2 января на авиабазу в индийском Патханкоте (штат Пенджаб) напали боевики из Пакистана. Уже вскоре силовики сообщили о ликвидации всех нападавших. Правда, на следующий день перестрелка возобновилась и к двум погибшим в первый день индийским военнослужащим присоединились еще семеро. Также ранены 20 военнослужащих. А 4 января на базе прогремел мощный взрыв. За эти дни убили всех шестерых боевиков. Никто пока не взял на себя ответственность за серию атак, но Индия подозревает группировку «Джаиш-е-Мухаммад».
Показательно, что совсем недавно – 25 декабря – состоялась необычная встреча: впервые за более чем десятилетие индийский премьер посетил Пакистан. Нарендра Моди сделал необъявленную остановку в пакистанском Лахоре после визита в Россию. Даже рядовая встреча лидеров для этих стран становится примечательным событием. Сначала Моди и Наваз Шариф летом повидались на саммите Шанхайской организации сотрудничества в Уфе, недавно – на климатическом форуме в Париже. И вот дело дошло до личной встречи. Особенно важно, что состоялась она после нескольких месяцев взаимных обстрелов приграничных районов Индии и Пакистана. Кстати, предыдущее обострение, начавшееся в июле, также последовало за встречей премьеров.
Кто атаковал
Индийскую авиабазу атаковала, предположительно, группировка «Джаиш-е-Мухаммад». Ее основал в 2000 году в Карачи Маулана Масуд Анжар. Раньше он даже сидел в индийской тюрьме, но в конце 1999-го был освобожден в рамках обмена заложниками. Поговаривают, что Анжару создавать группировку помогала и пресловутая пакистанская Межведомственная разведка (ISI), режим талибов в Афганистане и Усама бен Ладен. По информации индийского издания Business Standard, через мусульманскую школу (медресе) в Карачи боевики поддерживают связь с талибами и «Аль-Каидой».
«Джаиш-е-Мухаммад» действует в основном на территории спорного региона Кашмир, на который претендуют сразу три страны: Индия, Пакистан и Китай. Единственная известная операция, состоявшаяся в других индийских штатах, – атака на парламент в Нью-Дели в конце 2001 года. Как и многие подобные, группировка добивается вывода индийских войск из индийского штата Джамму и Кашмир. Причем открыто называя свою борьбу джихадом. И большинство атак «Джаиш-е-Мухаммад» проводит с привлечением смертников. Обычно их целями становятся базы, лагеря и конвои.
Эксперты, опрошенные агентством Asian News International, хотя и не считают связи исламистов с правительством бесспорными, но признают их наличие вполне вероятным. По словам генерал-лейтенанта в отставке Раджа Кадьяна, как минимум сложно перейти незаметно границу с тяжелым вооружением. Другие военные отмечают, что почерк напоминает известные атаки на полицейский участок в Гурдаспуре летом прошлого года и теракты в Мумбаи в ноябре 2008 года, причастность Пакистана к которым почти бесспорна.
Угроза для Пакистана
Понятное дело, что в Индии, в т. ч. на официальном уровне, обвиняют в атаке Пакистан. Например, заместитель премьер-министра штата Пенджаб утверждает, что стрельба по базе — это прямая агрессия со стороны Пакистана. Обвинения в адрес Исламабада небезосновательны: уже давненько Индия и Пакистан не гнушаются использовать любые методы, в т. ч. поддерживать боевиков, чтобы подорвать позиции врага в Кашмире.
Правда, Пакистану вылезла боком его темная игра. В какой-то момент исламисты разных мастей начали воевать и против местного правительства. К сепаратистскому конфликту в исторической области Белуджистан в 2004 году добавилась и война с талибами в Вазиристане – самопровозглашенном государстве на северо-западе Пакистана, в так называемой Зоне племен. Там закрепились вытесненные из Афганистана талибы, которых поддерживал Пакистан.
Сейчас правительство вынуждено бороться с бесчисленным количеством талибских и местных пуштунских группировок (пуштуны – вторая по численности после пенджабцев этническая группа). Правда, без особого успеха. Племенная зона до сих пор не контролируется правительством, она даже не под юрисдикцией Исламабада.
В декабре талиб-смертник на груженном взрывчаткой мотоцикле врезался в ворота паспортной службы в одном из городов провинции Хайбер-Пахтунхва, на которую также распространился конфликт с исламистами. Погибли 23 человека. Ответственность на себя взяла одна из группировок пакистанских талибов – «Джамаат уль-Ахрар». С подъемом ИГИЛ радикализация, по-видимому, ускорилась. Через несколько дней после упомянутой атаки полиция Пакистана сообщила, что как минимум три женщины из Лахора, пограничного с Индией города, отправились в Сирию воевать за джихадистский интернационал. На той же неделе силовики сообщили и о разоблачении группировки, связанной с «Исламским государством». Сдвиг очевиден, ведь еще недавно Исламабад вообще отрицал активность ИГ на своей территории.
Среди девяти казненных за нападения мужчин, как сообщили военные в первый день 2016-го, был член местного «Талибана» – объединения «Техрик-е Талибан Пакистан», связанного с «Аль-Каидой». Известно, что местные талибы еще в 2013 году отправляли в Сирию несколько сотен боевиков. В начале 2015-го в группировке произошел раскол и часть боевиков присягнула на верность лидеру ИГ Абу Бакру аль-Багдади. Альянс, назвавший себя «Хорасан», пока по-прежнему сосредоточен на Пакистане и Афганистане, а не на Ираке и Сирии. То, что боевики нападают на Афганистан или Индию, абсолютно не значит, что они не могут убивать пакистанцев. На два фронта действует и «Техрик-е Талибан Пакистан» (в Афганистане и Пакистане), и «Лашкар-е Тайба» (Индия, Афганистан и Пакистан). Схема проста: когда в высокогорном Кашмире холодно (как сейчас), можно переключиться на другие районы.
Мораторий на смертную казнь отменили в декабре 2014 года – после атаки «Техрик-е Талибан Пакистан» на военную школу в Пешаваре, в ходе которой погибли полторы сотни человек, из которых 132 были детьми. С того момента в стране казнили более 300 человек. Еще свыше 7 тыс. ожидают казни в заключении.
Как комментирует пакистанский эксперт в сфере безопасности Мухаммад Амир Рана американскому изданию The Washington Post, после теракта в Пешаваре поклонников у террористов поубавилось. Также относительный успех военных операций на северо-западе страны добавил поддержки армии, а не исламистам.
Правда, Пакистан все еще представляет для исламистов благодатную почву. При ужасающей бедности население легко подвергается пропаганде. Профессор международных отношений Рифат Хуссейн говорит, что в Пакистане к ИГ «есть общее чувство отвращения». Ведь почти 60 тыс. граждан этой страны были убиты с 2001 года. Но такое заявление не подтверждается опросами. Если верить социологам Pew Research Center, которые проводили исследование весной, 9% пакистанцев позитивно воспринимают «Исламское государство». Только 28% смотрят на это образование негативно. А 62% – не определились. К какой группе последние примкнут, зависит и от развития пакистано-индийских отношений.
Есть ли шанс помириться
Ранее помощник премьера Нарендры Моди, пожелавший остаться неназванным, сказал Reuters, что визит индийского лидера был четким сигналом, что продвижение в отношениях с Пакистаном может быть быстрым. После атаки Пакистан осудил действия боевиков и подтвердил намерения о дальнейшем улучшении отношений. Но теперь переговоры на уровне министров иностранных дел двух стран, запланированные на 15 января, оказались под угрозой срыва.
Общие намерения Пакистана, как всегда, туманны. Остается непонятной позиция военных и Межведомственной разведки ISI. Первые в последнее время с боевиками воюют. А вот ISI имеет долгую историю связей с боевиками. Причем разведка подотчетна Минобороны. Отсюда вывод, что только лишь в оборонных ведомствах у разных людей могут быть совсем разные намерения и взгляды на возможное примирение с Индией.
