— С первого мая вы уже не заместитель одесского губернатора Саакашвили, а его советник. Вы ушли из-за закона о формальном запрете госслужащим иметь неукраинское гражданство или ваше увольнение назревало давно?
— В Украину меня пригласила команда президента. Но сразу же, буквально с первого заседания Кабмина начались проблемы. Три месяца я был исполняющим обязанности, а вскоре пришлось уйти. Когда я пришел в команду Саакашвили, я ведь тоже большую часть времени был советником. Потом меня сделали исполняющим обязанности, но Кабмин Яценюка никогда бы не утвердил меня официально. А без утверждения на этой должности можно оставаться лишь шесть месяцев.
Сейчас в стране происходят какие-то косметические изменения. Остались то же кумовство, беззаконие, неправовое поле, коррупция, олигархат и государственная собственность. Поэтому закон, который запрещает госслужащим иметь какое-либо гражданство, кроме украинского, стал всего лишь лишь формальный актом, который подвел черту под моим опытом работы в Украине.
Считаю, что это глупая политика государства. Ему нужно привлекать таланты, а не отталкивать их. В первом реформаторском правительстве Грузии работали представители пяти государств. У людей были паспорта пяти разных стран — и никого это не волновало! Там, наоборот, смотрели на человеческие и профессиональные качества.
Украинский истеблишмент пока остался очень закрытым. Он боится новых людей. У меня такое чувство, там, наверху они все как-то связаны. У них есть рычаги управления и давления друг на друга. Когда приходят новички, они просто не знают, что с ними делать. И мне кажется, что президенту Порошенко проще иметь дело с каким-то сукиным сыном, которого он контролирует, чем с интеллектуалом, которого он не может держать под рукой. На этом и выстроен весь украинский истеблишмент.
— Считаете, что человеку с двойным гражданством можно работать на госслужбе?
— Немецкое правительство специальным решением дало мне возможность иметь двойное гражданство на протяжении двух лет. Если мы говорим о либерализации и привлечении талантов, то в интересах Украины ввести институт двойного гражданства и разрешить таким людям работать на госслужбе.
Украина — единственная страна в Европе, которая страдает от утечки мозгов. Люди на протяжении 25 лет отсюда волнами уезжают в Израиль, Америку, Европу и Россию. Также здесь есть проблемы с бюджетом. За весь прошлый год я заработал 10 тысяч 650 гривен. Это мизерная сумма.
— Последнее время вы находились в Германии. Собираетесь возвращаться?
— В Германию я выезжал по семейным обстоятельствам. Я вернусь в Украину 28 мая и останусь здесь до 15 июля, когда начнутся парламентские каникулы. Если до этого времени Верховная Рада не примет одним большим пакетом прогрессивное реформаторское законодательство, типа «одесского пакета реформ», можно говорить о том, что Украина потеряла еще один год.
Также для меня важно, как президент Порошенко поступит с одесским мером Трухановым. В СБУ мне рассказали, что у них есть все необходимое, чтобы вывести Труханова из игры. Не хватает лишь политической воли Порошенко. Президент, по сути, покрывает Труханова и оставляет его в игре.
Для меня переломным моментом стали события на «антитрухановском» Майдане в Одессе. Это не моя акция, но я приходил туда каждый день. Там было порядка 20 организаций, активистов которых ночью избили при поддержке мера и мэрии. Людям разбивали черепа и ломали ноги. А на следующее утро все вели себя так, как будто ничего и не произошло. Молчание общества для меня стало большим шоком. Я разочаровался и во власти, и в том, какой была реакция общества. Думал, что вечером того дня возле мэрии соберутся на протесты тысячи людей. Но вечером пришли 60-70 человек. Такое чувство, что украинцев нужно довести до абсурда, полного бедствия и кошмара. Лишь тогда они выходят на улицу и начинается революция.
— Саакашвили знает о вашей позиции?
— Да. Но нужно разделять наши позиции. Саакашвили — боец и профессиональный политик с 29-летним стажем. Я же в политике оказался случайно. Когда ехал сюда — вообще не собирался этим заниматься.
Сегодня несколько фирм приглашают меня на работу. Я бизнес-человек и не могу долго ждать изменений. Мне это не интересно. Я хочу, чтобы они были быстрыми. И в этом наши позиции с Саакашвили расходятся. Саакашвили мне часто говорит, что в политике работают совсем другие законы. Я это понимаю, но принимать не хочу.
— Вы в любом случае дождетесь 15 июля?
— Нет-нет, я не уеду. Я подожду. Но я не понимаю, почему я должен тормозиться и не развиваться дальше. Ты задаешь себе вопрос: хочешь остаться здесь и валяться в грязи украинской политики или лучше уехать в Берлин и работать там с людьми, которые развиваются?
Да, я ожидал большего от украинского общества. Оно сделало революцию, но сейчас отдает ее плоды старому политико- экономическому классу, который использует их в своих личных целях. Люди обогащаются, пока общество нищает. Меня серьезно настораживает отсутствие в обществе динамики.
— Вы упомянули об одесском мере Труханове и его связи с Порошенко. В чем конкретно это выражается?
— За два месяца до президентских выборов в одном из одесских кафе Порошенко, по моим сведениям, встречался с криминальным авторитетом и крестным отцом Одессы Александром Ангертом по кличке «Ангел». Когда-то он отсидел 12 лет в советской тюрьме за убийство, сейчас живет в Англии и, по сути, продолжает «держать» город. После этой встречи Порошенко достаточно легко выиграл выборы в одесском регионе, получив поддержку старых кланов.
Многие из этих людей, такие как Алексей Гончаренко, просто влились в команду Порошенко. На мэрских выборах президент выставил меня как технического кандидата. Он долго на это не соглашался и решился лишь за пять недель до выборов. По мере того как наш рейтинг начал расти, силы Порошенко переходили на сторону Труханова. Мы считаем, что выборы в Одессе были сфальсифицированы. Было порядка 80 разных подделанных протоколов.
Потом БПП, по сути, провел в горсовет 25% бывших регионалов, местных каких-то князьков. Канал нардепа Гончаренко с того времени на меня льет какую-то глупую грязь. Называют меня гомосексуалистом, заявляет, что я не учился в Гарварде. Это просто непрофессионально.
С того времени БПП работает на Труханова. Мне кажется, что между ними произошел договорняк об обмене лояльностью. Труханов когда-то был в охране в Аргерта и, по сути, назначен смотрящим.
— Саакашвили, который когда-то поддерживал Порошенко публично, сейчас хранит молчание. Не говорит ничего — ни плохого, ни хорошего.
— Ему очень неудобно, ведь в Украину его пригласил Порошенко. Я более независим, чем он. Меня приглашали не в команду, а как специалиста. Я никому ничего не должен, у меня есть немецкий паспорт и перспектива работы в хороших фирмах за рубежом. У Саакашвили больше нюансов в его ситуации.
Президент говорит все то, что люди хотят слышать. Он прекрасный оратор, у него сильная риторика. Когда он заявил о карт-бланше для одесской команды, я в это поверил. Когда одесским прокурором стал Сакварелидзе, подумал: наконец сейчас что-то начнется. Но вскоре Сакварелидзе сняли.
Когда поставили Юлию Марушевскую на таможню — опять думал: наконец-то начнутся изменения. Но Марушевской ставят палки в колеса, она ничего не может сама добиться, и реформа затягивается. То есть между обещанием и их выполнением — огромная разница. И тогда ты начинаешь понимать, кто такой президент.
— У грузинской команды есть какой-то дедлайн работы в Одессе и в целом по Украине?
— Думаю, нет. Гройсман достаточно благосклонно относится к грузинской команде, судя по всему. Но его проблема в том, что он не может протащить через парламент много законопроектов.
Также будет интересно посмотреть, чем закончатся грузинские выборы осенью этого года. У партии Саакашвили достаточно хорошие перспективы.
— В Грузии не очень-то ждут возвращения Саакашвили. Когда он говорил, что его миссия в Украине — что-то большее, чем премьерство, что он имел в виду?
— В Грузии 250 тысяч человек преследовались уголовно за коррупцию во время президентства Саакашвили. 250 тысяч в 4,5-миллионной нации. Это не значит, что все сидели в тюрьме, но против них были уголовные преследования. Поэтому далеко не все грузины любят Саакашвили.
Что касается его амбиций в Украине, то я никогда не слышал, чтобы Саакашвили метил здесь на какой-то пост. На украинское президентство он точно не претендует. Мне непонятно, почему Порошенко не помогает его команде. На самом деле у Саакашвили, как мне кажется, есть единственная политическая амбиция — вернуться в Грузию. Глубоко в сердце он остается патриотом своей страны. Там ведь у него дом, друзья. Но сильная Грузия невозможна без сильной Украины.
Даже если в Грузии победит партия Саакашвили – это все равно будет государство, окруженное РФ и зависящие от Кремля.
— Если вы уедете, окончательно откажетесь от украинского гражданства и политических амбиций?
— Я сейчас не готов ответить на ваш вопрос. Не потому, что я что-то скрываю. До 15 июля еще есть полтора месяца. У меня достаточно много времени, чтобы все взвесить и принять какое-то решение. Если я уйду в бизнес – как минимум четыре года им нужно будет заниматься. Если останусь в украинской политике — нужно будет идти драться. И это надолго.
Галина Остаповец
