Зверство – так одним словом описывают атмосферу, царившую в органах прокуратуры Донецкой области во времена Пшонки, местные журналисты.
К тому времени в краю терриконов закончился «бандитский» период первичного накопления капиталов и начался «прокурорский». К предпринимателям уже не приходили братки с битами – их место занял следователь прокуратуры с протоколом задержания или постановлением об аресте. При этом никому не приходило в голову соблюдать хотя бы видимость законности, пишут Акценты.
Весь период пребывания Виктора Пшонки на посту прокурора Донецкой области сопровождался скандалами. Разгул беззакония стал «визитной карточкой» региона, а об атмосфере вседозволенности, царящей в органах прокуратуры области, до сих пор с негодованием вспоминают правозащитники. На страницы газет эти истории практически не попадали – донецкие журналисты того времени знали, что нужно публиковать и о чем рассказывать. Впрочем, были хотя и немногочисленные, но весьма колоритные исключения.
Так, газета «Деловой Донбасс» в 2001 году опубликовала типичный пример взаимоотношений между гражданами и сотрудниками областной прокуратуры, которые под руководством Пшонки «воспитывали» директора провинциального кафе, посмевшего пожаловаться на следователя районной прокуратуры. Будучи в состоянии сильного подпития, этот следователь по окончанию трудового дня посетил злосчастное кафе, где решил справить малую нужду прямо возле барной стойки, мотивируя столь неординарный поступок тем, что прокурорам все позволено. Попытки сотрудников точки общепита отвести стража законности в туалет успехом не увенчались: пьяный следователь перебил посуду, разгромил сантехнику, но дело свое сделал там, где и задумывал.
Наивный директор кафе на следующий день написал жалобу в прокуратуру Донецкой области. Однако вместо того, чтобы объяснить стражу законности принцип пользования писсуаром, в прокуратуре возбудили уголовное дело против самого директора, обвинив его в неуплате налогов. Над предпринимателем издевались три года. Кафе, естественно, было разорено, директор – превращен в инвалида. В конце концов, уголовное дело в прокуратуре пришлось закрывать по причине отсутствия состава преступления. Однако каждый раз, как только предприниматель начинал требовать, чтобы перед ним в прокуратуре хотя бы извинились, уголовное дело возобновлялось вновь.
Виктор Павлович оставил бывшего директора уничтоженного кафе в покое только лишь после того, как этот случай получил огласку в прессе, а редакционные острословы предпослали статье фотоколлаж, на котором была изображена известная брюссельская статуя «писающий мальчик». Художник дорисовал струю, придал «мальчику» дополнительный натурализм, вручил в свободную руку Закон Украины «О прокуратуре» и сопроводил иллюстрацию подписью «Мимо закона».
Показательна также история, приключившаяся вначале 2000-х с Владимиром Алтынником, который с 1994 по октябрь 1999 года возглавлял Донецкое региональное отделение Фонда госимущества. Владимир Николаевич был фигурой знаковой в шахтерской столице. Бывший второй секретарь донецкого горкома КПСС, он имел немалый вес и немалые связи, а потому очень удивился, когда неожиданно получил предложение уволиться «по собственному желанию» и уступить кресло Сергею Лазаренко – ближайшему сподвижнику бизнесмена Александра Лещинского (ныне – народный депутат Украины от Партии Регионов). Тому самому бывшему прокурору Ленинского района Донецка Сергею Жоржевичу Лазаренко, который в марте 2006 года был задержан по подозрению в организации покушения на собственную жену (делили имущество, нажитое непосильным трудом), а в 2010 году разыскивал свою дочь Ирину, студентку Киевского института международных отношений, похищенную с целью выкупа.
Алтынник заупрямился, но, в итоге, кабинет освободил. Однако «новые дончане», не привыкшие дважды повторять своих предложений, от которых невозможно отказаться, решили демонстративно проучить строптивца – дабы иным неповадно было. Через три с половиной месяца после своего увольнения Алтынник был арестован, а прокуратура Донецкой области в лице тогдашнего заместителя Пшонки Юрия Ударцова (ныне – заместитель Генерального прокурора Украины) обвинила бывшего чиновника в превышении служебных полномочий.
В те времена санкцию на арест давала прокуратура. С третьей попытки адвокатам Алтынника удалось добиться в суде решения об изменении меры пресечения на подписку о невыезде. Но на выходе из СИЗО Алтынник был вновь задержан и вновь арестован – областная прокуратура сочинила очередной эпизод его якобы преступной деятельности, причем бывшему главе регионального отделения ФГИУ уже инкриминировалось «хищение в особо крупных».
По причине тяжести обвинения уголовное дело в отношении Алтынника по первой инстанции рассматривал Апелляционный суд Донецкой области. И вот тут-то выяснилось, что сиделец занимал место в СИЗО без каких-либо оснований – отсутствовала санкция. Дело в том, что до 28 июня 2001 года действовала старая редакция статьи 156 Уголовно-процессуального кодекса Украины, в соответствии с которой содержание под стражей на срок до 6 месяцев мог санкционировать только лишь прокурор области либо приравненный к нему прокурор. В данном случае – Виктор Павлович Пшонка. А подписи Пшонки на постановлении об избрании меры пресечения Алтыннику не было – стояла лишь выполненная неизвестно кем завитушка. Как выяснилось в суде, ни Пшонка, ни его ближайший сподвижник Ударцов (говорят, они женаты на сестрах) понятия не имели о процедуре продления содержания обвиняемого под стражей и перепутали оную с порядком продления срока предварительного следствия.
Скандал был столь велик, что суду не оставалось ничего иного, как вынести постановление о возбуждении уголовного дела (в те годы суд имел такие полномочия) по факту незаконного содержания Владимира Алтынника в следственном изоляторе и направить его в Генеральную прокуратуру Украины. Конечно же, никаких последствий для Пшонки и Ударцова это не имело, а возбужденное судом дело в Генпрокуратуре благополучно закрыли. Что же касается подсудимого, то обвинительный приговор ему все таки был вынесен, однако по самому незначительному эпизоду, связанному с нарушениями в ходе приватизации одного донецкого долгостроя. Бывший руководитель регионального отделения ФГИУ был осужден к двум годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора – т.е. даже без судимости.
Однако наибольшую известность Виктору Пшонке и его сыну Артему (впрочем, как и Юрию Ударцову) принесло преследование славянского журналиста Игоря Александрова.
«Дело Александрова»
Назначение Виктора Пшонки на должность прокурора Донецкой области совпало с появлением самой позорной страницы в истории украинской прокуратуры – преследованием журналиста из города Славянска, директора телекомпании «ТОР» Игоря Александрова. В 1998 году все тот же Юрий Ударцов, занимавший пост прокурора Славянска, подписал обвинительное заключение по уголовному делу, возбужденному прокуратурой в отношении журналиста. Александрову инкриминировалась клевета (была в те времена и такая статья в Уголовном кодексе Украины) в отношении бизнесмена Александра Лещинского, которого Александров назвал «водочным королем Донбасса». Но обиделся почему-то не владелец нескольких ликероводочных заводов Лещинский, а Ударцов. Точнее – Пшонка.
Потом был одиозный судебный процесс, длившийся 2,5 года. 13 июля 1998 года судья Василий Себелев объявил приговор, которым Игорь Александров был признан виновным в клевете на Лещинского и лишен права заниматься журналистской и комментаторской деятельностью сроком на пять лет. Донецкий областной суд приговор отменил и вернул дело на новое рассмотрение. В конце концов, 10 июля 2000 года уголовное дело в отношении Александрова судом было закрыто по причине отсутствия жалобы потерпевшего – как выяснилось, Лещинский в прокуратуру с заявлением не обращался. На тот момент Ударцов уже был заместителем областного прокурора.
Журналист не смирился, требовал возбудить в отношении заместителя Пшонки уголовное дело. После отказа, подписанного тогдашним Генеральным прокурором Украины Михаилом Потебенько, Александров подал жалобу в Европейский суд по правам человека. И одновременно – вел телевизионные передачи «Без ретуши», разоблачавшие коррупционные связи между местным криминалитетом и высокопоставленными правоохранителями.
Осенью 2000 – весной 2001 года в передачах Александрова трижды выступали бывшие милиционеры Олег Солодун и Михаил Сербин с обвинениями руководства милиции и прокуратуры Донецкой области в коррупции и связях с организованными преступными группировками. В четвертой передаче Игорь Александров планировал продемонстрировать видеозапись с кассеты, переданной ему Солодуном и Сербиным, на которой члены краматорской организованной преступной группировки «17-й участок» обсуждали, сколько они заплатили или должны заплатить своим покровителям в милицейских и прокурорских погонах. Речь в передаче должна была идти, в том числе, о Викторе Пшонке и его сыне Артеме – журналисту передали фотографию, на которой Артем Викторович был запечатлен в обнимку с уголовными авторитетами Краматорска.
Но четвертая передача в эфир так и не вышла – утром 3 июля 2001 года при входе в Телекомпанию «ТОР» на Игоря Александрова было совершено нападение. Били бейсбольными битами. 7 июля, не приходя в сознание, журналист скончался.
Первоначально жестоким убийцей, который орудовал сразу двумя бейсбольными битами, Генеральной прокуратурой Украины с подачи донецких правоохранителей был объявлен тщедушный Юрий Вередюк, не имевший ни постоянной работы, ни определенного места жительства и, к тому же, болевший туберкулезом легких. Смехотворность обвинения была очевидной для всех, кроме прокурора Донецкой области. В октябре 2001 года, после передачи Генеральной прокуратурой уголовного дела по обвинению Вередюка в производство Донецкой облпрокуратуры, на совещании следственной группы Виктор Пшонка заявил, что изменение подследственности – это проявление высокого доверия лично Генпрокурора, оправдать которое можно лишь направив уголовное дело по обвинению Вередюка в суд. Тогда же Пшонка потребовал от подчиненных «не обращать внимания на инсинуации, которые звучат в прессе по поводу того, что Вередюк не мог совершить этого преступления».
На фальсификацию расследования убийства Игоря Александрова с самого начала были брошены колоссальные ресурсы – за оперативно-следственной группой Генеральной прокуратуры осуществлялось наружное наблюдение, а телефоны прослушивались. Неизвестным лицам удалось похитить из материалов дела подлинный акт заключения экспертов, допрашивавших Вередюка с помощью полиграфа, и вложить подложный, выполненный на похищенных у экспертов листах бумаги. Фотографии и документы, компрометировавшие прокурора Донецкой области и его сына, из материалов дела исчезли.
Оправдательный приговор Юрию Вередюку, вынесенный 17 мая 2002 года судьей Апелляционного суда Донецкой области Иваном Корчистым, оказался смертельным как для самого Вередюка (он умер 19 июля 2002 года в результате отравления), так и для еще двух свидетелей, а также славянского милиционера Андрея Рябцева. Рябцев попытался привезти в Киев, в Генеральную прокуратуру, какую-то важную информацию для следователя Голика, но не доехал – по дороге выпал из автомобиля на территории Харьковской области. Причем выпал так, что салон оказался забрызган кровью. Прокуратура Донецкой области по этому факту, естественно, вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
Следствие по делу об убийстве славянского журналиста продолжалось. 24 сентября 2003 года Генеральная прокуратура объявила об очередном раскрытии резонансного преступления. 3 сентября 2004 года в Луганске вновь начался суд над убийцами, только теперь на скамье подсудимых оказались братья Рыбаки – бизнесмены с криминальной репутацией, и непосредственные исполнители Руслан Турсунов и Александр Онышко. От предшествующей версии новая мало чем отличалась: один из убийц физически не мог махать битой, поскольку недавно перенес операцию по удалению грыжи, второй в день убийства находился на пляже со своей девушкой, а организаторы не имели никаких мотивов расправляться с директором телекомпании.
Убийцы осуждены, но вопросов меньше не стало. Версия о том, что к убийству неугодного журналиста были причастны Пшонка-старший и начальник Управления МВД Украины в Донецкой области Владимир Малышев, активно разрабатывалась правоохранительными органами в 2005 году, а предполагаемые убийцы – начальник Управления внутренних дел г.Макеевки Донецкой области Альберт Винничук, сотрудник Управления уголовного розыска УМВД Украины в Донецкой области Сергей Шломин и начальник Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков УМВД Украины в Киевской области Александр Герасименко в апреле 2005 года были даже арестованы (впрочем, по другому эпизоду – им инкриминировалось отравление Юрия Вередюка). Но после подписания осенью 2005 года «меморандума» между тогдашним Президентом Украины Виктором Ющенко и его якобы непримиримым оппонентом Виктором Януковичем, следствие в этом направлении было заблокировано. Не секрет, что закрытие уголовных дел в отношении лиц, приближенных к Януковичу, являлось одним из неофициальных условий «меморандума».
Жертва народного режима
Тогда же, осенью 2005 года, было «спущено на тормозах» еще одно уголовное дело, которое расследовала Генеральная прокуратура Украины в отношении Виктора Пшонки.
Уголовное дело было возбуждено в связи с неоценимой услугой, которую в октябре 2004 года заместитель Генерального прокурора Пшонка оказал некоему Закрытому акционерному обществу «Укрсплав». Точнее, услуга было очень даже оценимой – благодаря Виктору Павловичу в карман жуликов из государственного бюджета перекочевали почти 150млн. грн. Впрочем, осведомленный читатель, конечно же, знает, что отцом-основателем ЗАО «Укрсплав» является нынешний народный депутат Украины от Партии Регионов Евгений Геллер, а сама эта фирма пользуется протекцией богатейшего человека страны Рината Ахметова.
А было так. В октябре 2004 года в Центральном аппарате Службы безопасности Украины проведали, что ЗАО «Укрсплав» балуется фиктивным экспортом и отправляет за рубеж отходы переработки цветных металлов под названием «Токоприемник ТС-150 для шахтных электровозов». В частности, на тот момент в Мариупольском порту проходила таможенное оформление партия этих самых «токоприемников» заявленной стоимостью 406,4 млн.грн. На самом деле алюминиевый мусор, находившийся в упаковках с красочными наклейками, мог быть продан разве что по цене металлолома, а вся эта комбинация была затеяна с целью возмещения за счет бюджета экспортного НДС.
Все попытки сотрудников СБУ задержать отправку судна «Вотан» под флагом Антигуа с грузом якобы «токоприемников» успеха не имели. Тогда 26 октября 2004 года совместными усилиями Департамента контрразведывательной защиты экономики государства и Главка «К» СБУ было подготовлено постановление об изъятии товара в соответствии со статей 12 Закона Украины «Об организационно-правовых основах борьбы с организованной преступностью». Постановление должен был санкционировать заместитель Генерального прокурора Украины Пшонка.
Около 15:00 26 октября 2004 года постановление было подано Пшонке на подпись. Виктор Павлович изучил материалы и поставил свой автограф на документе. После чего покрутил постановление в руках, подумал и попросил сотрудника СБУ подождать в приемной, а сам куда-то отправился. Вернувшись, заместитель Генерального прокурора взял ручку и стал тщательно зарисовывать свою подпись на постановлении об изъятии товара. В тот же день в 19:35 на судне «Вотан» приказом командира Мариупольского приграничного отряда была закрыта государственная граница Украины, и корабль благополучно отбыл в румынский порт Констанца.
1 ноября 2004 года по факту контрабанды алюминиевых изделий под видом «токоприемников» Следственным отделом СБУ было возбуждено уголовное дело №236. Однако все усилия предотвратить незаконное возмещение НДС оказались тщетными – письмо заместителя Председателя СБУ Игоря Дрижчаного руководство Государственной налоговой администрации Украины проигнорировало, а Закрытому акционерному обществу «Украсплав» немедленно, в ноябре-декабре 2004 года, возместило налоговый кредит по НДС, в том числе 134,4млн.грн. – «живыми» деньгами.
В ходе допросов в Главном следственном управлении Генеральной прокуратуры летом 2005 года Виктор Павлович утверждал, что он никогда такого постановления не подписывал и сотрудник СБУ, возивший проект постановления ему на подпись, нагло врет. А то, что зарисовал место подписи – так это, мол, боялся, чтобы какой-нибудь злоумышленник не расписался вместо заместителя Генпрокурора.
Тогда было принято решение провести в Центральном аппарате СБУ выемку оригинала испорченного Пшонкой постановления об изъятии товара и направить документ на экспертизу с целью установить, была ли под каракулями подпись Виктора Павловича. Но тут приключился «меморандум», уголовное дело, возбужденное по факту злоупотребления служебным положением в интересах ЗАО «Укрсплав», было объявлено происками недоброжелателей и списано в архив, а Виктор Пшонка снова превратился в символ честности, неподкупности и профессионализма. Впрочем, разве Генеральный прокурор Украины может быть иным?
