Илья Пономарев: украинцы усиленно жалуются на жизнь, и это плохой месседж

О встрече Путина и Трампа

 — После визита Тиллерсона в Москву, грядет ли хоть какое-то потепление в отношениях между Россией и США?

— Этот визит имел пристрелочное, установочное значение. Встреча долгожданная со стороны России; в Кремле думали, что к этому моменту Трамп и Путин уже встретятся лично. Предполагалось, что это случится еще в марте, но из-за бесконечных скандалов в Вашингтоне о влиянии России на президентские выборы 2016 года, личная встреча не получается. Соответственно, пока приехал Тиллерсон.

На самом деле сами американцы не могут до конца определиться, чего хотят. Из-за того, что внешнеполитическая команда в администрации Трампа полностью не сформирована, какой-то четкой определенной линии по отношению к Путину, России, да и к Украине до сих пор нет. Есть люди на высоком уровне, тянущие в разные стороны, но профильные специалисты, понимающие суть американо-российских и американо-украинских отношений, только-только начали появляться.

Сам Тиллерсон на встречах в Москве осторожничал. Все-таки он не из политического истеблишмента, а из крупного корпоративного бизнеса. Но, тем не менее, он — достаточно глубокий человек с большим опытом общения с разными заср*нцами по всему миру. Он хорошо понимает, где и как надо маневрировать, если хочешь решить свои вопросы. Главное – суметь их правильно понять для самих себя, обозначить цели диалога, с чем, повторю, пока есть проблема.

Так что из той долгой беседы, которая была у Тиллерсона с Лавровым, а потом с Путиным, помимо обсуждения, в общем-то, тактических вопросов по поведению России по отношению к Сирии и Северной Корее, он должен был Трампу донести, о чем можно договариваться с русскими и о чем с ними договариваться бессмысленно.

— И что он мог рассказать Трампу?

— Я абсолютно уверен, что Путин посылал такие сигналы: мы готовы быть с вами гибкими по вопросам Сирии, а вы будьте с нами гибкими по вопросу Украины. Это то, что он хочет.

 — Разве США и Россия не находятся на разных полюсах и на разных позициях как в отношении Сирии, так и Украины?

— Я бы не преувеличивал разность этих двух сторон. Они не такие разные. Трамп и Тиллерсон — бизнесмены и прагматики, они оба стоят не на «высокоморальных», а где-то даже на чересчур рациональных позициях «realpolitik». Пространство маневра для Путина – очень большое. А пространство маневра для американского президента на самом деле очень маленькое, в первую очередь из-за внутриамериканской политики. Причем оно продолжает сужаться в последнее время. Все эти скандалы не дают возможности Трампу делать то, что он хочет. Поэтому он до сих пор и не решился встретиться с Путиным. Сам факт такой встречи трактовался бы в современной Америке как капитуляция.

Понятно, что они встретятся в Гамбурге на саммите G-20, но, скорее всего, публично будут стараться делать вид – особенно американцы – что встреча была полуслучайной. Хотя на самом деле она будет крайне важной. И Украине к этому моменту важно что-то на американском направлении сделать, добиться своего приоритета.

О шантаже Пхеньяна

— Насколько далеко пойдет Трамп, чтобы утихомирить Ким Чен Ына? Он может решиться на обстрелы, если Северная Корея будет проводить испытания ядерного оружия?

— По всей вероятности, американский президент вполне успешно поиграл в гольф со своим китайским коллегой у себя на даче месяц назад. Во всяком случае в Вашингтоне морально все готовы к удару по северокорейским военным объектам, и предполагается, что Китай против не будет.

На самом деле это весьма интересно наблюдать всем, кроме корейцев (как северных, так и южных) – что произойдет, когда схлестнутся две непредсказуемости: Ким и Трамп? Впервые Пхеньян попал в ситуацию, когда традиционный шантаж перестал работать, потому что Трампу, в общем-то, наплевать на возможные последствия конфликта для Сеула, который находится на расстоянии пушечного выстрела от границы и который вполне может серьезно пострадать после американской атаки. Однако для Южной Кореи потери будут носить количественный характер, а для Северной – качественный, там страна может развалиться в результате войны.

Важный вопрос, о котором пока никто не думает: кто будет кормить 25 миллионов северных корейцев, если режим Кимов падет. Это может означать не только локальную гуманитарную катастрофу, но и вести к тектоническим сдвигам в глобальной экономике.

О подготовке к победе Клинтон в России

— Если еще в январе в Думе чуть ли не пили шампанское за победу Трампа на выборах — у россиян были большие надежды на нового президента, то теперь Путин заявил, что уровень доверия между Америкой и Россией снизился еще больше.

— Диагноз поставил министр иностранных дел Российской Федерации, когда сказал: «дебилы, бл*ть». Что тут можно еще сказать? Он знает своих коллег, отечественных депутатов и оказался в этот раз совершенно прав!

— Кого именно?

— Да всех тех, кто пил шампанское. Российский истеблишмент плохо разбирается в американской политике. Он на самом деле старается не вникать в суть связанных с этим вопросов. Такая защитная реакция: это не их ума дело, это дело Путина и его команды. Влиять на это Дума не может вообще никак, вот и старается угадать, что думает Кремль. Плюс неохота учить английский, читать и анализировать западные СМИ: проще послушать Киселева.

Когда такие «политики» говорят «Трампнаш», то делают это не потому, что пришли к такому выводу. Скорее, потому что решили, что у Путина такая точка зрения, и подпевают. Да и сам Кремль с удовольствием распространял эту теорию, мол, мы помогли Трампу победить, ободряя подуставшую от санкций элиту. Хотя это и неправда.

Ничем там Москва никому на самом деле не помогала. Она вообще готовилась к победе Клинтон. Наши пропагандисты мутили воду, чтобы создать ощущение, что на американских выборах был мухлеж, чтобы потом говорить, что не только в России подтасовка результатов голосования. И в эту точку били. А Трамп взял и случайно выиграл – именно потому, что демократия действительно существует.

Но это ж круто так говорить, что «мы сделали американского президента». Делать вид, что в Кремле управляют миром. Какое-то время это работает – а потом прилетают санитары на крылатых ракетах, и надевают на таких «трампнашистов» смирительные рубашки.

— Теперь в Кремле переформатируют свою внешнюю политику к новым вызовам?

— Те, кто до этого кричали в одну сторону, а теперь начинают вопить в другую — только говорит об интеллектуальных способностях и моральных качествах этих людей, и ни о чем больше.

Ведь они даже не в состоянии сопоставить два и два и понять, что если организуется массированная авиационная атака на авиабазу 59-ю «Томагавками», системы ПВО молчат, и в результате гибнут лишь семь человек, то что-то здесь не так.

То есть сколько надо «Томагавков», чтобы убить одного сирийского военного? Они что, сверхлюди там? Понятно же, что договорились заранее, и работали «на картинку».

О том, как Путин уйдет с Донбасса

— Возвращаясь к теме Украины и США. Что украинское правительство должно предложить американской администрации еще до встречи Трампа с Путиным?

— Самое простое, что можно сделать, – это предложить что-то на замену Минским соглашениям.

— Разве это реально? Такое впечатление, что альтернативы «Минску» просто нет.

— Есть вопрос пиара, а есть реальность. Сейчас на столе есть один-единственный документ – Минские соглашения, просто другого нет. Пока не появится другой, любой человек, который говорит «Мы его выкидываем», выглядит в глазах международного сообщества, как желающий заменить худой мир войной.

Совершенно другая история, если назрело понимание, что договор чем-то не совершенен, а мы предлагаем перейти к другому договору. Причем сначала эти предложения безо всякой прессы и помпы надо согласовать на консультациях между Украиной, Россией и США.

Я бы предложил заменить Нормандский формат, который вообще непонятно причем тут, на формат Будапештского протокола. Это же и есть реальные гаранты территориальной целостности Украины: США, Великобритания. А где они? Они не участники Нормандского формата. Получается, что страны, которые подписывались под гарантиями Украины, не при делах, а те, кто тут вообще ни при чем юридически – Германия, Франция – они почему-то в этом процессе участвуют. Это же совершенно не логично!

— Россия разве на это согласится?

— А кто в этом вопросе должен Путина спрашивать? Кроме того, Кремль публично повторяет одну и туже вещь: что реально за ниточки дергает Вашингтон. И если он так считает, тогда логично и договариваться на эту тему с Трампом и Мэй.

— Какой документ устроил бы украинскую сторону?

— Украине что нужно? Мир, территориальная целостность и гарантии, что ее внутриполитическая система не будет дестабилизирована в результате выполнения этих соглашений. Так, нужно понять, откуда взять деньги для восстановления разрушенных войной территорий.

На это ответ, с моей точки зрения, может быть следующим:

Первое – никакого особого статуса этих территорий в смысле самоуправления, а, наоборот, особый статус в виде прямого управления из Киева. То есть все гарантии, которые будут даны по политическому устройству этих «особых районов» и судьбы отдельных личностей, формулируются не через выборы снизу, а, наоборот, через четко сформулированные правила и соглашения «наверху». Они должны быть прописаны на бумаге. Должен быть мораторий на любые голосования на этой территории: от референдумов до выборов всех уровней. То есть до момента полной нормализации обстановки и закрепления суверенитета Украины над оккупированными территориями, их представители в политической жизни остальной страны не участвуют.

Второе – в обмен на лояльность и признание украинского суверенитета Донбассу дается то, что волнует его жителей. Не только полная безопасность и восстановление социальных гарантий гражданам, но и, например, тот же русский язык, как это было до конфликта.

Третье – Россия уходит с Донбасса, а контроль над границей возвращает Украине. Возможно, надо поставить вопрос о создании украино-американо-российского фонда по восстановлению разрушенных территорий, который бы управлялся из Киева, и который бы профинансировали США и Россия. Последняя и так сейчас тратит по $2 млрд в год на субсидии «народным республикам», а так скинулись бы вместе с американцами по полтора миллиарда – вот было бы и $3 млрд, в которые правительство Украины оценивает восстановление промышленного потенциала.

Путину в конечном итоге ведь нужно что? Он должен сказать россиянам, что «мы не зря боролись». Если и не победили, то хоть, по крайней мере, реализовали поставленные задачи. Мирных жителей спасли, уважение к русскому языку сохранили. Можно уходить.

На самом деле, помимо подобного сохранения лица, для России важен вопрос снятия санкций. Если есть урегулирование на Донбассе, то вполне логично, что со страны эти самые пресловутые экономические санкции будут сняты. Это то, что Путину нужно – избавить правящую элиту от финансовой неуверенности.

Но урегулирование на Донбассе не означает, что Украина соглашается с оккупацией Крыма. Думаю, все разговоры отдельных представителей деловых кругов про многолетнюю аренду полуострова и т.п. – капитулянтство и предательство. Но, безусловно, надо закончить войну, остановить кровопролитие, вернуть лучших сыновей отечества с фронта и начать восстановление страны.

За Крым Украине предстоит затяжная борьба. Я не вижу никаких путей, как бы его можно было быстро урегулировать. Это проблема – она надолго, и точно не будет решена при Путине в Кремле.

Более того, я не верю в возвращение Крыма без экономического возрождения Украины в целом. Украина должна стать процветающей страной, создать у нестойкой, аполитичной части населения полуострова ощущение потери. Время в данном случае работает на вас. Чем больше будет развиваться ваша страна, а при российской власти Крым никуда развиваться не сможет, тем больше стимула будет у крымчан требовать возврата оккупированной территории в состав Украины.

— Но это почти идеальный вариант. А если мы выходим из реальных условий, что Россия ни на что не соглашается?

— Это не идеальный вариант, а вполне реальный. Идеальный вариант — это когда Россия убирается отовсюду, а Крым возвращается Украине безо всяких дополнительных условий. Вот это идеальный вариант, но он нереален. А тот вариант, который описал я, – он реализует базовые устремления всех сторон.

Надо сделать оговорку, что я выхожу из предпосылки, над которой стоит вопросительный знак – хочет ли украинское руководство и общество установить мир и реинтегрировать Донбасс? Я в этом до конца не уверен, слышал много позиций и на улицах, и в коридорах власти. У некоторых представителей элиты есть такая точка зрения, что на войну можно списать все проблемы с отсутствием реформ и обнищанием граждан. Кроме того, существует большое количество контрабандных финансовых потоков, которые кормят большое количество финансово-промышленных и преступных групп. С этой точки зрения не все хотят мирного урегулирования, и работают на продолжение войны.

Кроме того, я не уверен, хочет ли большинство украинского общества возвращения Донбасса. Некоторые предпочли бы отгородиться от него стеной. Думаю, этот вопрос можно было бы вынести на референдум, который бы стал указанием для руководства страны, как ему надо поступать.

О том, как заставить мир говорить об Украине

— И что у нас получается — украинская власть не хочет заканчивать войну, украинский народ не уверен, хочет ли он возвращения Донбасса, а в администрации Трампа — прагматичные бизнесмены. Что при таком раскладе получим в итоге?

— Если Украина ничего не предложит, это сделают вместо нее. Договорятся с Россией. Договоренность, в конце концов, не должна обязательно носить публичный характер. Публичный аспект носит только аспект санкций и, конечно, быстро снять их Америка не сможет. 100%, что никакие санкции до выборов в Германии сняты не будут. Хотя, что будет после – это вопрос.

Если предположить, что Россия и Штаты за закрытыми дверями и в непубличном режиме договорятся о разделе сфер влияния, и Украина вновь попадет под Россию, а взамен Россия пойдет навстречу США по вопросу Сирии и/или Китая, то такая политика начнет реализовываться по факту.

Внешне это будет выглядеть так, что международное сообщество Украину на словах поддерживает, а по факту свои действия будет за кулисами координировать с позицией Кремля.

— Почему вы считаете, что такая сделка возможна?

— Согласие — продукт непротивления сторон, как говорил известный персонаж Ильфа и Петрова. Если Америка и Россия этого захотят, а Украина не воспрепятствует – почему бы им не совершить эту сделку?

Конечно, как и в любой математической задаче, есть ограничители. Сейчас Трамп ни при каких условиях не может выйти и сказать: «А теперь Россия — наш наилучший друг». Поэтому публичных демаршей не будет. Внешне будут заявления и грозные условия, «стратегии сдерживания». Но где эта линия сдерживания пройдет? Она может пройти по польско-белорусской или польско-украинской границе, а может – по украино-российской или вообще по немецко-польской. Мы же помним пакт Молотова-Риббентропа, о содержании секретной части которого узнали только в конце 1980-х годов.

Если Америка посчитает, что вопрос Ближнего Востока или Китая — это более важный вопрос, чем украинский, это означает, что Украина должна будет приложить конкретные усилия, чтобы ее вопрос в глазах американцев поднялся по значимости.

А для этого надо, чтобы здесь были американские деньги, американский бизнес, чтобы американское руководство понимало геополитическое значение страны, и чтобы история Украины стала историей не неудач, а историей успеха. Любой политик хочет прислониться к успеху, стать его частью.

А пока украинцы усиленно жалуются на жизнь. «Вот, видите, как у нас все плохо – приезжайте к нам». Станьте вместе с нами чуть-чуть беднее. Это плохой месседж. Весь мир начал помогать после Майдана, потому что это была победа. А сейчас ведет себя гораздо сдержаннее, читая бесконечные истории о воровстве и глядя на публично критикующих друг друга на Западе украинских политиков.

Да и у самого Трампа есть совершенно четкое сформулированное представление об Украине, как о стране беспредельной коррупции. Были же близкие к нему и к бывшему вашему президенту люди, типа Пола Манафорта, которые целенаправленно такое впечатление создавали. Да и украинцы сами об этом постоянно рассказывают, а некоторые еще и активно противодействовали избранию нового американского президента. В итоге Трамп не понимает, зачем ему в это все вмешиваться?

Он человек, любящий жизнь, любит играть в гольф, продавал всю жизнь элитную недвижимость вашим богатеям, и хорошо понимает, как ваши руководители богатеют от сотрудничества с мировым сообществом. Вот он и думает: «ну хоть какие-то плюсы для меня должны быть от сотрудничества с Украиной»?

— Президент Порошенко, который тоже имеет отношение к бизнесу, этого не понимает?

— Увы, я не вижу глубокого понимания у украинского руководства этой темы. Я вижу позицию: нам все должны, ведь наше дело правое. Это, конечно, так, украинцы проливали кровь за общеевропейские ценности, действительно в отношении страны осуществлена агрессия, страна защищает западный мир – это все правда.

Но, к сожалению, мы живем в циничном мире, и никто не действует лишь из общегуманитарных соображений. Если Обама хоть как-то был готов хотя бы сочувствовать, и то до определенного предела – то для Трампа это пустое сотрясение воздуха.

О том, как российская элита нервничает из-за санкций

— Если затронуть вопрос России, то на недавних митингах на улицы вышла молодежь. Оппозиционер Алексей Навальный опять обещает вывести людей на улицы. Для российской власти это страшно?

— Слово «страшно» я бы не употреблял. Но неприятно – точно. Неприятно же, когда ситуация дестабилизирована, о тебе все гадости пишут, пальцем показывают и не вполне понятно, как все это дальше будет развиваться.

Когда некоторые мои коллеги по российской оппозиции употребляют слова «страшно» или «Путин нас боится», я считаю, что это неправильно. Надо самим себе отдавать отчет, что думает та сторона. Для того чтобы победить любую болезнь, ее надо правильно диагностировать. Не думаю, что Путину страшно.

Бунта бабушек без пенсии или без лекарств он точно боится гораздо больше, чем хипстеров, на которых цыкнул, и они разбежались.

— От бабушек российская власть уже отгородилась? С выплатами пенсий все в порядке?

— Да, худно-бедно, но все платят, ситуация под контролем. Когда нужно — что-то подкидывают, социологией и через СМИ постоянно все это дело замеряют.

— Если западные санкции с России в этом году не снимут, то как там будет меняться политическая и экономическая ситуация?

— Да никак не будет меняться. Санкции очень слабо влияют на экономику, очень слабо. Они влияют на настроение элиты, вызывая у них нервозность. А сами по себе санкции — инструмент очень долгосрочного воздействия, они лишают страну будущего. Но это будущее когда-нибудь потом, а не здесь и не сейчас.

С точки зрения ограничения доступа к технологиям, например, в нефтедобыче – это все обходят. Даже во времена Холодной войны обходили успешно. Нет возможности для рефинансирования банков, из-за чего у них падает ликвидность – это действительно проблема, но есть же российский Центробанк, который, когда надо, подставляет плечо своими резервами.

— Почему же российская элита нервничает?

— Вся российская верхушка считает себя европейской. Все их будущее связано с Западом. Все готовы немного пересидеть в Москве во имя финансовых и карьерных плюшек, но все равно сколько терпеть? Есть усталость. Жены задают вопросы, любовницы, все смотрят, черт его знает, а вдруг западники или свои менты что-нибудь отберут, или еще что-нибудь произойдет. А бежать-то и некуда. Нервно, в общем.

Вроде как ничего пока не происходит, но кто знает, что будет завтра. И все это хотят прекратить. Если бы в мире были альтернативные центры силы, так что было бы куда перебежать и чувствовать себя при этом в безопасности и лучше, чем при Путине, то, наверное, мы бы увидели большое количество перебежавших людей.

Но поскольку Путин выглядит единственным по-настоящему дееспособным пацаном, то они никуда и не бегут. Думают, что может быть только хуже. А глядя на Вороненкова – и опаснее…

О том, как уйдет Путин

— Как же тогда уйдет сам Путин — в результате предстоящих президентских выборов, нервозности элит или из-за народных бунтов?

— Выборы ничего не изменят. Путин может уйти добровольно и передать власть приемнику, которого выберет. Если он выберет такой сценарий, то существует немалая вероятность, что им вновь станет Дмитрий Анатольевич Медведев, хотя, может быть, и кто-то другой. Даже несмотря на недавний скандал, шансы Медведева выглядят предпочтительней – ведь он уже проверен в деле. Хотя недавний фильм-компромат Навального затрудняет процесс передачи власти к Медведеву и стимулирует самого Путина никому ее не отдавать.

Помимо преемничества, может быть и элитный раскол, заговор и внутриэлитное смещение, путч. Считаю, что этот сценарий ничуть не менее вероятен, но до него надо дозреть. Должна появиться точка консолидации, она чем-то должна быть продиктована, например, каким-то серьезным неудобством для влиятельной части элит. Путин может кого-то обидеть из числа своего окружения, могут пострадать какие-то бизнес интересы и т.д.

Наименее же вероятный сценарий – это революция снизу. Опять же может быть какой-то «черный лебедь», который массово выведет людей на улицы. Но в рейтинге вероятности этот вариант ставлю на третье место.

Надо понимать, что эти сценарии могут перекликаться. Например, внутриэлитный раскол может спровоцировать какое-то давление внизу либо же побудить задействовать сценарии с преемничеством.

Следует отметить, что «черным лебедем» может стать ситуация, когда Кремль заиграется в политтехнологии и сам спровоцирует взрыв.

При Суркове (Владислав Сурков, советник Путина, ранее замглавы президентской администрации по политическим вопросам, — ред.) существовала саморегулируемая система, она была с обратной связью, такая себе управляемая демократия. Поняв правила работы этой системы, можно было по ним играть, встраиваться.

Но когда пришел Володин (Вячеслав Володин, ныне спикер Госдумы, а ранее преемник Суркова, — ред.) в качестве замглавы по политике — он эту систему уничтожил и перевел ее на ручное управление. Да, в тактическом плане это могло быть более эффективно, но если шарик рулетки летел не туда, правила менялись тут же, демотивируя игроков сохранять систему. А вдруг кто-то сделает управленческую ошибку?

Вот, как сейчас, с Навальным вышло. Система дала ему возможность сделать пресловутый фильм (о коррупции Дмитрия Медведева, — ред.) и тем самым привела к митингам. Конечно, они их не хотели, это сделал сам Навальный во имя своих собственных интересов.

Кремль сейчас фактически раскручивает Алексея, зачищает для него политическое поле. Наверное, потому что считают, что с одним врагом легче иметь дело, нежели с дюжиной. Но люди типа Навального, которые талантливы и могут играть на ошибках системы, могут привести к ее краху.

Меня подобная перспектива не радует. Я бы хотел представлять будущее, во имя которого совершается революция. У того же Навального ведь разница с Путиным минимальная. Хотя какие-то вещи наверняка изменятся: на Востоке Украины при Алексее будет мир, что в целом для Украины неплохо. Но Крым, естественно, он вам не вернет, «он же не бутерброд», и сам его съест.

С Америкой будет потепление, но вряд ли долго. Будет какой-то националистический неолиберальный режим, тоже достаточно автократичный и циничный, как и сейчас. Всех этих ротенбергов и тимченко перестреляют, но на их место придут соратники Навального.

Стратегически для страны это плохо, хотя и можно будет перевести дух. Но я бы хотел другого будущего и других лидеров для моей Родины.

— Верите в демократическую Россию, с западными ценностями?

— Верю. Вот если бы пришел к власти Ходорковский, то вероятность демократических перемен была бы многократно более высокой. Не 100%. Он четко настроен на фактическую отмену поста президента, на формирование парламентской республики и децентрализацию власти. Если Навальный хочет сохранять сильную власть, потому что он для себя ее хочет, то Ходорковский в этом смысле нацелен на более здоровый сценарий.

— Но Ходорковский такой же националист, как и Навальный.

— А разве это противоречит идее демократии? Если российский народ хочет националиста, значит, он будет иметь националиста. И Навальный, и Ходорковский — оба державника, но у Ходорковского это выражено гораздо меньше. Он все-таки бизнесмен, либерал, даже во многих аспектах левый либерал.

Об убийстве Вороненкова

— Вы являетесь ключевым свидетелем по делу об убийстве экс-депутата Госдумы Дениса Вороненкова. Как проходит расследование?

— Есть много интересных деталей, о которых пока нельзя говорить. Думаю, это дело будет раскрыто, следственная группа работает и работает хорошо. Не думаю, что это будет висяк. Конечно, наказать заказчика — самый сложный вопрос. Киллер мертв, его сообщники в розыске, но, скорее всего, заказ пришел по линии мертвого киллера. Это он вовлек сообщников во всю эту историю, а не наоборот. В этой ситуации выйти на заказчика сложно, но не значит, что невозможно.

— Вы упоминали, что заказчиком убийства может быть экс-генерал ФСБ Олег Феактистов.

— Я озвучиваю версию, которую мне неоднократно транслировал сам Денис. Что этот человек на него уже покушался и что обязательно будет покушаться еще.

— Как бывший депутат российской Госдумы и нынешний оппозиционер, не опасаетесь за свою жизнь, живя в Украине?

— Я и до этого не считал это сильно вероятным, и сейчас не считаю. Вынужден ходить с охраной, потому что так решило украинское государство. Но если бы у меня был выбор, я бы продолжал ходить без нее.

— Жена погибшего Вороненкова Мария Максакова остается в Киеве или переедет в Россию?

— Пока остается в Киеве. Переезд в Россию исключен, теоретически есть вариант жить в Германии, но пока она склонна быть здесь, в Украине. Она верит в страну и хочет, чтобы жертва Дениса не была напрасной. Полностью ее в этом поддерживаю.

Галина Остаповец