Подобные разговоры идут уже давно, чуть ли не с начала военного конфликта на Донбассе. Они бы до сих пор находились в своем привычном подвешенном состоянии «стратегических надежд», если бы не громкий скандал — подрыв патрульного автомобиля Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ.

Politeka выясняла, повлияет ли этот трагический инцидент на западных партнеров Украины и стоит ли ожидать появления иностранных военных на Донбассе.

По словам первого заместителя главы миссии ОБСЕ в Украине Александра Гуга, около 11 часов утра 23 апреля две бронированные машины с представителями ОБСЕ двигались через подконтрольное боевикам село Пришиб, что на Луганщине.

Внезапно один из автомобилей, в котором находились граждане США, Чехии и Германии, наехал на мину. В результате американец погиб. Двух пострадавших доставили в луганскую больницу.

Испытание Гаагой: Украина против России

«Дорога, по которой следовал патруль миссии, ранее использовалась как патрулями миссии, так и местным транспортом. Мин там не должно быть вообще», — заявил Гуг во время брифинга.

Боевики сразу же обвинили во всем украинских диверсантов.

Официальный Киев обвинения опровергает. В пресс-центре Штаба АТО завили, что упреки руководителей ОРДЛО относительно диверсионных действий ВСУ, в результате которых погиб представитель СММ ОБСЕ, носят провокационный характер, их цель — дискредитировать Украину.

«В связи с гибелью и ранением представителей Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на неподконтрольной Украине территории, штаб АТО призывает граждан и международные организации строго соблюдать меры безопасности во время передвижения по ОРДЛО», — подчеркивают в Штабе.

Президент Украины Петр Порошенко выразил соболезнования родным и близким погибшего американского представителя СММ ОБСЕ. В частности, во время телефонного разговора с госсекретарем США Рексом Тиллерсоном предложил ускорить решение вопроса о размещении на Донбассе международного миротворческого контингента под эгидой ООН.

Это событие получило большую огласку, чем гибель украинцев в Иловайском котле и Дебальцево.

Олег Жданов, военный эксперт:

— Подрыв авто с представителями ОБСЕ – это операция российских спецслужб, чтобы всколыхнуть обстановку вокруг Минских соглашений.

Процесс застыл на месте. Обстрелы не помогают заставить Украину выполнять Соглашения в контексте Москвы. Поэтому сделали международный шаг, чтобы мировое сообщество убедилось, что на востоке Украины есть конфликт, который нужно решать.

Сейчас все вспомнили и о «Минске», и о Нормандском формате. Украину уже всесторонне обвиняют в невыполнении Минских соглашений.

К мысли о теракте подталкивает и тот факт, что представители миссии ОБСЕ в зоне АТО самостоятельно не передвигаются. Украинская сторона, как и боевики, их постоянно сопровождает. Тут есть две цели. Первая — оградить миссию от внезапных нападений людей с оружием. Вторая — есть заинтересованность, чтобы они не совали нос куда не следует. Ведь иногда представители ОБСЕ пытаются отойти от маршрута и посмотреть, не спрятан ли в кустах танк. В этом случае машины миссии двигались без конвоя.

После гибели сотрудника ОБСЕ, миссию не будут менять. Уменьшить количество представителей нельзя, потому что они уже привыкли работать в нынешнем составе. Увеличивать численность тоже не будут, потому что Европа не собирается тратить лишние деньги. Да и вопрос вооружения миссии не стоит. Ее члены – гражданские люди, хоть их и называют офицерами. Нет смысла давать им табельное оружие.

Тема введения полицейской миссии ОБСЕ и миротворческого контингента ООН на Донбассе неактуальна. В уставе Организации Объединенных Наций четко указано, что войска ООН направляются в страну в случае вооруженного конфликта.

В Украине же не вооруженный конфликт, а Антитеррористическая операция. И вообще, полицейская миссия ОБСЕ — производная после установления мира войсками ООН для установления демократических принципов и свобод. У нас этого нет. Поэтому рассчитывать на нее не стоит.

Самое главное: чтобы ввести полицейскую миссию ОБСЕ или миротворческую миссию ООН, нужно хотя бы попробовать подать заявку на ее получение. Украина этого не сделала.

Петр Олещук, политолог:

олещук
— Гибель работника ОБСЕ вполне может быть случайностью. В условиях боевых действий бывает всякое.

Не думаю, что этот случай особо изменит ситуацию, ускорит введение полицейской миссии. Чтобы ее внедрить, необходим ряд условий. Полицейская миссия не военная. Они следят за соблюдением порядка и разграничением сторон конфликта, но для этого должно быть согласие всех субъектов процесса, в том числе и боевиков. России же это не нужно.

Если действительно введут полицейскую миссию, это лишит Москву ключевого средства давления на Украину – угрозы возобновления активных боевых действий. Поэтому ее до сих пор и не вводили.

Владимир Огрызко, дипломат, экс-министр иностранных дел:

Огризко Володимир
— Только наши западные партнеры заинтересованы в том, чтобы конфликт на востоке Украины был урегулирован. Но никак не РФ. Для того чтобы ООН приняла решение о развертывании миротворческого контингента на Донбассе, прежде всего, нужно решение Совета безопасности ООН. Россия, как постоянный его член, наложит вето. Поэтому не стоит надеяться, что позиция Москвы поменялась.

Лавров на днях заявил, что Россия может быть гарантом урегулирования конфликта, а Киев на двусторонней основе пусть договаривается с бандитами из ОРДЛО. Тогда о каком решении Совбеза ООН можно говорить? Это все политические фантазии, которые неизвестно с какой целью распространяются. Пока РФ не изменит свои позиции, никакой миссии ООН на Донбассе быть не может.

С двойными стандартами и моралью надо бороться. Когда речь идет о гибели украинских военных, то жертвы почему-то не считают. Вы слышали, чтобы звучали хоть какие-то официальные заявления со стороны ОБСЕ о том, что надо расследовать убийства наших военнослужащих? Такого нет. Это тот самый случай, когда все поделено на белое и черное. В одном случае смерть человека (представителя ОБСЕ — ред.) становится темой всеобщего обсуждения, а в другом (Иловайский котел – ред.) это просто констатация факта.

Наш долг – официально требовать каждый раз расследования всех преступлений, которые происходят на Донбассе. Они должны быть задокументированы, оформлены. Мы же судебную тяжбу ведем в Международном суде ООН в Гааге против России. Обвиняем ее в финансировании терроризма. Как раз все эти факты убийств людей и могут быть доказательной базой террористической деятельности РФ.

Что же касается введения полицейской миссии на Донбассе, то здесь тоже есть определенные аспекты, которые стоит объяснить. Нужно ли вводить такую миссию? Конечно нужно. Чем больше там людей, которые могут реально наблюдать за происходящим, тем меньше у оккупантов будет шансов на безнаказанность. Однако, как и в случае с Совбезом ООН, решение о такой полицейской миссии принимает Постоянный совет ОБСЕ. Это собрание всех членов этой организации. Если хоть один из членов говорит «нет», то решение не принимают. Мы опять возвращаемся к начальной точке — РФ заблокирует решение.

Поэтому можем говорить о каких-либо миссиях, но реального способа вернуть ситуацию в практическую плоскость при правилах, действующих в ООН и ОБСЕ, я не вижу.

Единственное, что можем сейчас делать — опираться исключительно на собственные силы. Никто за нас думать не будет. Мы должны максимально быстро перестраивать армию, запускать экономику. Именно это и остается после многих лет наивного верования в стратегическое партнерство.

Ольга Головка, Романия Горбач