Насколько неэффективно работала полгода Верховная Рада, сколько стоит украинцам деятельность парламентариев, а также о неконтролируемом повышении проезда в Киеве в два раза и путях выхода из кризиса рассказал гость Politeka Online Николай Томенко, лидер партии “Общественное движение “Родная страна”.
Оценка роботы Верховной Рады этого созыва
Наша команда несколько дней анализировала эмпирически, фактологически, концептуально, что происходило на VIII сессии ВР. Напомню, парламент работает две сессии в год: начинается с первого вторника февраля и обычно заканчивается в середине июля, а потом начинается с первого вторника сентября и продолжается до февраля. Итак, за эти полгода VIII сессии, по нашим подсчетам, было принято 11 новых законопроектов.
Кстати, наш подсчет, который базируется на данных аппарата ВР, не соответствует подсчету, который дал на итоговой пресс-конференции председатель ВР Андрей Парубий, который говорит о 88. Также в около 40 законопроектов были внесены изменения. Изменением может быть и одно слово, поэтому полноценным законом это трудно назвать. Еще есть 11 ратификаций различных договоров. Обычно ратификация — это формальная функция парламента. То есть, по нашим оценкам, речь идет о 62 законопроектах, которые стали законами, но в разном формате.
Далее мы посчитали, а сколько за полгода фактически работала Верховная Рада. У нас было 116 рабочих дней. Мы считаем фактическим рабочим днем ВР день, когда было проголосовано на пленарном заседании хотя бы одно решение. Мы отбросили большинство пятниц, когда приходят 100 человек и не голосуют или происходит пресс-конференция Гройсмана и читаются запросы.
На самом деле ВР хитро работает. Когда неделя комитетов — никто не работает. Мы это тестировали через сайт Верховной Рады. Возможно, придут несколько человек, состоится совещание, но комитет, который принимает решения, не работает, потому что физически нельзя собрать людей. Практика сегодня неправильная, по нашему мнению. Заседание комитетов происходит по средам, в пленарный день, до обеда. Мы посчитали фактически рабочие дни — получилось 34 дня из 116. Далее мы хотели посмотреть, сколько это стоит украинскому народу.
ВР в год стоит украинскому народу больше 1 млрд 700 млн. То есть если эти полгода перевести в 3-4 дня, то один фактически рабочий день ВР для нас стоит 25,4 млн гривен, то есть примерно 1 млн долларов.
Конечно, это дорогое удовольствие. Почти 2 млрд гривен мы тратим на всю эту братию из бюджета. Какие функции не выполняются? Во-первых, функция кадровых назначений. Такого не было за всю историю преступных властей. Как парламентско-президентская республика они не выполняют никаких функций, хотя депутаты любят хвастаться противоположным. У нас нет коалиции, узаконенной оппозиции, потому что в регламент не внесено, что такое коалиция и оппозиция, не принят закон об оппозиции, который требует ПАСЕ, не было проголосовано за 10 председателей комитетов.
У нас 10 исполняющих обязанности председателей комитетов, почти половина, уже четвертый год. Также в два и.о. министров, а два министра, Кутовой и Стець, написали заявления более чем год назад, которые не рассматриваются в ВР. Два года у нас нет члена Нацсовета по вопросам телевидения и радиовещания, более 4 лет у нас нет 12 членов ЦИК, 1 июня 2014 года закончился срок их полномочий. Нет двух членов Конституционного суда и т. д. Если вы три-четыре года не решаете принципиальные кадровые вопросы, не голосуете, то у вас нет функциональной коалиции, ведь ее функция — кадровое обеспечение.
Верховная Рада образца Советского Союза
Происходит конфликт между различными финансово-политическими группами, которые ситуативно голосуют за то, что им выгодно.
Сегодня правительство обеспокоено вопросом леса. Вы же руководителя лесного агентства не можете назначить, рыбного агенства, “Укрзализныци”, Фонда государственного имущества. Кстати, в нынешний и.о., по оценкам экспертов, незаконно назначен. То есть у нас страна исполняющих обязанности, которые к тому же неправильно назначены. Я уже не говорю о парламентском контроле, которого нет. Киевляне сегодня ездят и смотрят на растяжки о 8 грн от Кличко. Неужели при таком повышении всего общественного транспорта города Киева, где живут большинство депутатов, комитет, который занимается транспортом, не собрался и послушал, какова же природа этого увеличения?
Ни Черновецкий, ни Попов, ни кто-либо другой не мог себе позволить провести повышение на 100%, не провести общественное обсуждение, не показать природу тарифа.
Парламентский контроль — это одна из ключевых функций. Я, например, глава комитета по вопросам свободы слова. Если бы у меня зарегистрировали законопроект о внесудебном закрытии сайтов, то уже на следующий день эти авторы отчитывались бы, а я ответил бы этим медийщикам, что никогда такого маразма не будет. Также у меня сидели бы те депутаты, которые сказали, что выгонят медийщиков со второго этажа. На маразм, на необоснованные вещи нужно реагировать. В комитете люди получают зарплаты, это их место работы. Но у нас комитет как таковой уничтожен, как ключевой институт профессионального парламента, потому что, во-первых, нет руководителей, а во-вторых, они ничего не делают. Поэтому это уничтоженный парламентаризм.
Это ВР неосоветского образца, где вместо одной Коммунистической партии и политбюро есть пять политбюро. Эти пять политбюро пошли ночью в Администрацию президента или в Кабмин (две точки уже, хоть какая-то конкуренция) и сказали: проголосуете это — мы дадим вам из бюджета вот это или вот такие должности. Комитетов не существует в природе, они потеряли свои функции.
Судебный процесс с Пашинским тоже показательный. Аппарат комитета уже никто не слушает. Представьте, что у нас в старые времена подделали закон без визирования. Визирует исполнитель, руководитель комитета, научно-экспертная, юридическая среда, чтобы не подделывали законы. Теперь я прочитал, что в комитете Пашинского руководитель секретариата отказалась, потому что это подделка, ей сказали, что ее чуть ли не уничтожат, и без ее подписи подали этот законопроект.
Это машина по продуцированию законов незаконным путем в интересах определенных финансово-политических групп. Я очень скептически настроен. Единственный позитив ВР Советского Союза — там деньги не платили. Депутаты приезжали — им давали пакет с едой, «Киевским тортом», когда еще “Рошена” не было, бутылкой. Эта доярка или металлург возвращались в село после того, как в Киеве пожили бесплатно, подняли руку, как партия сказала. Теперь то же самое, но платят депутатскую зарплату около 70 тысяч, командировки и т. д. Мы почти 2 млрд платим за постсоветский парламент, только многопартийный. Я противник такой ситуации, хочу сильный парламент, где депутатов уважали бы, где комитеты работали бы.
Меня удивляет и другая история: весь транспорт подорожал с 4 до 8 гривен, а крупные оппозиционные фракции в Киевсовете промолчали: “Батькивщина”, “Самопомич” и другие. “Свобода” пыталась что-то шуметь. Почему они промолчали? Я помню, как Черновецкого блокировали за повышение на 20 или 30%. Сейчас повысили вдвое, но все промолчали. Это означает, что и Киевсовет не работает полноценно, и ВР не страхует. К сожалению, слово “парламент” мы говорим условно, это ВР постсоветского образца, от которой ничего не зависит.
Относительно предложений смены формы правления
У нас много поклонников, в частности среди ученых. Команда “Общественного движения “Родная страна” презентовала третий путь. Есть немецкий путь имени Меркель, который поддерживает Тимошенко, “Оппозиционный блок”, “Народный фронт” — это парламентская модель. Есть второй путь — президентская модель, которую озвучил Гриценко и Ляшко. Достаточно влиятельные силы поддерживают эти две крайние модели. Мы относимся к этому критично не потому, что нам не нравится Меркель, а потому, что не нужно у кого-то списывать.
Если вводить президентскую модель, как Эрдоган, тогда нужно и чрезвычайное положение ввести, как Эрдоган, 80 тысяч учителей в тюрьму посадить, как Эрдоган, и т. д. Если говорить о немецкой модели, тогда нужно двухпалатный парламент делать, делать Украину федеративной. Если брать какую-то функциональную модель, нужно брать все ее составляющие. Никто из них не может сказать, сколько времени нужно и каким образом это можно сделать. Мы считаем это неверным путем.
Мы подсчитали, что для того, чтобы полностью загрузить новую парламентскую модель, без института президентства, нужно примерно три года, полноценную президентскую модель — где-то два года. Необходимо не только внести изменения в Конституцию, но и на референдуме подтвердить. Тимошенко предлагает через специальную конституанту это принять, а для этого нужно еще избрать членов Конституционной ассамблеи, провести выборы. После принятия Конституции нужно провести еще одни выборы по новой Конституции — только тогда начнет работать парламент.
У нас Россия с Путиным, фантастическая коррупция, бедность — мы не можем три года играть в новую Конституцию. Это ошибочная позиция, что мы все хорошие, а Конституция плохая.
Не Конституция виновата, что власть не работает, воруют, не выполняют свои обязанности, не соблюдают законы чиновники, власть и общество, которое тоже время от времени нарушает закон. У нас Конституция парламентско-президентская. Мы не жили по ней ни одного дня. Мы предлагаем попробовать. Мы назвали нашу концепцию “Как создать парламентско-президентскую республику в Украине за 100 дней?”
Если идти по регламенту, мы сможем это сделать за 100 дней. Конституционные нормы не прописаны, их не выполняют. Не нужно изменений в Конституцию. Мы предлагаем изменить Украину, не меняя Конституцию. Далее мы прописываем, как поставить президента на место. Чтобы мы знали, что внешняя политика работает, что Трамп не отдаст нас Путину, что все послы назначены, что машина работает.
