Итак, в 14-м году, придя к власти, столкнувшись с кучей вызовов, команда сначала Турчинова-Яценюка, потом Порошенко-Яценюка, потом Гройсмана-Порошенко-Яценюка начала проводить реальные реформы. Были снижены налоги, была принята и начала вводиться децентрализация, дан старт медицинской реформе, началась подготовка к реформе образования, появилось электронное декларирование, улучшилось законодательство касаемо волонтерской деятельности и участии граждан в жизни страны, началась борьба с коррупцией….

Изменения происходили довольно быстро, часто сумбурно. Да, все это происходило на фоне войны, когда 20% экономики страны было тупо разбомблено в результате агрессии, когда Запад нас поддерживал больше словами, чем действиями, когда нас «нагибали» «пойти на уступки» агрессору и Порошенко и Ко отчаянно выторговывали каждое доброе слово со стороны Запада.

Как сказал мне тогда один знакомый, «они танцуют на лезвии, причем танцуют танго». И я тогда полностью был согласен с этой формулировкой.

Так продолжалось до лета 2015-ого года, когда реформы начали плавно тормозиться. Я не могу сказать точную дату, но именно летом-осенью 2015-ого года началось плавное и не сильно заметное торможение реформ. Реформаторы во всех органах власти понемногу, но системно начали заменяться «проверенными кадрами», которые хорошо знали все схемы и могли жить по этим схемам. Началась работа по отжатию «ПриватБанка», причем власти практически в открытую говорили, что это делается из чисто политических соображений, началась публичная травля общественников, которые борются с коррупцией.

Отдельно отмечу, что в 15-м Администрация президента выигрывала выборы Березенко с использованием такого дикого админресурса, что Партия регионов себе такого не позволяла. Уже осенью 15-го года Кабмин и парламент вместо того, чтоб работать над реформами, играли премьериаду – выковыривали Яценюка из кресла. Яценюк, надо сказать, врос в премьерское кресло настолько плотно, что процесс их разделения длился много месяцев. Но в конце концов, Яценюка в премьерском кресле сменил Гройсман.

И тут с Владимиром Борисовичем произошла странная метаморфоза. Будучи реформатором на месте спикера (а без спикера реформы были невозможны), став премьером, он начал системно тормозить и откладывать любые изменения кроме повышения налогов. Уже в 16-м году из-за резкого увеличения налогового давления было вынужденно закрыться более 300 тысяч предпринимателей. Еще в 16-м году наезды разнообразных спецслужб на айтишников стали делом настолько привычным, что в обиходе появился термин «отжимайнинг».

Разнообразные контролирующие органы возобновили «проверки» предпринимателей. За счет «чудес» с НДС возникли проблемы у крупных торговых сетей. И все это происходило под лозунгами реформ.

А в многочисленных публикуемых списках «реформ» все чаще стали появляться такие строчки, как новый поезд по какому-то там маршруту или отремонтированные пара километров дороги. «Деолигархизация», которая в 14-15-ых коснулась всех олигархов, начиная с 16-ого, касалась только тех отраслей, где был Коломойский. Остальные олигархи практически не страдали.

Однако не все изменения повернули вспять. Децентрализация была только приторможена и только отчасти. А вот прочие реформы были «отложены». Ну кроме необходимого для «безвиза», и то делалось скорее чисто формально.

В режиме «реформы на паузе» мы прожили фактически до осени 17-ого года, когда было принято сразу несколько важных реформ. Их результат мы пока не до конца понимаем, однако уже начали на себе ощущать. Лично для меня очень большим разочарованием стало восстановление обязательности прописки для того, чтоб попасть в школу и полный запрет на выбор школы для первоклассника. Такая отмена свободы передвижения стала последней каплей, после которой я начал системно работать над тем, чтоб эта власть больше не оставалась властью.

Тем не менее с осени 17-ого года, реформы вновь сдвинулись с места (при всем моем непринятии ограничения свободы передвижения и выбора места жительства, не могу не признать, что закрепощение детей – это тоже реформа, пусть и откатывающая нас во времена СССР). И сейчас мы наблюдаем некоторое восстановление темпов изменений. Не так быстро, как нам бы хотелось, но кроме доведения до парламента разработанных еще в 14-15-х годах реформ, была законодательно урегулирована война, приняли антикоррупционный суд и еще довольно много чего «по мелочи». Да, это сопровождается слабыми попытками ограничения возможностей для работы общественных организаций (например, запрет антикоррупционерам снимать виллы «уважаемых людей»), но тем не менее некий процесс движения все равно наблюдается.

Теперь мой вывод из вышенаписанного. В середине 15-ого года всем во власти стало понятно, что еще один шаг — и изменения будут необратимы. А ведь там немолодые люди, которые уже привыкли решать свои вопросы привычными методами (при помощи «договорняков», чемоданов с деньгами и прочими привычными инструментами).

И тогда депутаты, министры, АП (все или по отдельности, сговариваясь или нет) начали вести борьбу против реформ. Приход Гройсмана в премьерство стал не причиной и не результатом этого отката, а просто маркером.

Однако продлилось это состояние недолго, и уже в 17-м году наших «западных партнеров» (в первую очередь кредиторов) перестал устраивать словесный понос от нашей власти, и они начали требовать реальных действий. Порошенко публично и в лоб говорили, что в стране не борются с коррупцией, отказывали в выдаче каких-бы то ни было денег, а возможно, даже перестали подавать руку. Отдельным депутатам вежливо, но настойчиво «порекомендовали» участвовать в реформах (вероятно, подтвердив «рекомендации» рассказом, у кого сколько лежит на офшорах и под какую статью европейского/американского законодательства это попадает).

Одновременно с этим давление общественного мнения (на которое Банковая таки обращает внимания кто бы что ни говорил). И реформы вновь сдвинулись с «мертвой точки». Так вот, для того, чтоб был хоть какой-то темп, на власть нужно давить. Так, чтоб им было больно, чтоб они не могли никуда деться. Только так их можно заставить хоть что-то делать. Пока что вместо нас этим заняты «западные партнеры». Но, может, и нам стоит озаботиться нашим светлым будущим?

Андрей Еременко, политический аналитик