Майдан по-корейски: как привычка митинговать привела к импичменту

С требованиями отставки президента Пак Кын Хе каждую субботу на протяжении последних месяцев выходило по меньшей мере 200-300 тыс. человек. Особенно впечатляющим был митинг 12 ноября. В нем участвовали, по разным оценкам, от 700 тысяч до 1 миллиона человек. Как писали жители столицы Сеула, шум от криков был слышен на расстоянии нескольких километров от площади, на которой он проходил.

Вторая особенность корейских митингов и собраний — идеальный порядок во время проведения и после них. Как только участники расходятся, о таком большом скоплении людей вообще мало что напоминает. Разве что какие-то следы парафина. Ведь по традиции корейцы приходят на такие собрания со свечками в руках.

Главной особенностью нынешних протестов — их можно с полным основанием назвать корейским майданом — является всенародный характер. Против президента были все: от левоцентристов и неокоммунистов до правых и правоцентристов.

Старая подруга президента

Отец Пак Кын Хе генерал Пак Чон Хи был типичным авторитарным правителем. Никакой демократии в стране не было, и об этом он даже не помышлял. Тем не менее, именно в годы его правления страна совершила огромный скачок в виде южнокорейского экономического чуда.

Понятно, что отношения с северной частью Кореи были очень напряженными. В те годы в Пхеньяне занимались организацией покушений на лидеров юга. Северокорейские спецслужбы организовали несколько покушений на генерала Пак Чон Хи. В очередном он не пострадал, но была убита его жена, мать Пак Кын Хе. В октябре 1979 года северокорейским агентам все-таки удалось убить президента Пак Чон Хи.

Не удивительно, что гибель сначала матери, а потом отца серьезно повлияли на формирование характера Пак Кын Хе. Она стала замкнутой и недоверчивой. Вокруг нее сформировался очень узкий круг людей, которым она безоглядно доверяла.

Заметным в ее окружении был Чхве Тхэ Мин — религиозный авантюрист, побывавший как протестантским пастором, так и католическим священником. После чего он создал свою секту, сочетающую в себе протестантизм, католицизм и шаманизм. С его дочерью Чхве Сун Силь у будущего президента сложились особо доверительные отношения. Собственно круг друзей Пак Кын Хе совпадал с кругом ее подруги.

До определенного времени Пак Кын Хе никакого интереса к политике не проявляла. Однако для правоцентристов она представлялась той фигурой, которую можно привести в южнокорейский Голубой дом — резиденцию президента страны. Помогла, в определенной мере, магия фамилии Пак и в 2012 году она выиграла выборы.

Был еще один миф, который помог в избирательной кампании. У незамужней Пак Кын Хе нет семьи, и тогда представлялось, что это уменьшает риск коррупции. Нехорошая традиция южнокорейской политической жизни состоит в том, что родственники президента, особенно близкие, но также и дальние, как говорится, не стеснялись пользоваться такими возможностями для обогащения. Не учли при этом мелкой детали. Она состоит в том, что у президента есть узкий круг людей и, в частности, ее близкая подруга Чхве Сун Силь. Последняя не стеснялась пользоваться создавшимися возможностями и вымогала у корейских фирм взносы в свои благотворительные фонды. Как следует из расследования прокуратуры, по некоторым эпизодам речь идет о $100 млн, при этом выявлено далеко не все. Президент знала о шалостях своей подруги, но закрывала на это глаза.

Интересный факт, несколько отличающий Южную Корею от нашей страны. Стал достоянием общественности случай, вызвавший крайнее неудовольствие. Дочь Чхве Сун Силь поступила без экзаменов в  один из самых престижных вузов — женский университет Ихва. У нас подобное никого не удивляет и, тем более, не вызывает протестов.

В Южной Корее к вступительным экзаменам трепетное отношение. Там не приняты такие, мягко говоря, фокусы. В университете Ихва регулярно проходили демонстрации протеста студенток. Дело этим не закончится и руководству университета предстоит нелегкий разговор со следователями прокуратуры.

Впрочем, в Южной Корее банальной коррупцией не особо удивишь. Были и другие обстоятельства, приведшие к политическому кризису.

Нелегкие времена

Уже стало привычным, что Южная Корея относится к, так называемым, «азиатским экономическим тиграм». За несколько десятилетий отсталая и разрушенная войной в первой половине 1950-х гг. страна совершила мощнейший рывок и вошла в число первых в мире стран по номинальному ВВП.

Однако подходящий к концу год стал не очень хорошим для южнокорейской экономики.

Крупнейшие производители автомобилей — Hyundai Motor и Kia Motors — показали в текущем году наименьший уровень продаж за последние десять лет. В основном это связано со снижением экспорта в Китай и укреплением национальной валюты воны. Как только появились сообщения о проблемах с президентом, курс воны пополз вверх и составляет сейчас 1166 вон за доллар. Для сравнения, еще в августе он был на уровне 1092 вон.

В сентябре работающие в Hyundai Motor сотрудники впервые за 12 лет объявили забастовку с требованием повысить зарплату. За время простоя компания потеряла примерно 3 трлн вон ($2,57 млрд).

В августе о банкротстве объявила компания Hanjin Shipping, один из мировых лидеров контейнерных перевозок.

Наконец, в октябре экономике Южной Кореи был нанесен совершенно неожиданный удар. Флагман мировой промышленности и IT-технологий компания Samsung Electronics, заявила о прекращении производства и отзыве из продажи своего нового смартфона Galaxy Note 7 из-за воспламенения и даже взрывов аккумуляторов.

Стоимость изъятых и не попавших на рынок аппаратов составила более $5 млрд. О репутационных издержках уже не говорим.

После сообщений об испытании Пхеньяном водородной бомбы, Сеул отказался от планов развития промышленного парка Кесон на границе между двумя Кореями. Потери составили 1 трлн вон ($858 млн).

Все это вызывает у населения недовольство политиками. Это не в последнюю очередь проявилось в высоком уровне протестов и в их массовости.

После импичмента

Как уже отмечалось, к коррупции в высших эшелонах власти в Южной Корее привыкли. Не то, что ее не осуждают, но воспринимают как неизбежное зло. Время от времени страну сотрясают коррупционные скандалы, в которых практически всегда замешаны высшие должностные лица.

Настоящий взрыв возмущения, приведший к массовым манифестациям протеста, произошел, когда стало известно какое влияние оказывала Чхве Сун Силь на государственные дела. Не занимавшая никакой должности в аппарате управления, она читала документы высшей степени секретности и даже правила тексты будущих выступлений президента. Узкая группа людей, не обладающая никакими полномочиями, принимала решения по стратегическим вопросам.

Похоже, что именно она стояла за ужесточением политики в отношении Северной Кореи. Президент советовалась именно с ней, а не с высшими чиновниками, дипломатами и военными.

Теперь перед южнокорейскими политиками во весь рост стала проблема проведения дальнейшей политики.

Оппозиция на словах метала громы и молнии в адрес президента, но всячески оттягивала рассмотрение вопроса об импичменте в парламенте. Лидерам оппозиции была выгодна слабая президент Пак Кын Хе и они предпочитали, чтобы она оставалась у власти до конца 2017 года, когда прошли бы очередные выборы.

Все эти расчеты перечеркнул южнокорейский майдан. На нем не только требовали отставки президента Пак Кын Хе, но и оказывали давление на лидеров оппозиции. Последним ничего не оставалось делать, как согласиться с требованиями масс. В результате парламент принял решение об импичменте.

Теперь дело передано в Конституционный суд, который должен решить, есть ли основания для отстранения президента от должности. На это у него есть шесть месяцев. Если решение КС будет положительным, то через два месяца в стране будут проведены выборы президента.

Среди претендентов на высший государственный пост называют генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, которого 31 декабря сменит португалец Антониу Гутерриш. Правящие правоцентристы надеются, что фигура международного масштаба привлечет электорат. Такие планы вполне могут осуществиться. Даже не в силу особых качеств и привлекательности Пан Ги Муна. Просто у оппозиции нет равного ему кандидата.

Один важный фактор. Гражданское общество показало свою зрелость и возможность воздействия через голову политиков, склонных к закулисным договоренностям. В необходимых случаях оно в состоянии мобилизовать массы людей и добиться вполне осязаемых результатов.

Второй не менее важный, и в чем-то связанный с первым, фактор. Это огромная роль средств массовой информации. В стране, где практически все имеют современные дивайсы и выход в интернет, нам довелось видеть как люди в парках и на скамеечках под деревьями на улицах читают бумажные газеты. Прочитанные газеты передаются другим желающим или складываются в отведенных местах.

Журналистские расследования злоупотреблений властью со стороны президента начались в мае текущего года. Интересно, что, вопреки планам партии, ведущую роль в этом сыграла правоцентристская, и в чем-то проправительственная, газета «Чосон ильбо». Вслед за ней активно разрабатывала тему фактически орган левоцентристов — газета «Хангере синмун».

Благодаря прессе, расследованием занялась прокуратура и другие уполномоченные органы. В раскрутке скандала и превращении его в массовое движение протеста роль прессы было очень велика.

У импичмента южнокорейского президента есть и международное значение. Уже при президенте Обаме постепенно центр тяжести американской внешней политики смещался в строну Азиатско-Тихоокеанского региона. Особенно в Восточную Азию. Не случайно Трамп один из своих первых внешнеполитических разговоров провел с президентом Тайваня Цай Инвэнем. Тем самым он показал, что в определенной степени готов отказаться от политики одного Китая, на чем настаивает Пекин.

В Поднебесной тоже имеют на этот случай козыри в рукаве. В частности, там могут отказаться от экономического давления на Пхеньян и, тем самым, развязать последнему руки в наращивании гонки вооружений. Понятно, что неустойчивая внутриполитическая ситуация в Южной Корее дает дополнительные преимущества Пекину, так как от Вашингтона потребуется дополнительное внимание к вопросам ее обороны.

Следующий угол этого силового многоугольника — Япония. Как пишет газета The Mainichi, Токио намерен потратить в будущем году на оборону $44,6 млрд. Для сравнения военный бюджет России — $64 млрд. На японской территории будут размещены несколько батарей американской противоракетной системы THAAD для защиты от Северной Кореи. Из-за военной активности Китая будет усилена оборона ряда островов в Южно-Китайском море. Это потребует строительства новых кораблей для военно-морских сил. Авиация получит новые беспилотные истребители японского производства в дополнение к американским F-35 с их малой заметностью для радаров.

Все это говорит о том, что в Восточной Азии завязывается тугой узел противоречий, в котором Сеул выглядит слабым звеном.

Основное противоречие современной Южной Кореи заключается в том, что зрелое и активное гражданское общество сильная и авторитетная пресса в состоянии отстранить от власти даже президента. Однако пока они не могут победить коррупцию, которая в стране приобрела системный характер.

Юрий Райхель

Фото: AFP