Ничего святого во Второй мировой войне не было – кроме подвигов отдельных людей.
«Убью вашего дракона. Оплата сдельная.»
– Ваше объявленьице? – посол потряс бумажкой в воздухе. – На заборе висело.
– Моё, – негромко сказал Красный князь, попыхивая трубкой. – Могу и убить. Почему не убить?
– Дракон совсем ошалел в последнее время, – доверительно сказал посол. – У него войско… Тренируется…
– Сколько?
– Войска сколько? – смутился посол. – Ну… немало. Танки, опять же… Самолёты там…
Князь недовольно покачал головой.
– Сколько? – повторил он.
– Сколько чего?
– Сколько дадите. За дракона.
– А, – сообразил посол. – Так это же… Того… Дракон и вам угрожает. Вон, рядом с границей сидит, проклятущий. Может и к вам полезть, и тогда горе будет. Дома пожжёт, людей помучает. Девок, того, попортит. Убытки, как ни крути. А мы бы могли с вами вместе его ка-а-а-к…
– Сколько?
– Нисколько, – зло сказал посол. – Когда дракон прилезет к вам, останетесь на руинах. Тогда говорить будет не о чем. А сейчас можем оружием помочь.
– Я тщательно обдумаю ваше предложение, – с заметным грузинским акцентом произнёс князь, жестом дав понять, что аудиенция окончена.
Когда посол вышел, князь выбил трубку и внятно произнёс в пространство:
– С драконом свяжите меня.
Тотчас же возникла рядом телефонная трубка, сам аппарат и услужливо подставленная кем-то невидимым пепельница. Князь кашлянул и взял трубку.
– Здравствуй, коллега. Сосед беспокоит. Восточный, да. Здоровье? Кавказское! А сам? Да? В Альпы? С Евой? Хорошо, да… Лыжи, воздух… Да. Есть дело непростое. Приходил ко мне один… джентльмен. Предлагал… Что? Да, джентльмен. Да, ты правильно понял, из той самой страны, да… Так вот, предлагал немного повоевать… Угадаешь, с кем? А? Ну угадал, угадал. С первого раза, да. Я что сказал? Я сказал, что не играю в эти буржуазно-капиталистические игрушки… Не дело это, не дело… Но я к тебе не поэтому звоню. У тебя карта Европы под рукой, да? Скажи, чтобы принесли. И карандаш. Непременно красный. Ха-ха! Да, мой любимый цвет…
Положив сначала трубку, потом карандаш, князь, задумчиво глядя на красный флаг на дальней стене, негромко произнёс:
– Генерала.
Генерал явился через две минуты сорок восемь секунд, запыхавшийся, но довольный собой. Вытянувшись перед князем, он приготовился слушать.
Красный карандаш заскользил по карте, наводя уже проведенные линии.
– Осенью дракон возьмёт эту страну, эту и эту, по самую реку. Мы введём солдат после дракона. Нам достаётся эти три страны, и половина этой. Готовься, генерал. Буржуев, офицеров, священников к стенке, правительство сформировать, флаг поднять – ничего нового для тебя, генерал. Работай.
– Работаю, товарищ Иосиф Висса…
Князь махнул рукой, и генерал, не договорив, пропал. Только раздались гулко шаги в коридоре.
***
– А я предупреждал, – с гадкой улыбкой произнёс посол, когда его ввели в кабинет к князю. – Как дракон вас, а?.. Р-р-раз… Два-а-а-а… И нету ни Украины, ни Беларуси, ни Прибалтики, ничего нет. А ведь предупреждал, предупреждал! И мой князь звонил…
Князь поднял взгляд, и посол замолчал.
– Мне нужно оружие. Мне нужны танки. Самолёты. Еда…
– Можно подумать, нам не нужна, – буркнул посол. – Сами на острове в окружении, сами который год с драконом воюем. Франция-то уже всё, адью. Была, и нету…
Князь молча смотрел на посла.
– Будет вам еда. И танки будут. – после паузы сказал посол. – Мы не злопамятные. Дракон должен умереть.
* * *
Красный князь лоснился от самодовольства.
– Священная война окончена нашей победой, – диктовал он секретарю. – Наш подвиг бессмертен. Дракон мёртв. Ура, товарищи… Ну, тут допишешь что-то ещё, только не забудь почаще называть войну священной. Понял? Иди. – Князь обернулся к двум ждущим его собеседникам. – Теперь осталось поделить мир, – со смешком сказал он.
– Несомненно, – произнёс Синий князь, раскуривая сигару. Белый князь, сидящий рядом с ним, покосился на сигару, но промолчал.
– Дракон мёртв. Мы его убили, – веско казал Красный. – Но у него остались земли. Остались вещи. Остались люди. Остались деньги и знания. Мне они нужны.
– Будут репарации, – сказал один из князей. – Это нормально и законно. Выплаты за разрушения. Горе побеждённому…
– Мало, – махнул рукой Красный. – Мало!
– Бери Курилы. Южный Сахалин бери. Воевал, видели.
– Кёнигсберг ещё хочу. В Калининград переименую. Хороший город.
– Бери Кёнигсберг.
– Мало. Людей хочу.
– Ну каких людей, – двое князей синхронно покачали головами. – Не то время уже сейчас. Нельзя…
– Моя страна страдала! – Красный сжал руки в кулаки. – Дома разрушены! Заводы разрушены! Мосты!
– У меня тоже разрушено, – спокойно сказал Синий, попыхивая сигарой. – И много где разрушено. Во многих странах разрушено. Война была. Мировая.
– Мне-то что до вас, – прошипел, внезапно наклоняясь вперёд, Красный князь. – Я говорю про свой интерес. Мой интерес!
– Интерес так интерес, – проговорил по-прежнему спокойный голос из облака сигарного дыма. – Можем поговорить про интерес. Про Польшу можем поговорить. Хорошая страна – Польша. Ты на неё вместе с драконом напал и земли её забрал. Будем говорить?
Красный замолчал, недобро оглядывая присутствующих. Потом натужно рассмеялся.
– Да зачем мы такие вещи вообще обсуждаем, – сказал он, поднимая ладони. – Давайте лучше выпьем. За священную войну! За нашу общую победу!..
По итогам Второй мировой войны СССР получил никогда не принадлежавший ему город Кёнигсберг (ныне Калининград) и треть Восточной Пруссии (ныне Калининградская область России). За войну с Японией Россия получила территории на Дальнем Востоке. Кроме того, по итогам войны СССР включил в зону своего абсолютного влияния половину Берлина, Восточную Германию, Польшу, Чехословакию, Венгрию, часть Кореи и ряд других стран.
Советский Союз вывез из своей зоны оккупации Германии 2885 заводов, 96 электростанций, лаборатории, обсерватории, миллионы тонн продуктов, сотни вагонов картин, статуй, древних книг, свитков, музейных экспонатов, золота и драгоценностей. У немцев конфисковали и позже распределили между советскими чиновниками и офицерами 60 000 роялей, 460 000 радиоприемников, 190 000 ковров, 940 000 предметов мебели, полтора миллиона пальто, миллион шляп и шапок.
Это материальная сторона. В СССР были угнаны сотни тысяч немцев и венгров (не воевавших), где их использовали как бесплатную рабочую силу на постройке жилья, заводов, шахт. Около трети миллиона из этих людей никогда не вернулись домой.
По итогам Второй мировой войны СССР получил никогда не принадлежавший ему город Кёнигсберг (ныне Калининград) и треть Восточной Пруссии (ныне Калининградская область России)
Помимо этого, в СССР ещё минимум десять лет бесплатно работали военнопленные немцы и японцы. Одновременно с использованием пленных в качестве низкоквалифицированных рабов, СССР успешно использовал вывезенных из Германии учёных, передававших Союзу свои знания и умения.
Сталин сумел добиться неизменности границ, которые он устанавливал в сговоре с Гитлером (касательно раздела Польши и стран Балтии) и сделал так, что Нюрнбергский трибунал практически не говорил о сговоре Гитлера и Сталина.
Я понимаю, что каждая страна имеет свои интересы, а каждый победитель в войне хочет их удовлетворить за счёт проигравших, компенсируя в том числе свои потери и затраты в этой войне. Это целиком логичное явление – я, например, уверен, что восстановление разрушенного войной Донбасса обязана оплачивать Москва.
Просто не забывайте, что ничего святого во Второй мировой войне не было – кроме подвигов отдельных людей. Что тот же СССР, победив немецкого дракона, принялся грабить драконью пещеру с энтузиазмом опытного вора. Что тот же Сталин, давя на страшные разрушения (в первую очередь в Украине), выбивал Союзу политические преференции и торговался за каждый квадратный километр чужой земли, который можно было включить в СССР – забывая, конечно, упомянуть, что этих разрушений могло бы и не быть, если бы кто-то годами не поддерживал Гитлера. Что советские офицеры эшелонами вывозили вещи, мебель и одежду, отобранные у немцев (заметьте, просто у немцев, а не обязательно у бывших нацистов). И это не говоря об изнасилованиях, грабежах, мародёрстве…
Просто держите эти факты в голове. Священная война перестаёт ею быть в ту секунду, когда победитель достаёт калькулятор. Это вообще святости касается в целом.
Юрий Гудименко
