Путин в пролете: как Европа укрепляет оборону

Как ни странно, именно выход Британии из ЕС подстегнул оборонные усилия в рамках союза. Лондон всегда считал это ненужным и предлагал концентрироваться на усилении НАТО.

Самое интересное, и оттого еще более неприятное для Москвы, состоит в том, что страны, считающиеся наиболее близкими к ней, при некоторой условности такого термина, оказались среди желающих увеличить оборонные усилия. При этом никто не скрывает, против кого они будут направлены.

Российская пропаганда в очередной раз забила гол в собственные ворота, поэтому на федеральных каналах предпочли просто неудобную новость проигнорировать. К тому же из администрации российского президента поступил циркуляр, причем не только в государственные СМИ, а всем вокруг, давать народу больше позитивных новостей. Осталось определить, откуда их взять, если визиты президента Путина и премьер-министра Медведева на саммиты АТЭС и АСЕАН закончились, особенно первый, оглушительным провалом.

На пути к европейской армии

Хотя с момента создания НАТО полностью обеспечило безопасность своих членов в самые мрачные годы холодной войны, вопрос создания объединенной европейской армии оставался открытым.

Память о Второй мировой войне и опасения относительно возрождения силы бундесвера со стороны французского президента де Голля затормозили этот процесс. Париж всегда стремился иметь самую сильную в Европе армию после американской и не хотел делить эту роль ни с кем. Хоть с Британией, хоть с Германией.

Ситуация начала меняться в последнее время. Не в последнюю очередь с ростом изоляционистских настроений в США и, в гораздо большей степени, агрессивностью со стороны России.

После окончания холодной войны оборонные усилия в Европе значительно уменьшились, в значительной степени деградировала необходимая инфраструктура. Как-то не заметили, что в новых членах НАТО на востоке и юге Европы дороги и мосты не позволяют перебросить тяжелую технику в места дислоцирования. Либо за необходимые сроки, либо это вообще невозможно. Мосты не позволяют пройти по ним технике, в частности танкам, более 35-40 т, а иногда и этот показатель не выдерживается. И это только один из примеров того, что в грозный час, например, Латвия, Литва и Эстония, пусть и в меньшей степени, но также Болгария и Румыния оказываются беззащитными перед возможным российским вторжением. Даже при желании быстро и эффективно оказать им необходимую помощь технически и организационно невозможно. Пока в странах Балтии размещены натовские контингенты в 5 тыс. человек. Даже их переброска столкнулась с проблемами. Это в мирное время. Несложно предположить, что будет в гораздо более сложных условиях конфликта.

Есть еще один фактор, прямого отношения к России не имеющий. После крупных террористических актов в Париже тогдашний президент Франсуа Олланд назвал это атакой против всей Европы. По его мнению, это требует объединения усилий европейских государств в сфере безопасности, в первую очередь военной.

НАТО при всей эффективности альянса основано на главенствующей роли США. Об этом красноречиво свидетельствуют данные о военных расходах.

Франция, Великобритания и Германия вместе потратят на оборону $140,2 млрд, а США — $683,4. Неудивительно, если в Европе хотели бы увеличить свой вклад в безопасность, а не полагаться полностью на своего большого союзника.

Статья 42 Договора о Европейском союзе (Лиссабонский договор) предусматривает возможность военного объединения при консенсусе всех стран-участниц. Председатель Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер заявил, что «нам нужно дать новый ход вопросу о европейском оборонительном союзе вплоть до… создания европейской армии. Это музыка будущего, и она уже звучит, только многие европейцы пока ее не слышат».

Среди приверженцев идеи создания европейской армии не только Германия и Франция, но и, в частности, Венгрия. Отметим это обстоятельство, как и тот факт, что находящаяся в очень сложном финансовом положении Греция, считающаяся пророссийской, каждый год увеличивает свои военные расходы, а Италия вообще чемпион. В 2017 году она их увеличила на 11%.

Первоначальные опасения относительно создания в Европе еще одного оборонного союза и снижения роли НАТО постепенно ослабевают. Генеральный секретарь Альянса Йенс Столтенберг положительно оценил европейскую оборонную инициативу. «Я считаю, что это может усилить европейскую оборону, что хорошо и для Европы, и для НАТО. Более сильная европейская оборона может помочь нам увеличить расходы на оборону, предоставить новые силы и средства и улучшить распределение бремени внутри альянса», — заявил он.

Выстраивать интегрированные вооруженные силы очень сложно. Опыт взаимодействия американских и британских армий на фронтах Второй мировой войны, а также натовских объединенных командований показал, что это весьма длительный процесс. Здесь решается целых комплекс как чисто военных задач, так политических, экономических, организационных и финансовых. Тем не менее, как говорит китайская пословица, дорога в тысячу ли (примерно 500 км) начинается с первого шага. Именно его Европа сделала в сфере безопасности.

Ударение на эффективность

Летом на саммите в Брюсселе лидеры стран ЕС утвердили план Permanent Structured Cooperation (PESCO) — Постоянного структурного сотрудничества в военно-политической сфере. Председатель Европейского совета Дональд Туск назвал решение по PESCO «историческим шагом». «Мы полны решимости защитить наших людей», — отметил он.

Из 27 государств-участниц ЕС 23 страны подписали официальное письмо в адрес главы европейской дипломатии Федерики Могерини о намерении присоединиться к PESCO. Среди них не входящие в НАТО нейтральные Австрия, Кипр, Финляндия и Швеция. Не подписали PESCO Англия, Дания, Ирландия, Португалия и Мальта. В то же время, как сообщает Reuters, Лондон будет добиваться разрешения на участие в проектах PESCO.

В основе его лежит список из 20 обязательств, которые берут на себя страны-участницы. Среди них — постоянное увеличение оборонного бюджета «для достижения оговоренных целей» и участие в совместных оборонных проектах. В двусторонних соглашениях члены-участники PESCO должны быстрее решать вопросы, связанные с направлением солдат на участие в зарубежных акциях. Всего разрабатывается 47 подобных проектов.

Участие в PESCO является добровольным. Если страна все же присоединилась к такому сотрудничеству, то берет на себя конкретные обязательства, а их реализация должна фиксироваться в национальных планах и бюджетах.

Официальное начало сотрудничества запланировано на 11 декабря. Тогда состоится следующая встреча Совета ЕС, на которой должно быть одобрено соглашение.

Интересна трансформация отношения к военной интеграции в Европе германских министров. Глава военного ведомства Урсула фон дер Ляйен из Христианско-демократического союза всегда относилась к горячим сторонникам увеличения европейского вклада в сферу безопасности. Подписание PESCO вызывает у нее чувство глубокого удовлетворения.

Для социал-демократа министра иностранных дел Зигмара Габриэля проблема увеличения оборонных расходов до 2% ВВП всегда была очень чувствительной. Его партия решительно возражала против этого. Однако теперь, может, от сокрушительного поражения на выборах, министр изменил мнение и заявил, что «наконец-то настал момент для великого прыжка».

По мнению Габриэля, PESCO поможет не просто увеличивать военный бюджет, а тратить его более эффективно. «Это будет при любых обстоятельствах более экономным. Мы в Европе тратим (на оборону, — ред.) около 50% от расходов США, но имеем лишь 15% эффективности».

Со своей стороны, Могерини отметила: «Настоящая проблема Европы заключается не в том, сколько мы тратим, а в факте, что мы тратим разобщенно». PESCO как раз и дает возможность «вместе инвестировать, вместе исследовать и вместе производить». В этой связи часто приводят пример, что при производстве 50 боевых самолетов каждый из них будет дешевле, чем при заказе всего пять экземпляров.

Хотя программа PESCO имеет относительно узкую направленность, ее политическое значение будет возрастать по мере отработки механизмов сотрудничества.

В НАТО виды вооружения, их количество и производителя определяет каждая страна самостоятельно. Единственное требование заключается в совместимости. Например, единый калибр боеприпасов, их технические параметры. Аналогичные требования к средствам радиоэлектронной борьбы и т.д.

При реализации PESCO и сокращении разнообразия номенклатуры, состава вооружения, единого подхода к проектированию и строительству инфраструктуры возникает естественная интеграция и соответствующая экономия. Это особенно важно для относительно небольших стран по территории и экономическому потенциалу. Например, Черногория с ее оборонным бюджетом в $97 млн не может позволить себе такие же программы, как Германия или даже Италия. В таких случаях эффективность использования средств выходит на первый план.

Политические последствия принятия PESCO лежат в нескольких плоскостях.

Во-первых, это первый шаг военной интеграции. На следующих этапах создание общих европейских оборонных структур будет более легким и естественным.

Во-вторых, возрастет не только экономическое, но и военное доминирование крупных государств, в частности Германии, Франции, Италии, в перспективе Испании.

В-третьих, оборонная европейская интеграция пусть и не в полной мере, но уменьшит военно-стратегическую зависимость от США. Как следствие — европейские страны приобретут большую политическую самостоятельность.

Процесс этот неоднозначный, так как евроатлантические связи очень сильны, и никто из ответственных европейских политиков не станет заниматься их демонтажем. Тем не менее Вашингтон вынужден будет это учитывать в своей политике.

В-четвертых, Москва получила еще один провал на европейском направлении. Там не хотят признавать, но именно ее безрассудная политика привела к тому, что усиление военной интеграции Европы становится реальностью.

Со временем в PESCO может быть и украинский интерес. Если продвинемся на пути реформирования, то присоединимся к программе. Нашему оборонному комплексу есть что предложить партнерам.

Юрий Райхель