов, которые они насыпают в Южно-Китайском море. В этом нет никаких сомнений, – заявил Бэннон в декабре прошлого года.

Вряд ли такая война примет ядерный характер: в таком случае два гиганта просто уничтожат друг друга, а за компанию – и всю нашу планету. А вот в неядерном, локальном противостоянии, в акватории Южно-Китайского моря шансы Пекина пока что стремятся к нулю. Американский флот по-прежнему безраздельно господствует на всех морях и океанах. Достаточно сказать, что в составе ВМС США десять атомных авианосцев водоизмещением от 90 до 100 тысяч тонн каждый, способных нести до ста боевых самолетов. В составе флота КНР – один авианесущий крейсер «Ляонин», близкий по своим характеристикам к своему российскому собрату «Адмиралу Кузнецову», продемонстрировавшему полную недееспособность во время сирийской кампании. По другим типам кораблей количественный разрыв несколько ниже (хотя остается вопрос качества). В любом случае, если поступит приказ, военно-морские силы США установят контроль над спорной акваторией буквально за несколько дней, если не часов.

Пока о возможности вооруженного противостояния рассуждают лишь отдельные горячие головы и военные эксперты, война холодная идет полным ходом. В противовес администрации Трампа, тяготеющей к протекционизму, Пекин выступил поборником глобальной торговли без барьеров и либеральной экономики. По оценкам аналитиков The Brookings Institution, именно КНР может выступить гарантом стабильности и существующего мирового порядка.

Дипломатические маневры

Ряд традиционных союзников Вашингтона, недовольных изоляционистской политикой Дональда Трампа и чувствующих себя брошенными новой администрацией, уже зондируют возможность перейти на сторону Пекина. Речь идет, в частности, о Малайзии и Таиланде, анонсировавших новые закупки китайского вооружения, а также о Филиппинах – «непотопляемом авианосце» Седьмого флота США, чей лидер Родриго Дутэрте во время своего осеннего визита в Пекин анонсировал разворот его страны к КНР.

Но дальше всех пошла Австралия: премьер-министр страны Малкольм Тернбулл предложил, чтобы Китай вступил в Транстихоокенское партнерство и, тем самым, спас организацию. Спустя несколько дней Дональд Трамп бросил трубку во время беседы с австралийским лидером, назвав разговор «худшим из всех».

Возможно, осознав, что одно неосторожное движение толкнуло огромную часть планеты прямо в объятия стратегического конкурента, в Вашингтоне принялись спешно спасать то, что еще можно спасти. Сначала в турне по странам региона отправился глава Пентагона Джеймс Мэттис, который подтвердил союзнические обязательства США в отношении Японии и Южной Кореи. Чуть позже с официальным визитом в Америку прибыл глава японского правительства Синдзо Абэ, которому устроили невероятно теплый прием. Буквально пару дней спустя, в Белом доме не менее тепло приняли премьера Канады Джастина Трюдо, невзирая на идеологические разногласия последнего с нынешним хозяином Овального кабинета.

Похоже, в дальнейшей политике сдерживания Китая, Вашингтон будет полагаться на страны региона, напуганные ростом китайской мощи: Японию, Южную Корею и Вьетнам. В свою очередь, Пекин намерен работать со всеми оппонентами 45-го президента США: от Мексики до Ирана, от Кубы до Филиппин. Новая холодная война пройдет по всем фронтам, ну а до масштабного столкновения вряд ли дойдет, как бы того ни желали отдельные горячие головы: и американцы, и китайцы всегда славились своим прагматизмом. И ни те, ни другие практически никогда в мировой истории не лезли на рожон первыми.

Максим Викулов

Фото: Facebook/The White House