Сломать «патриаршие» амбиции: Украине нужна митрополия от Константинополя

(Начало интервью читайте тут).

— Турция-Украина. Как будут развиваться наши отношения в ближайшее время и в перспективе?

— Во время встречи Петра Порошенко с Реджепом Эрдоганом в марте 2016-го была достигнута договоренность об увеличении товарооборота между двумя странами до 20 млрд долларов. То есть: и мы отрываемся от Кремля, и турки понимают, что нужно отделаться от России экономически.

Второе направление сотрудничества — военное. Все зависит от Украины прежде всего. В перспективе две страны должны думать о Крыме. Потому что Россия делает из него военную базу. И, понятно, что она будет нацелена не только против Украины, но и против Турции. Важна стратегия вокруг Сирии и Донбасса. Наши страны могут сбалансировать свои действия.

Третье — полноценно задействовать крымскотатарские связи и связи Турции с тюркским миром в самой России. Это перспектива, пусть и далекая. Скажем, Казахстан выступал посредником в последнем примирении между Россией и Турцией.

Ну, украинская дипломатия должна думать о том, как этот Казахстан переключить в другое русло. О том, что сейчас делать в Узбекистане. В конце концов, необходимо создать большой корпус подготовленных дипломатов и потрясать евразийской политикой.

— Что с Константинопольским Патриархатом? Этот фактор можно как-то задействовать на пользу Украины?

— Абсолютно! Во время нашей революции никто не обратил внимания на мое интервью с Вселенским Патриархом Варфоломеем Первым, архиепископом Константинополя — Нового Рима. Он ответил в электронном режиме, дав четкие посылы украинскому народу — что он его поддерживает. Никто на слова Патриарха не обратил внимания.

На самом деле Фанар (район Стамбула, где находится резиденция Вселенского или Константинопольского патриарха — ред.) мечтает об украинской пастве. Потому что получается парадоксальная ситуация: Константинопольский патриархат, который претендует на первую роль в православном мире, сейчас практически без паствы. А вот паства у него под боком! Живая, огромная, всего в 500-600 км через Черное море. Одна из крупнейших в православном мире.

— Значит, признание каноничности Украинской Православной церкви Киевского патриархата — дело ближайшего времени?

— Здесь надо украинцам понять, к чему ведут их «патриаршие» амбиции. Если мы сейчас пойдем в Фанар как «митрополия», а Фанар к этому готов, то, во-первых, получим, наконец, это долгожданное признание. Это означает моментальную ликвидацию в Украине пятой колонны. Ведь даже в Киеве сидит российское подполье, 10-20% — минимум.

Если это удастся сломать — это уникальный удар по России. Думаю, сейчас нам стоит войти в формат Митрополии, а для того собственный независимый Патриархат рассматривать как перспективу.

— А что, есть вариант стать митрополией Константинопольского патриархата?

— Конечно, ведь еще при Викторе Ющенко шли переговоры об этом. Фанар предлагал: откажитесь от Патриархии и станьте нашей митрополией. На данный период мы от этого получаем главное — страшный удар по пятой колонне. Тогда сразу бери Печерскую и Почаевскую лавры, никто ничего не скажет. Все законно, никто не вцепится ни за какие каноны.

Второе — украинский священник получает качественное греческое религиозное образование. И третье преимущество — сразу отношения между Украиной и Турцией войдут в тесное антироссийское русло. Моментально. Так что нам важнее: патриаршие амбиции — реальное и полезное дело?

— Олесь, ты в турецких архивах нашел какие-то сенсационные документы, касающиеся передачи Константинопольским Патриархатом в 1686 году Киевской митрополии Москве.

— Сейчас хочу выразить благодарность российскому ученому Василию Лурье и Вере Ченцовой из Франции, которые тоже исследовали эту тему, за лестные отзывы. При содействии турецких историков мне удалось найти три новых источника. Один — непосредственно архивный, второй — летописный, и третий — западноевропейский. Они ставят под сомнение легальность передачи Митрополии в 1686 году.

Они расходятся с тем, что нам было до сих пор известно из российских источников. Абсолютно расходятся. Сейчас мы имеем три версии. Первая: передачи не было как таковой. Вторая — дело очень затемнено. И третья: существуют закрытые материалы по этому делу. Насколько мы поняли, они хранятся в Фанаре и в той же Москве.

Наша с моим научным руководителем Омером Кулом статья по этим документам уже вышла в Турции летом этого года в журнале тюркологических студий, Стамбул. А в сентябре, наконец, выходит в украинском «Историческом журнале». Почему я так заинтересовался этой темой? Потому что она бросает сомнение на всю легальность пребывания нашей церкви под Москвой.

— Ты общаешься с турецкими писателями, многих переводишь. В том числе и известного турецкого писателя Орхана Памука.

— Орхан Памук сейчас живет в Америке, поскольку на него было совершено покушение. Собственно, не на него, а на его приятеля Гранта Динка (главный редактор турецко-армянской газеты «Агос», один из лидеров армянской диаспоры в Турции, который был убит турецким националистом — ред). Это в 2007-м.

С тех пор Памук уехал в США. Скажем так, он чувствует угрозу своей жизни в Турции. Он вообще жестко критикует разные стороны турецкой жизни. Вместе с украинским коллегой я переводил его роман «Музей невинности», что в украинской версии вышел одним из первых в мире, одновременно с немецким переводом. Также я перевел романы «Новая жизнь», «Черная книга», «Снег» и «Меня называют красный». Короткая встреча была с Орханом Памуком в Киеве, в 2003 году.

— Еще с кем сотрудничаете?

— Сейчас перевел Марио Леви, турецкого писателя еврейского происхождения. Его роман «Стамбульская сказка», изданный в «Фолио», презентовался на Львовском форуме в этом году, хотя, к сожалению, сам Марио не смог приехать в Украину. Возможно, приедет в следующем году, если будет переведена вторая его книга, уже в другом издательстве и другим переводчиком. В «Стамбульской сказке» речь идет о жизни еврейской семьи, нескольких ее поколений.

Все эти изменения, трансфмормации, перипетии. Очень глубоко раскрывается мотив раздвоенности, где есть и любовь к стране, и ощущение вечной отчужденности.

Беседовал Павел Вольвач