16 июня в холдинге Дмитрия Фирташа Ostchem, которому принадлежит «Северодонецкое объединение «Азот», заявили о восстановлении его работы. Предприятие обещали вывести на рабочий график. Также в Ostchem заявили о реанимации работы двух других производств минеральных удобрений – черкасского «Азота» и «Ривнеазота». Значит ли это, что проблема решена? Похоже, что нет. В Северодонецке запуска мощностей до сих пор не дождались.
Корни конфликта
«Северодонецкое объединение «Азот», а также два других завода, принадлежащие Ostchem прекратили работу в марте 2017 года. Причиной остановки назвали ограничение поставок газа на предприятие из-за долгов за голубое топливо. Заводы, которые производят карбамид, аммиачную селитру и карбамидно-аммиачную смесь (КАС), без газа работать не могут. Судебные тяжбы из-за использования энергоносителя между Ostchem и «Укртрансгазом» идут с 2015 года.
Но проблема еще и в том, что предприятия прекратили работу в важный для аграриев сезон – весенний. Сельское хозяйство, которому в этот период необходимы минеральные удобрения, рисковали остаться вовсе без них. Отечественную продукцию заменила импортная и, параллельно, шла война и вокруг поставок удобрений из России. Импортеры наращивали свое присутствие на украинском рынке, а Ostchem отстаивал введение антидемпинговых пошлин для россиян. В мае Межведомственная комиссия по международной торговле одобрила их введение. Этим и можно объяснить намерение восстановить работу предприятий. По оценкам Ostchem, три завода могут производить 350 тыс. тонн удобрений в месяц и полностью покрыть потребность украинских аграриев. Вот только завод 16 июня работу не восстановил. Антидемпинговые пошлины ввели, но отечественное производство простаивает и теперь под угрозой срыва осенняя посевная.
Кроме того, пока за кулисами идет война за сырье и преференции, в течение нескольких месяцев ее заложниками остаются сотрудники «Азота» и жители Северодонецка.
Ворох проблем
Работники северодонецкого «Азота» в течение нескольких месяцев не получают зарплату. Долг растет, как снежный ком и уже достиг 160 млн грн. Остановка завода запустила цепную реакцию – вместе с ним пострадали около 200 предприятий, которые занимаются логистикой, ведением проектов, ремонтом, предоставляют услуги и т.д. То есть удар по работникам, а их на предприятии 4,5 тысячи, бьет еще минимум по 20 тысячам сотрудников других структур.
В столице, с ее средней зарплатой, долг перед азовцами может показаться не таким уж впечатляющим. Действительно, зарплата на заводе невысокая – по словам народного депутата от группы «Воля народа» Сергея Шахова, она составляет в среднем 3,5 тыс. Но, лишив людей регулярных выплат и снабжая их бесполезными расчетными листами, работодатели изъяли из региональной экономики вполне живые деньги. Это невозможно не ощутить.
Также под угрозой оказались грунты и воды – то есть экология, ведь речь идет о вредном производстве. Выпуск минеральных удобрений сопряжен с рисками – сырье и оборудование требуют постоянного присмотра и контроля, а на завод в течение нескольких месяцев выходили от силы 500 сотрудников. К слову, с техникой безопасности на предприятии тоже есть проблемы. Сергей Шахов обращает внимание на отсутствие спецодежды, средств индивидуальной защиты и несоблюдение санитарных норм. Больше того, часть заводского оборудования успели порезать на металлолом – кто-то из жадности, а кто-то от безысходности.
В Северодонецке, который находится в социально и политически нестабильном регионе — Луганской области, подобная ситуация чревата самыми тяжелыми последствиями. С долгами, общественным возмущением (сотрудники северодонецкого «Азота» несколько раз выходили на митинги, а последний прошел совсем недавно – 16 июня), то есть буквально «на одном крыле» предприятие должно было восстановить работу. Но этого не произошло, а значит ставки растут.
Пока собственники только обещают запустить работу предприятия, сотрудники готовятся к очередному митингу. Ведь, похоже, работоспособность завода и всей промышленности теперь входят в интересы исключительно обычных сотрудников. У собственников в приоритете рыночные войны.
